Змеиное проклятье - Болотников Сергей. Страница 81
Ему показалось что Сивер улыбнулся. Впрочем какая улыбка могла быть у белого свечения? Сергею стало внезапно теплее.
– Ты сможешь. – Долетела до Сергея мысль. – Вы все сможете. Да вы пережили чудовищные для вас вещи. Но вспомните, ведь и в вашем, сером как ты говоришь, мире существуют люди, которые утверждают что видели призраков, которые пережили клиническую смерть, или которые вступили в контакт с НЛО. А ведь треть из них пережила действительно нечто необычное. И ведь живут, да еще как!
– Но ведь наш мир такой маленький. Я хочу сказать, сколько всего необычного скрывается по кожурой нашей цивилизации.
– Мир познаваем – усмехнулся Сивер – но до определенной степени. Не надо искать смысл жизни. Это никуда не ведет, лишь к безумию. Надо жить так, как живут самые простые звери, не задумываясь, и уметь довольствоваться каждым прожитым днем, каждой секундой. Ты уедешь отсюда и будешь жить как обычно. Постарайся только что ни будь оставить после себя.
– Хорошо Сивер – сказал Сергей тихо – я постараюсь. Я постараюсь не сломаться.
– Вы все много сделали для меня и я помогу вам последний раз. Тот клад… за которым вы все ехали он существует, хотя это и несколько не то, о чем вы думаете. Раскопайте его, прежде чем уедете.
– Хорошо. – Повторил Сергей, и увидел что все вокруг заволокло туманом.
– Мне пора. Теперь я освободился от пятисотлетнего гнета. Я не знаю что меня ждет впереди. Но уверен плохого там нет. Все же лучше чем столько лет обретаться ту на земле. Прощай.
– Прощай. – Сказал Сергей и улыбнулся про себя. – Но я думаю мы еще встретимся.
– Надеюсь не скоро. – Ответствовал Сивер. – Не гонись за чудесами Сергей, у тебя и так их пришлось слишком много на эту жизнь.
Приезжий почувствовал как что-то теплое дружески коснулось его, а следом за этим белое сияние взмыло в светлеющие небеса и исчезло. Сразу стало холоднее, а туман по сторонам потемнел. А когда он потемнел совсем Сергей… проснулся.
Он проснулся а за окном был день. Приезжий легонько шевельнулся и с удовольствием ощутил что снова при теле. Зевнул и снова уставился в окно.
В общем то через оконный проем, чем-то знакомый, видно было немного, но один вид бледно голубого ясного неба рождал в душе неизбывную радость. Слабый утренний свет падал в комнату и составлял ясный квадрат на беленом потресканном потолке.
– Он очнулся! – Радостно воскликнул кто-то рядом.
А следом Серега повернулся и сел, чувствуя себя полным сил, словно заново родился. Напротив, на дряхлом шатающемся табурете сидел Лапников и на лице его гуляла идиотская улыбка, которую журналист видимо считал радостной. Псина Венди лежала безмятежно в углу, а еще дальше на ржавой кушетке сидел Леонид и рассматривал свои босые ноги.
– И что? – спросил Сергей. – Что случилось то? И где мы?
– А вот это ты должен знать, спаситель ты наш! – ответил Лапников довольно. – Мы то почитай все пропустили, а уж как ты там с камнем разбирался я не знаю. Ну видать все-таки разобрался, раз день наступил.
– День. – Повторил Сергей. – Значит вы не помните как я с Урунгулом дрался?
– Мы не помним даже куда делся тот черный ужас, который из воды выполз. – Из угла сказал Леонид.
Сергей еще раз глянул в окно, увидел двор. Где подтаивал снег, образуя черные земляные плеши и неожиданно понял где находится.
– Все возвращается на круги своя. – Тихо сказал он.
– Ты это о чем? – встрепенулся Лапников.
– Как мы здесь очутились не знаете?
– Мы все здесь очнулись. Я час назад, первое время понять не мог откуда свет. Потом грелся с полчаса, а там и Леонид отошел.
– Отошел то отошел, да вот только ноги отморозил. Там где-то наверное. Хорошо не насовсем, отошли. А ведь у меня одна сломана, только срослась. И он откинулся на кушетку.
На Серегину ржавую кушетку, ту самую, на которой он ночевал первую и вторую свою ночь в этой бывшей деревне. Да, они находились опять там же. Там откуда все началось, они сидели в маленьком синем доме с совами на крыше. Все вернулось и Сергей видел все те же бревенчатые стены в потеках а в углу так и остался лежать топор с зазубринами на лезвии.
– Все вернулось. – Повторил Сергей и потянулся к солнечным лучам, которые снова несли тепло.
Во дворе снег кипел и стремительно исчезал, как в общем то и положено снегу оказавшемуся под летним солнечным теплом. Проявлялась земля, а на ней становилась видна пожухлая словно прошлогодняя трава. Было ли это возвращение жизни в Черепихово? Не пожалуй, скорее это абсолютная гибель села. И где теперь находится деревня скоро станет просто поляна на берегу великой реки Волги. А на соседнем берегу в деревне Карявкино будет по прежнему кипеть жизнь.
Удивительно, но двор был пуст. Его автомобиль, безвылазно простоявший здесь все потрясения теперь исчез. Его больше не было, а на почве остались глубокие следы исполинских лап, словно у машины вдруг выросли ноги и она кое-как ушла, уковыляла с опостылевшего места. Жалко.
Они оставались в бывшей деревне Черепихово еще пару дней. Весь первый день они провели валяясь на черной рубероидной крыше дома семьи Саврасовых, нежась под настоящим летним солнцем, щедро изливающим тепло на почерневшую после снега землю. И тщательно старались выкинуть из головы все происшедшее. Да только не удавалось, да и никогда не удастся.
Наше подсознание, это болота, страшное и липкое навсегда задержало в себе образы разоренного села. Пусть же выжившим не сняться кошмары!
На второй день они взяли раздолбанный жигуленок Леонида и съездили в разрушающийся Черепиховский собор. В селе все вообще стало стремительно рушиться, словно вместе с тающим снегом уходят и все строения Черепихова.
Они без страха вошли в подвал, и начали копать в условленном месте, грустно друг на друга поглядывая. Затем лопата обо что-то звякнула и они быстренько раскопали увесистый бронзовый, весь зеленый уже, окислившийся сундук.
– Это? – спросил Сергей.
– Сам знаешь. – Ответили ему и приезжий потянул за древнюю ручку, открывая вид на Черепиховский клад.
Лапников и Леонид подались вперед, не зная что увидят. А из открывшегося сундука что-то с шуршанием посыпалось. Сергей замер, наклонился и подобрал одни из предметов.
Это была рукопись, старя потрепанная бумага с резкими древнеславянским значками. И все остальные были рукописями. Десятками, даже сотнями рукописей, разных времен и разных событий.
– Летопись… – сказал Сергей. – Это и есть клад из за которого мы попали сюда?
– Это он и есть. – Спокойно подтвердил Леонид осторожно беря и расправляя одну из бумаг. – Эта очень детальная летопись средних веков, а среди них есть и заметки самого старого Сивера, Черепиховского основателя. Нашего с вами знакомца. Это клад.
– Какой же клад? Одни архивы. – Несколько разочарованно протянул Лапников.
– Видимо в том документе говорилось не сколько о кладе физическом, сколько кладе духовном, в конечном итоге здесь наверное бесценные сведения.
– Вот и весь клад – сказал Сергей тихо – но ведь после всего этого нам уже не до кладов… Иногда мне кажется что я все таки не живу. А остался там, у черных прудов. А это что?
Он наклонился, разворошил ломкую бумагу, а затем ухватился обо что-то на дне.
И вытащил меч. Его спутники повернулись к нему с изумлением, потому как меч этот был не чета тому старом, плохо заточенному, пыльному лезвию, сотни лет хранившемся в музее. Нет этот меч был огромен и его серебристая поверхность блистала впитывая в себя лучи новоявленного солнца. Рукоять была из чистого серебра, выкованная словно вчера. А в самой рукояти блестело три огромных драгоценных камня. Сергей приподнял меч и тот победно вспыхнул и распространил вокруг себя такое знакомое белое сияние.
– Ух! Как же он сияет! -воскликнул Лапников. – Что делает этот меч здесь?
– Это последний подарок Сивера. – Ответил Сергей прищурив глаза любовавшийся полосками света проносящимися по лезвию. – Это был его меч.