Мальчишка ищет друга - Тартаковский Борис Семенович. Страница 11

Необыкновенное терпение и много нежности проявлял он, когда заболевал кто-нибудь из его любимцев. Тут он даже Шурке не доверял и сам ухаживал за больным днём и ночью. Это очень нравилось Шурке, и он не мог понять, как Тошка может дружить с Репой.

В последнее время стали всё чаще наведываться любители животных, перекупщики с Птичьего базара, а иногда и люди, о которых трудно было сказать, чем они, собственно, занимаются.

На другой день после разговора с вожатым явился дядя Федя. Сам дядя Федя, известный человек на Птичьем базаре, пришёл посмотреть хозяйство Антоши Пугача! Тошку прямо-таки распирало от гордости, и он заискивающе заглядывал старику в глаза.

— Хозяйство моё какое, дядя Федя… одно название, — приговаривал он. — Только начинаю, дядя Федя, а завистников — полон дом…

К концу осмотра дядя Федя обратил внимание на Шуру, который, закатив рукава, чистил клетку. Шурка работал с большим усердием.

— Это кто же? — спросил старик. — Тоже твой раб?

У Шурки даже дух перехватило, когда он это услышал. А дядя Федя, закончив осмотр, отметил:

— При царе Николашке из тебя, Антон, вышел бы купчина первой гильдии. Тебе бы где-нибудь в Америке жить — там бы ты развернулся!.. — Подумал немного и не без ехидства добавил: — А тут, брат, тебя задушат, не сомневайся.

Тошка обидчиво возразил:

— Я не спекулянт, дядя Федя, чтобы меня душили.

— Ничего, задушат, — повторил дядя Федя.

Когда он ушёл, Шурка подскочил к Тошке и срывающимся голосом закричал:

— Ну, больше я твоим рабом не буду, Тошечка, так и знай.

— Ну, чего ты, Шурик, волнуешься? — попробовал успокоить его Тошка. — Старику просто завидно, вот он и наболтал кучу глупостей. Думаешь, мне приятно?

Слова у него были круглые, голос мягкий, лицо выражало обиду. И это обезоруживало. Но Шурка всё же сказал:

— А почему ты меня называешь рабом?

— Эх, ты! — вздохнул Тошка. — Стыдишься быть рабочим?

— Рабочим не стыжусь, а рабом не буду, — угрюмо стоял на своём Шура.

— Так раб — это же сокращённо от слова «рабочий». Чего ты сердишься?

— И рабочим не хочу у тебя быть, — отрезал Шура. — Тоже нашёлся фабрикант. Прав дядя Федя: тебе где-нибудь в Америке жить, а не у нас…

— Ну, ну! — прикрикнул Тоша, и мягкое выражение сразу исчезло с его лица. — Полегче. Может, хочешь, чтобы я тебе кое-что напомнил?

— Что? Что ты можешь напомнить? А вот я могу… — Но тут Шура невольно отступил на шаг. К нему вплотную придвинулось бледное, перекошенное Тошкино лицо.

— Что ты можешь? Ну, досказывай, пацюк! — угрожающе зашипел Тошка. — В исправительный лагерь захотелось, да?..

Шурка не понял. Почему в исправительный?

— Вот ты где у меня, пацюк! — и Тоша поднёс к Шуркиному носу сжатый кулак. — Забыл, как краденое прятал, а? Память отшибло?

— Когда? Где я прятал? — в испуге закричал Шура.

Теперь Тошка был спокоен. Он был уверен в своей власти над Шурой.

— Когда? — переспросил он с улыбкой. — Могу напомнить: это было в позапрошлую субботу. А прятали, сэр, в кладовке, под нижней полкой.

«Так вот что было в «зелёном» чемодане! — с ужасом подумал Шурка. — Краденые вещи. Что же теперь будет?» — Страшное смятение охватило мальчика.

Но Антон Пугач не собирался обострять свои отношения с Шуркой. Он хотел только припугнуть и ещё крепче привязать к себе мальчишку. Вот почему Тошка сразу же снизил тон, как только убедился, что ход оказался успешным.

— Знаешь, малыш, давай поставим на этом точку, — примирительно предложил Тошка, — Как будто ты ничего не сделал, а я тебе ничего не сказал. — И сразу же заговорил о другом: — Ну, а великанов считай своими. Хороши, а?

Шура Чоп ничего не ответил. Он продолжал чистить кроличью клетку, но думал о своём, и на душе у него было очень скверно. Шуре казалось, что теперь он на всю жизнь связан с Тошкой и никогда-никогда уже не возвратятся светлые дни, когда он дружил с Таней Калмыковой.

Неприятное знакомство

Юра Погорелец был доволен, что побывал у Шуры Чопа. Как тот обрадовался, когда услышал о школьной кроликоферме! Но всё же будто чего-то боится. Кого или чего? Всё дело, видимо, в Пугаче. Придётся с ним познакомиться поближе.

Юра отправился в знакомый двор, когда Шура был в школе. Хотелось поговорить с Антошей без свидетелей, по душам.

— Кроликами занимаетесь? — приветливо спросил Юра, осторожно прикрывая за собой дверь сарая.

— А что? — нахмурился Антоша и окинул гостя внимательным взглядом, мгновенно оценив аккуратно начищенные чёрные туфли на микропорке, синие китайские брюки и синюю спортивную куртку.

— Хочу приобрести парочку хорошей породы, а в таком деле недурно посоветоваться с опытным человеком, — сообщил гость.

— А вам какие нужны: мясные или шкурковые? — оживился Антоша.

— Мне для школьной фермы.

— А-а… — протянул Антоша, и лицо его опять будто замкнулось.

«Твёрдый орешек», — подумал Юра и спокойно объяснил:

— Мне посоветовали обратиться к вам.

— Кто сказал? Шурка Чоп?

— Почему Шурка?

— Потому что вы его вожатый. — Антоша иронически улыбнулся.

— Послушай, Антон, неужели тебя устраивает такая жизнь? — резанул напрямик Юра.

— А чем она плоха?

— Ты ведь способный парень, мастер на все руки, а народ считает тебя тунеядцем.

— Это какой же народ? Старуха Панина?

Юра не знал Антошиной соседки, но утвердительно кивнул.

— И старуха Панина, и вообще весь двор. Говорят: парень совсем опустился, в школу перестал ходить, торгует кроликами и мышами…

— Я не ем чужой хлеб, зарабатываю своими руками.

— И трудом малолетних батраков не брезгаешь, — усмехнулся Юра. И уже без улыбки, с нескрываемым огорчением, продолжал: — Шут с тобой, но зачем ребят сбиваешь с толку?

— О Шурке печётесь?

— Не позволю, чтобы, на тебя работали батраки, — зло повторил Юра. — Вроде Шуры Чопа и Аркаши Чухрая. Чтобы ты поплёвывал в потолок да собирал в копилку денежки…

— Нет у меня копилки! — Тошка решил прикинуться несчастным. — Мне ещё матери помогать нужно… Дома куска хлеба нет… — кричал он со слезой в голосе. — И про батраков всё это выдумки. Спросите Шурку, чьи это великаны, он вам скажет…

— Уж не Шурины ли?

— Вот именно. Вы спросите его самого, он не соврёт…

Юра задумался, стал молча грызть ноготь. Старая, дурная привычка, от которой он никак не мог отделаться.

— У тебя ведь есть отец, — вспомнил Юра. — Он что же, не помогает вам?

Антоша молчал.

— Хорошо, я могу с отцом поговорить, если ты хочешь…

Антоша энергично замахал руками.

— Не нужна мне такая помощь. И вообще — чего вы суётесь не в своё дело? Что вы от меня хотите?

Когда Юра вышел из крольчатника, он со вздохом подумал: придётся всё-таки поговорить с отцом. А может быть, и не только с отцом…

Судьба барабанщика

Каждый ученик пятого «А» принёс что-то из дома для пионерской фермы. Только Шура Чоп пришёл с пустыми руками, и хотя чувствовал себя неважно, но держался непринуждённо.

Во время большой перемены в школу забежал Юра, чтобы проверить, как идёт сбор материала.

— Молодцы, — обрадовался он. — Нанесли столько, что можно, кажется, построить целый коровник…

Вожатый позвал Шуру и велел ему записать, кто что принёс, а затем снести материал в кладовую школы.

— Я с завхозом договорился.

Шура угрюмо кивнул. Не мог же он отказаться, раз его просит сам вожатый!

— Ладно. А где мы будем строить?

— В зоологическом саду.

— В зоологическом?!

Было необыкновенно и захватывающе интересно работать в зоологическом, иметь доступ к медведям и львам, к страусам и слонам. Шурке это и во сне не снилось. Но он ничем не выдал своего изумления — только по огоньку в чёрных глазах Юра Погорелец понял, как мальчишка принял сногшибательную новость.