Питер Брейн и его друзья - Хилдик Эдмунд Уоллес. Страница 20

Всех в комнате охватила тревога.

— Вы же производите их, сэр? — спросил Энди.

— Да, но… Да, но… э… Послушайте, может быть, набор аккумуляторных фонариков — по штуке каждому, э? Или транзистор? Или электрическую железную дорогу из нашего отдела игрушек? Или… но послушайте… ведь…

Питер собрался с духом. Он укоризненно поглядел на Энди и сказал:

— Мы думали, сэр, что можем выбрать любой образчик того, что вы производите, и…

— Да, конечно… но портативный радиотелефон… это…

— Но ведь вы их производите, сэр? — сердито спросил Энди.

— Да, безусловно. Не стану отрицать. Собственно говоря, мы готовим к серийному выпуску новую модель — карманную. Не такую громоздкую, как прежняя. Но не для открытой продажи! Только для полиции. Ну и ещё для некоторых промышленных нужд. Боюсь, что… Боже мой! И дело не только в цене… хотя он стоит бешеных денег… но вам просто не дадут разрешения на пользование им.

Наступило мёртвое, тоскливое безмолвие, которое на мгновение нарушил Лимбо, растянувшись на коврике с горестным вздохом. Это безмолвие было насыщено таким мощным зарядом отчаянного разочарования, что просто чудо, как шерсть Уильямсона не встала дыбом. Все последние дни искальцы и Питер думали, мечтали и говорили только о том, что они будут делать, когда обзаведутся портативным радиотелефоном.

Ева предлагала использовать его для проигрывания пластинок.

— У магазинов, — пояснила она. — Шесть пенсов за пластинку. Мы будем спрашивать прохожих, какую пластинку они хотели бы послушать за шесть пенсов. Кто-нибудь из нас будет сидеть дома возле проигрывателя — это можно поручить Питеру. И когда они выберут пластинку…

…и заплатят шесть пенсов… — вставил Энди, одобрительно кивнув. — Продолжай, Ева. Это неплохая мысль.

— Тогда мы сообщим Питеру, и он поставит нужную пластинку. К нам очередь выстроится до самой лавки мясника.

Морис обдумывал план чтения мыслей на расстоянии.

— Я ещё не всё себе представляю, что и как, то есть без подробностей, ведь надо будет как-то замаскировать аппарат на спине, но главное-то уже ясно, раз мы сможем разговаривать на большом расстоянии. Ну, например, ты оденешься Дедом-Морозом… вот-вот, именно Дедом-Морозом, потому что аппарат можно спрятать в мешке, а микрофон в бороде. Отлично, специально для встречи Нового года! Помощник будет стоять где-нибудь в глубине зала, и ему будут давать записочки, чтобы Дед-Мороз отгадал, а помощник будет передавать их по радиотелефону, только и ему надо будет кем-нибудь одеться, чтобы спрятать свой аппарат и свой микрофон…

— Это ты здорово придумал! Два Деда-Мороза! — съязвил Энди. — И мы сядем в лужу похлеще, чем на конкурсе талантов.

— Ну ладно тебе! — сердито отозвался Морис. — Конечно, сначала надо всё обдумать хорошенько, так сказать, отработать, срепетироваться, но сделать-то это можно…

И всего минуту назад, когда директор сказал, что они приступили к выпуску карманных аппаратов, Морис вознёсся на седьмое небо только для того, чтобы следующие слова директора ввергли его в пучину отчаяния.

А план Энди был очень прост, очень деловит, очень практичен и не зависел от размеров радиотелефона.

— Мы сможем одалживать его учителям, — объяснил он. — Для облегчения дежурства во дворе.

— Дежурства во дворе?

— Ну да. Когда я заведовал поливкой цветов в учительской, я наслушался, как они ворчат из-за этого дежурства. Особенно старик Добсон. «Опять дежурить во дворе! — стонал он. — А я-то хотел дать ногам полный отдых!» Тут-то ему и пригодится радиотелефон. Дежурный староста во дворе будет докладывать ему всё по телефону, а он тем временем может отдыхать себе в учительской и решать кроссворды. Если никаких чрезвычайных происшествий не произойдёт, ему незачем будет вставать с места.

Даже Руфь придумала собственное употребление для радиотелефона. Она сразу сообразила, какие небывалые возможности он перед ней открывает.

— Если мне надо будет остаться дома, потому что заболеет кукла, — объяснила она со зловещим блеском в глазах, — а вы отправитесь устраивать пикник, я тогда смогу разговаривать с вами по этому гуляйтелефону. И буду говорить, когда пора будет есть бутерброды. И в какие игры чтоб вы играли. И пожалуюсь маме, если вы начнёте ругаться. И буду визжать, если мне захочется. Вот!

Но самым горьким, пожалуй, было разочарование Питера. В отличие от остальных, он не придумал никакого особого плана, как использовать радиотелефон. Ему подходил любой план, при условии, что он сможет принять участие в его исполнении и держать связь с искальцами, когда они будут отправляться на поиски приключений.

Он опустил голову, уронил руку на сгорбленную спину Лимбо и принялся печально её поглаживать. Он не хотел, чтобы кто-нибудь заметил его огорчение. Ведь директор ни в чём не виноват. А если подумать хорошенько, просить такой дорогой приз просто неудобно.

— А… — Энди наконец нарушил общее молчание. — А сколько он стоит, сэр?

— Что? Ах, новая модель! — Директор тоже был как будто расстроен. — Очень дорого. Мы ещё не установили цену, но она будет не меньше пятидесяти фунтов, а возможно, и намного больше… Впрочем, это не имеет значения! Ведь вам не дадут разрешения им пользоваться. Я хотел сказать… что если бы дело было только в цене… то, я думаю, члены правления… э… учли бы особые обстоятельства. Но при таком положении вещей… э…

Снова комнату серым, осенним туманом окутала тишина.

Вдруг доктор Да Сильва негромко кашлянул. Все повернулись к нему. Он уже не улыбался, но глаза у него весело блестели.

— Может быть, я могу кое-что предложить?

— Ну разумеется! — кивнул директор.

Вы сказали, что ещё только разрабатываете эту новую карманную модель.

— Да… э… это так.

— И, конечно, она сейчас проходит испытания. Верно?

— Конечно.

— Гм! — Доктор Да Сильва почесал нос. Питер был давно знаком с этим жестом и затаил дыхание. — Вероятно, этот радиотелефон может оказаться полезным и докторам? Практикующим врачам вроде меня.

— Ну разумеется! Да! А вас он интересует?

— Да, пожалуй… очень интересует. И я подумал: нельзя ли провести проверку, действительно ли он может нам пригодиться?

— Это вполне возможно.

— Нельзя ли дать мне модель… на месяц-другой так сказать, для полевых испытаний?

— Э… гм… да… Это можно устроить.

— А если я… (улыбка доктора Да Сильвы внезапно озарила угрюмую комнату, как взошедшее солнце озаряет тёмный лес) если я попрошу кое-каких моих юных друзей — очень разумных, очень надёжных юных друзей (тут улыбка на мгновение исчезла с его лица) — помогать мне при её испытаниях?

Директор высоко поднял брови и начал поглаживать усы.

— Ну…

— Вместо приза, сэр! — взволнованно сказал один голос.

— Мы будем очень осторожны, так осторожны как будто модель наша собственная, будьте спокойны, сэр, — прожурчал второй голос.

— Ну, и памятный подарок — скажем, по фонарику каждому— добавил третий голос с несомненной шотландской интонацией.

Усы директора задёргались. Он возвёл глаза к потолку, словно жалуясь богам науки и торговли что у него нет сил противостоять таким разбойникам.

Он кивнул.

— Хорошо, доктор. Если вы зайдёте на завод, мы всё устроим.

Миссис Брейн пошла проводить почётных гостей, а в комнате за её спиной пять пар глаз засияли от радости и пять языков принялись работать без устали.

Теперь, когда им был обещан — твёрдо обещан! — карманный радиотелефон, Питеру и искальцам надо было многое обсудить.