Мамаев омут - Мусатов Алексей Иванович. Страница 32

Но мальчик уже исчез. Девочка резко обернулась к Ване:

— Да ты… ты подумал, что говоришь? Исключить!.. Да как это можно! Алёша и сам не рад, что так получилось…

— Эх ты, жалельщица! — усмехнулся Ваня. — Окуньков нас опозорил, а мы его покрывай!

— Не покрывать — помочь Алёше надо, а не гнать от себя! — горячо заспорила Саня. — Он же нам товарищ или нет?

— Помочь? — переспросил Ваня. — Это как же?

Саня растерянно пожала плечами:

— Ну, я не знаю… надо что-нибудь придумать.

— А я знаю, — подняла руку Людмилка. — Надо поймать тридцать тысяч сусликов, вот и всё.

— Чего-чего? — изумился Ваня. — Уж не ты ли их поймаешь?

— Нет, я их боюсь! Они кусаются… — чистосердечно призналась Людмилка.

— А боишься, так и молчи! — оборвал её Ваня.

— А правда, ребята, — сказала Саня. — Давайте уничтожим тридцать тысяч! И колхозу поможем, и Алёшу выручим.

— Да ты что, смеёшься? — вышел из себя Ваня. — Ловить-то кто будет? Людмилка или Федя?

— А что Федя? — подал голос уязвлённый Федя Четвериков, широколицый, добродушный подросток. — Федя, если хочешь знать…

— …выдумает что-нибудь, да? Знаем мы твои изобретения! Видели! И вообще я тебе слова не давал, — перебил его Ваня.

— А мне твоего слова и не надо, — обиженно надулся Федя.

— Мишку можно попросить помочь! — не очень уверенно предложила Саня.

— Уж твой Мишка поможет!.. Срывщик он и заводила! — с досадой махнул рукой Ваня и обернулся к окну — с улицы доносились возмущённые крики и ругань. — Вот, полюбуйтесь, опять драка!

— Где? Что? — встревожилась Саня и бросилась к двери.

За ней устремились другие пионеры.

— Объявляю сбор закрытым! — крикнул им вслед Ваня и сокрушённо покачал головой. — Слушали и ничего не постановили… Ну никакой дисциплины!..

«Гроза сусликов»

Но Ваня, оказывается, ошибся — никакой драки на улице не было.

Когда Саня и ребята подбежали к футболистам, они застали такую сцену.

Перед Мишкой Чистовым стоял толстый, неуклюжий Стёпа Соломин и, вытирая рукавом распаренное, багровое лицо, смущённо объяснял, что он совсем не виноват: целился по воротам, а мяч почему-то изменил направление и улетел в огород к тётке Спиридонихе.

Мишка, одетый как заправский футболист — в трусах, в чёрных гетрах и в огромных поношенных отцовских башмаках, — не выпуская изо рта судейского свистка, пренебрежительно процедил:

— Эх ты, Солома! Не умеешь играть — сиди на печке… А сейчас — марш за мячом!

— Так, Мишка же!.. — взмолился Стёпа. — Знаешь, какая там собака…

— Меня это не касается! — Мишка сделал угрожающий жест. — А ну! Считаю до трёх. Ра-аз…

Стёпа, прихрамывая на ушибленную ногу, нерешительно направился к огороду и заглянул через изгородь. И сразу же из глубины огорода послышался хриплый лай, и среди вишневых деревьев мелькнула здоровенная, с доброго телёнка, собака. Стёпа отскочил от изгороди и растерянно посмотрел на ребят. Оставалось только одно: пойти к тётке Спиридонихе и попросить, чтобы она вынесла из огорода мяч.

Но этого Стёпа сделать не мог: только позавчера футболисты разбили у неё стекло и старуха объявила мальчишкам непримиримую войну.

— Два-а? — скомандовал Мишка.

Сане стало жалко Стёпу, и она сердито посмотрела на брата:

— Подумаешь, хозяин какой! Купил мяч и распоряжается всеми!

— Это вы, Александра Егоровна? — прищурив глаза, насмешливо спросил Мишка. — Ну, как там у вас? Всё заседаете?.. — И он опять обернулся к Стёпе: — Два с половиной…

Саня хотела ещё что-то возразить брату, но, видя, что это бесполезно, сказала только:

— Не слушай его, Стёпа! — и побежала к дому Спиридонихи. Зачем, она и сама не знала, но ей очень хотелось хоть немного проучить Мишку.

К счастью, старухи Спиридонихи дома не было. Саня вызвала из избы её внучонка Васю и уговорила его принести из огорода футбольный мяч. Вася охотно это сделал.

Чувствуя на себе благодарный взгляд Стёпы, Саня не без торжества бросила тугой жёлтый мяч мальчишкам. Те оживились и заняли свои места, чтобы продолжать игру.

Но Мишка ловко на лету перехватил мяч и принялся его расшнуровывать.

— Хватит, побуцали. Опять загоните в огород, а доставать нет вас, — сказал он и выпустил из камеры воздух.

«Ну и жадюга ты!» — чуть было не сказала Саня, но вовремя спохватилась. Она сегодня решила по-серьёзному поговорить с Мишкой.

Уже не первый раз пытается она это сделать, и всё напрасно.

Ещё не так давно Мишка был мальчишка как мальчишка: шустрый, немного озорной, драчливый, но, в общем, хороший товарищ. Но с некоторых пор его как будто подменили.

А началось это с того, что в начале лета, когда школьников распустили на каникулы, Мишка поссорился с Ваней Сорокиным. Ваня сказал, что пионерам надо жить дружно, составить план работы, почаще собираться вместе, проводить беседы, аккуратно вести дневник и читать коллективно газеты. Мишка озорно рассмеялся, назвал Ваню писарем и канцеляристом и сказал, что подарит ему бутылку чернил и два кило бумаги для протоколов и постановлений. Он предложил ребятам без всякого плана ходить ловить рыбу, водить в ночное лошадей, пасти телят, уничтожать в поле сусликов.

Ваня ответил, что Мишка всегда спешит, «зарывается», а надо, чтобы всё делалось по плану и организованно. Мишка махнул на Ваню рукой и занялся ловлей сусликов.

Дело это ему очень понравилось, особенно после того, когда он, сдав на заготовительный пункт первую сотню сусличьих шкурок, получил сахар, мануфактуру, деньги.

Целыми днями Мишка пропадал в поле, ставил силки, капканы и возвращался домой, обвешанный, как боевыми, трофеями, сусличьими шкурками.

Лицо его загорело, обветрилось, нос облупился. Колхозники почтительно называли Мишку «защитником урожая», «грозой сусликов». Юный охотник почувствовал себя важной фигурой, к ребятам стал относиться снисходительно, считая, что они занимаются сущими пустяками.

Мишка приобрёл в сельмаге патефон с пластинками, проигрыватель, футбольный мяч, сделал подарки матери и отцу…

Карманы у Мишки постоянно были набиты леденцами, семечками, кедровыми орешками, которыми он щедро одаривал своих приятелей. Вот и сейчас группа ребят покорно следовала за Мишкой, упрашивая его дать им футбольный мяч хоть на полчасика.

Мишка отмалчивался.

Саня догнала брата и пошла с ним рядом:

— Мне надо поговорить с тобой…

— Поговори, — снисходительно усмехнулся Мишка.

— Ты пионер или нет? — строго спросила Саня.

— Ну, пионер… Если вы там ещё не исключили меня.

— А тебе я сестра родная или нет?

— Ну, сестра… Куда ж от тебя денешься?

— А товарищей ты выручить можешь?

— Ты к чему это подъезжаешь? — насторожился Мишка.

Саня рассказала о том, что произошло сегодня на пионерском сборе.

— Тю! — присвистнул Мишка. — Тридцать тысяч! Да вы что, белены объелись? Это же немыслимое дело!

— Почему же немыслимое? — принялась убеждать Саня. — Мы теперь всем отрядом на сусликов выйдем. А ты у нас за старшего будешь. Ты же гроза сусликов… У тебя и капканы есть, и силки.

— Ну нет, спасибочко! — насмешливо поклонился Мишка. — Я старайся, а другие, вроде Окунькова, делегатами на слёт едут, врут там почём зря, подарки получают! «Мы да мы, мы пахали…»

— Могли бы и тебя на слёт послать… Но ты же ни на один сбор не ходишь…

— И нечего мне с вами делать! — решительно отказался Мишка. — Нахвастали там на слёте, сели в лужу — сами и выбирайтесь. А у меня дело на ходу, налаженное. Ваши суслики ещё в норах сидят, а мои — вот они… — Он хлопнул себя по карману, как будто там лежал кошелёк с деньгами. — Заработочек имею!..

— Эх, ты! — с презрением сказала Саня. — Единоличник!..

— Кто? Я? — опешил было Мишка, но потом, ухмыльнувшись, подозвал шедших за ним ребят, оделил их семечками и с таинственным видом шепнул: — После третьего крика совы тигры выйдут на тропу войны против бизонов! Онтяноп?