Золотые крылья дракона - Больных Александр Геннадьевич. Страница 24

Добро и жалость? Все равно.

О них забудь ты поскорей.

И помни только лишь одно:

Убей. Убей! Убей!! Убей!!!

Но вот лезвие снова скрылось в ножнах, глаза дракона опять засияли зеленым, а голос, читавший стихи, замолк…

— Все, — устало произнесла Ториль. — Теперь давайте искать выход.

Братья обернулись. Действительно, выход из зала был завален кучей обвалившихся камней.

Что было потом? Потом они брели по бесконечным переходам, поднимались и спускались, упирались в тупики и возвращались назад. Беспросветная чернота сменялась призрачным синеватым светом, который опять мерк и угасал. На них сыпались камни и лилась холодная вода, они пробивались сквозь заросли каких-то шевелящихся растений… Возникали и исчезали странные красные светящиеся цветы, с которыми спокойно разговаривала принцесса. Они шли вслед за красными светлячками, вспыхивавшими во мраке подземелья… Видели над собой неласковое серое небо острова… И снова выползающий наружу черный туман Подземной Ночи, сливавшийся с темнотой ночи обычной…

16. НОВОЕ О ДЕСЯТИКРЫЛОМ

— Неприветливое местечко, — сказал Чани, глядя на обрывистые черные скалы, спускавшиеся к самому морю.

— Остров дракона, — вздохнула принцесса. — Здесь и живет Десятикрылый.

— Остров прямо создан для него, — согласился Чани.

Галера медленно скользила мимо берега, но нигде не было видно и самой крошечной трещинки в монолитной черной стене, к которой можно было пристать. Из воды всюду высовывались острые, как бритва, камни, выраставшие неведомо откуда буквально под самым носом Галеры. Обычный корабль давно бы уже разлетелся в щепки, но Золотая Галера вовремя отворачивала в сторону от этих каменных клыков и снова шла вдоль скал, вершины которых окутывало темное, грязное облако, подсвеченное изнутри красным, как дым в кузнице. Лишь грохот прибоя доносился до путников, не было слышно обычного на скалистых берегах крика чаек и буревестников, которые так любят гнездиться там. Ни одна птица не кружилась над островом.

Постепенно Чани начал тревожиться.

— Как мы доберемся до дракона? Остров — вот он, но с таким же успехом мы могли бы сидеть у себя дома, дракон остается так же далек.

— Не бойся, — успокоила его принцесса. — Если ты не доберешься до дракона, то рано или поздно он сам до тебя доберется.

— Только это и утешает, — пробурчал себе под нос Чани.

Проходил час за часом, Золотая Галера отмеривала милю за милей, но место для высадки не находилось.

— Смотрите, вон там!.. — крикнул Хани, стоявший на носу Галеры.

На фоне черных скал он заметил крошечное зеленое пятнышко. Галера замедлила ход и вскоре ткнулась в источенный волнами камень. А высоко над ними к скале прилепился крошечный зеленый кустик, одинокий и жалкий.

— Странно, как это Десятикрылый не сжег его, — удивилась Ториль. Она присмотрелась внимательней и вдруг выкрикнула что-то на Колдовском Языке. В ответ послышался тихий, мелодичный звон Языка Цветов. Снова Ториль о чем-то спросила, кустик ответил. Наконец Ториль обратилась к нему с просьбой, хотя братья и не знали языка, но смысл разговора им был понятен.

В ответ кустик выбросил вниз маленькую зеленую стрелку. Она росла, удлинялась и спускалась к Галере, цепляясь за каждый встречный камень. Вскоре тонкий зеленый побег, свесившийся с массивной черно-серой глыбы, покачивался над палубой.

— Нас приглашают подняться, — сообщила принцесса. — Если мы рискнем довериться прочности этого стебелька, то у нас появится шанс попасть на остров. Нужно только решить, кто пойдет со мной. В этом месте на Галере должен обязательно остаться человек.

— Что значит «с тобой»? — встревожился Чани. — Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься отправиться сражаться с драконом?

— Что мы пустим тебя? — подхватил Хани.

— Преданные мои друзья! Я очень ценю вашу заботу, но вы только что убедились: без меня вам не взобраться на эти скалы. И кто знает, с чем мы столкнемся там, наверху. Я уж не напоминаю, что ни одному из вас Черный Меч не по силам.

— Тогда пойду я, — выступил вперед Чани. — Не перебивай старших, — остановил он встрепенувшегося было брата. — У тебя есть дело к Морскому Королю, поэтому тебе не следует рисковать раньше времени. Дело будет опасным, а ты обязан отомстить. Обязан.

Хани заколебался, но потом кивнул.

— Удачи вам.

Чани, улыбнувшись, хлопнул его по плечу.

Первой по стеблю начала подниматься принцесса, повесив ножны с Черным Мечом на шею. Драконьи глаза на золотой рукояти как-то особенно мирно поблескивали матовой зеленью. Принцесса, цепляясь за стебель, упиралась ногами в скалу и ползла вверх. Ноги ее скользили и срывались, вниз падали вывернутые камни, однако она не останавливалась. Следом за ней пополз Чани. Когда он вскарабкался наверх, то был совершенно мокрый, как будто бухнулся прямо в одежде в море, руки его тряслись, ноги подгибались. Он с тяжким вздохом опустился на камень.

— По-моему, надо немного отдохнуть.

— У нас нет времени. Дракон может учуять нас, и тогда нам придется плохо.

— Но я не могу сделать ни шага.

— Тогда я пойду одна.

Чани покачал головой, поднялся, хотя ему показалось, что все суставы трещат, и неосторожно глянул вниз. Где-то там, в недоступной глубине, на серо-голубом шелке моря поблескивала крошечная золотая щепочка — Галера. Но как это было далеко! От неожиданности голова у него закружилась, все поплыло перед глазами. Чани пошатнулся и наверняка свалился бы с обрыва, если бы маленькая, но сильная рука Ториль не оттащила его прочь.

Наверху остров дракона выглядел ничуть не лучше, чем с моря. Те же угрюмые, безжизненные серо-черные скалы, растрескавшиеся от времени, были присыпаны толстым слоем черной пыли или очень мелкого песка. Было трудно дышать и смотреть. И — ни одного дерева, ни единой травинки, ни птицы, ни зверя. Равнина была бы совершенно неподвижной, если бы не крошечные вихорьки пыли, постоянно крутящиеся в воздухе. Вся равнина была усеяна беспорядочно разбросанными валунами и обломками скал. Все это наводило на мысль о свирепом пламени, бушевавшем здесь когда-то и еще не умершем совершенно. Кое-где из провалов между камнями поднимались желтые струи сернистого дыма. Весь остров чуть заметно вздрагивал и колыхался, когда в его бездонных глубинах возникал протяжный, раскатистый гул, видимо, там бушевал огонь.

Ториль и Чани двигались с трудом, то и дело проваливаясь в пепел по колено. Пепел был горячим.

Неожиданно до них долетело чье-то невнятное бормотанье. Ториль предостерегающе вскинула руку, и они пошли к большому гранитному валуну, как будто расколотому ударом топора — такая узкая и ровная щель была в нем. Затаились. Можно было понять, что говорят двое, но о чем они говорили, не разобрать.

— Ветер в нашу сторону, — шепнула Ториль на ухо Чани, — поэтому мы и слышим кое-что.

— Надо узнать, кто это, — ответил Чани. — Попробуем подобраться поближе.

Крадучись, прижимаясь к камням, они приближались к голосам, осторожно и медленно. Наконец они устроились в глубокой расселине, прикрытой сверху тяжелой каменной плитой, и решили немного передохнуть. Вдруг наверху, над самым камнем, что-то бухнуло, и скрипучий голос брюзгливо произнес:

— Долго же ты намерен спать?

— Сколько намерен, столько и намерен, — ответил другой, завывающий бас. — Не ты мне указ.

Принцесса и Чани подскочили — настолько чистыми и ясными были голоса. Разговаривали, казалось, буквально в двух шагах, но никого в расселине не было. Чани осторожно выглянул наружу. Снаружи он тоже никого не увидел.

— Но мой могущественный повелитель требует, чтобы ты немедленно летел к Акантону, — снова проскрипело наверху. — Город нужно примерно наказать за то, что эти мальчишки осмелились помогать отверженным из Тан-Хореза.

В ответ послышался только басовитый зевок.

Принцесса, все еще бледная от испуга, шепотом пояснила Чани:

— Это Десятикрылый разговаривает с кем-то, а мы слышим. Почему — я не знаю, наверное, есть какие-то трещины в камне, по которым доходит звук.