Рассказы для детей - Воронкова Любовь Федоровна. Страница 55

Воздух был полон каких-то новых, необъяснимых запахов, которые волновали Валентинку, манили, звали куда-то...

Иногда Таиска тащила её гулять:

— Пойдём к девчонкам! Пойдём на гору!

Валентинка не шла. Боялась мальчишек — они отколотят. Девочек боялась тоже — они будут смеяться над её капором, над её коротким платьем. И часто издали, не отходя от избы, смотрела, как веселятся ребятишки на горе или лупят снежками друг друга.

В солнечное утро дед принёс из кладовой семена пшеницы, овса и гороха и посеял в тарелках. Ему надо было узнать, хорошие ли это семена, годятся ли они для сева. Дед был кладовщик, и это была его первая забота — выдать для сева хорошие семена.

Каждый день Валентинка разглядывала тарелки: не показался ли где-нибудь росточек? Груша часто замечала, как Валентинка сидит над этими тарелками и смотрит на мокрую землю.

— И чего смотрит? — удивлялась Груша. — И чего ей интересно? Чудная!

Однажды к тарелкам с лукавым видом подошла Таиска.

— Что-то не всходят и не всходят! — сказала она. — Может, и не взойдут? — И, понизив голос, предложила: — Знаешь, Валентинка, ты посмотри. Разрой и посмотри, есть на них наклёвыши или нет. Если есть, значит, взойдут.

Валентинке и самой очень хотелось вырыть хоть бы одно зёрнышко. Но что-то слишком весело смеются у Таиски глаза и что-то Романок насторожился, так и вытаращился: разроет или не разроет Валентинка тарелку?

И вдруг Романок не выдержал.

— Не разрывай! — сказал он. — Дедушка вот до чего рассердится!

— Сунулся! — крикнула Таиска. — Ну чего ты сунулся? На тебя, что ли, он рассердится? На тебя, да?..

Таиска показала Романку язык и ушла.

— Я в ту весну разрыл, а он меня прямо за волосы, — продолжал Романок. — Ведь он их считает!

Валентинка испуганно смотрела на Романка. Ух, что было бы, если б она так вот деду напортила!

С этого дня она даже и близко не подходила к тарелкам. И, когда становилось очень скучно, усаживалась в уголке за комодом, вынимала из своей жёлтой сумочки связку картинок и расставляла их рядышком возле стены. Эти картинки она собирала давно: вырезала из старых журналов, выменивала у подруг на лоскутки и на игрушки, выпрашивала у мамы, если та получала красивую открытку.

Дарья с беспокойством посматривала на Валентинку, когда та, усевшись перед своими картинками, смотрела на них и что-то бормотала потихоньку. С кем она разговаривает? Кого она видит?

А Валентинка придумывала: вот на круглом листке водяной лилии сидит крохотная девочка — Дюймовочка. Но это не Дюймовочка, это сама Валентинка сидит на листке и разговаривает с рыбками...

Или — вот избушка. Валентинка подходит к дверям. Кто живёт в этой избушке. Она открывает низенькую дверь, входит... а там прекрасная фея сидит и прядёт золотую пряжу. Фея встаёт Валентинке навстречу: «Здравствуй, девочка! А я давным-давно тебя поджидаю!»

Но игра эта тотчас кончалась, как только кто-нибудь из ребят приходил домой. Тогда она молча убирала свои картинки.

Как-то перед вечером Валентинка не вытерпела и подошла к тарелкам.

— Ой, взошло! — воскликнула она. — Взошло! Листики!.. Романок, смотри!

Романок подошёл к тарелкам:

— И правда!

Но Валентинке показалось, что Романок мало удивился и мало обрадовался. Где Таиска? Её нет. Одна Груша сидит в горнице.

— Груша, поди-ка сюда, погляди!

Но Груша вязала чулок и как раз в это время считала петли. Она сердито отмахнулась:

— Подумаешь, есть там чего глядеть! Какая диковинка!

Валентинка удивлялась: ну как это никто не радуется? Надо деду сказать, ведь он же сеял это!

И, забыв свою всегдашнюю боязнь, она побежала к деду.

Дед на дворе прорубал канавку, чтобы весенняя вода не разлилась по двору.

— Дедушка, пойдём! Ты погляди, что у тебя в тарелках: и листики и травка!

Дед приподнял свои косматые брови, посмотрел на неё, и Валентинка в первый раз увидела его глаза. Они были светлые, голубые и весёлые. И совсем не сердитым оказался дед, и совсем не страшным!

— А ты-то чего рада? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Валентинка. — Так просто, интересно очень!

Дед отставил в сторону лом:

— Ну что ж, пойдём посмотрим.

Дед сосчитал всходы. Горох был хорош. Овёс тоже всходил дружно. А пшеница вышла редкая: не годятся семена, надо добывать свежих.

А Валентинке словно подарок дали. И дед стал не страшный. И на окнах зеленело с каждым днём всё гуще, всё ярче.

До чего радостно, когда на улице ещё снег, а на окне солнечно и зелено! Словно кусочек весны зацвёл здесь!

ПРИБЫЛЬ В ДОМЕ.

В ИЗБЕ ПОЯВЛЯЮТСЯ НОВЫЕ ЖИЛЬЦЫ

Мать сегодня то и дело заглядывает в овчарник. Всё ходит, смотрит чего-то. И даже поздно вечером, когда уже все легли спать, Валентинка услышала, как она зажгла лампочку и, накинув шубейку, опять пошла в овчарник.

На этот раз она вернулась очень быстро и сразу стала будить деда:

— Отец, отец, встань, помоги!

И снова ушла. Дед тоже быстро поднялся и поспешил за ней.

Валентинка встревожилась. Что случилось? Она торопливо надела платье — может, сейчас придётся бежать?

Девочки спокойно спали на большой кровати. На краю печки похрапывал Романок. Ну почему же они все спят, когда в доме такая тревога?

Через некоторое время захлопали двери во дворе, раздались шаги в сенях. Вот мать идёт, вот дед, а вот ещё чьи-то мелкие шажки — тук, тук, тук...

Открылась дверь. Вошли мать и дедушка, а за ними вбежала большая чёрная овца. Мать несла что-то, завёрнутое в дерюжку. И когда она эту дерюжку развернула, Валентинка увидела маленьких, ещё мокрых ягняток.

Она вскочила с постели:

— Ой, какие малюсенькие!

Ягняток было трое. Они еле стояли на своих растопыренных тонких ножках. Овца подошла к ним и начала их облизывать своим шершавым языком, и так яростно лизала, что ягнята не могли устоять, падали и кувыркались.

— Ну, хватит, хватит! — сказала мать. — Умыла, и ладно. Давай-ка лучше покорми своих ребят!

Дед подержал овцу, а мать взяла ягняток и подсунула к вымени. Ягнята тотчас принялись сосать. Только вышло не совсем хорошо: два чёрных сосали, а третий, белогрудый, бегал вокруг и кричал тоненьким голоском. Мать оттащила одного чёрного и подсунула белогрудого. Но чёрный рвался из рук. И не успела мать его выпустить, как он уже снова бросился и оттолкнул белогрудого. Мать покачала головой:

— Вот безобразники! Придётся этого отдельно подкармливать.

Она налила молока в бутылку и надела резиновую соску.

— Неужели пить будет? — удивилась Валентинка. — Разве он сумеет из соски? Разве он ребёночек?

— А кто же он? — улыбнулась мать. — Конечно, ребёночек... Овечий только.

Ягнёнок сначала не взял соску, выплюнул. Но когда капелька молока попала ему на язык, он почмокал и принялся сосать.

— Дай-ка я! — попросила Валентинка. — Дай, пожалуйста!

Мать дала ей бутылку.

— Гляди-ка, пьёт! — обрадовалась Валентинка. — Пьёт из соски! Ой, до чего милая мордочка! До чего милые глупые глазочки!..

Валентинка обняла ягнёнка и поцеловала его в белый круглый лоб.

Мать и дед посмотрели друг на друга и молча улыбнулись.

— Может, и приживётся, — пробормотал дед, кряхтя и укладываясь спать. — Наши-то вон к скотине не больно ласковы, а эта — ишь...

— Не сглазь! — тихо ответила мать.

Валентинка не слышала этих слов. А если б и слышала, то не обратила бы внимания, так она была рада ягнятам. Ведь она таких барашков видела раньше только на картинках!

ВАЛЕНТИНКА ЗАВОДИТ В ОВЧАРНИКЕ НЕРУШИМУЮ ДРУЖБУ

Ягнята так и остались жить в избе. Мать боялась, что в овчарнике они замёрзнут, простудятся да и овцы их могут ушибить.

С ягнятами в избе стало очень весело. Несколько раз в день к ним приходила овца, кормила их. Белогрудому всегда доставалось меньше всех. Но для него бывала приготовлена бутылка с тёплым молоком, и Валентинка поджидала его.