Жизнь побеждает (с иллюстрациями) - Матюшина Ольга Константиновна. Страница 19

После ужина Платонова зашла в спальню девочек. Здесь вся мебель была такая же, как у мальчиков, но комната выглядела совсем по-другому. Чувствовалось присутствие маленьких хозяек. Особенно выделялись вышитыми накидками постели. Салфетки на столиках, занавески — везде ажурная строчка, вышивки, кружева. В комнате царили образцовый порядок и безукоризненная чистота.

Топилась большая круглая печь. Яркое пламя освещало воспитанницу, сидевшую на коврике. Она так задумалась, что не заметила постороннего человека. Надя подошла ближе. Девочка подняла голову, приветливо поздоровалась и застенчиво сказала:

— Я люблю мечтать у огня. Смотрю на горящие дрова и что хочу, то себе и представляю. А вы любите мечтать? Да почему вы стоите? Садитесь рядом!

Она подвинулась, и Надя с большим удовольствием протянула к огню озябшие руки. Достаточно было беглого взгляда, чтобы определить инвалидность мечтательницы. Однако та заметила взгляд гостьи и сразу замолчала.

Надя больше не смотрела на протез, но разговор не налаживался.

— Ты пионерка?

— Меня приняли… Но это еще до войны было!..

Нина печально покачала головой и задумалась. Желая прервать молчание, Надя заговорила о том, что райком назначил ее сюда старшей пионервожатой.

— Мы вместе будем работать. Постараемся, чтобы жизнь у нас была интереснее и содержательнее. Тебе сколько лет?

— Четырнадцать. Мне хочется попрежнему быть настоящей пионеркой, но разве с такой ногой это возможно?

— А почему нет? У тебя здоровая голова и, кажется, богатое воображение. Как знать, вырастешь, может быть, писателем, художником или музыкантом станешь. Можешь и инженером сделаться: руки у тебя тоже здоровые. Даже ходишь на протезе. Что же тебя смущает?

— Значит, возможно?

— А то как же! Ты сейчас об этом мечтала?

— Нет. Я смотрела на огонь, и он мне напомнил салют. Когда началась война, я училась в школе. В нашем доме сразу организовалась группа самозащиты. Меня взяли туда связной. Я бегала по квартирам, извещала о дежурствах, исполняла всё, что мне поручали. В наш дом попала бомба. Меня ранило осколками. После этого я долго лежала в больнице. В день Победы нас вынесли на балкон. Мы хорошо видели салют, иллюминацию. Внизу на площади — танцевали. Было так празднично! Все радовались, что война кончилась. Я смотрела на небо, засыпанное цветными ракетами. О, если б всегда, всегда был мир!..

Худенькое, бледное лицо девочки преобразилось. Так хороши были ее сияющие глаза!

Нина вздрогнула. В комнату шумно, весело вошли другие воспитанницы. Они расселись около потухающей печки. Начался общий разговор. Надя незаметно направляла его, задавая вопросы. Девочки говорили непринужденно. Пионервожатой эта случайная беседа с детьми помогла многое понять. Она почувствовала, что и здесь уже зародилось доверие к ней.

«Надо наполнить каждый день ребят увлекательной, живой деятельностью. Постараюсь отвлечь мысли детей от ужасов войны. Стану чаще показывать им город. А театры, кино… Как изменят они однообразную жизнь детдомовцев!». Надя надеялась, что она придумает много-много занимательного.

«Хорошо, что я выбрала эту работу!» — с удовлетворением думала она, возвращаясь домой, и решила: «Завтра поведу их в кино!». Наде и в голову не пришло позаботиться о билетах заранее.

На следующий день в столовой она объявила:

— Сегодня пойдем в кино!

Ребята радостно захлопали в ладоши.

— Какую картину хотите смотреть?

— «Тахир и Зухра»! — громко закричали старшие мальчики. — Это замечательная картина! — убеждали они товарищей, не знакомых с содержанием. Все согласились пойти на этот фильм.

В кино Надя растерялась, узнав, что все билеты на детские сеансы уже проданы. Этого она не ожидала. Платонова горячо упрашивала кассиршу, администратора дать возможность больным детям посмотреть эту картину, и именно сегодня. Она чувствовала, как важно выполнить первое обещание и не обмануть своих воспитанников. Напрасно просила; от всех получала один ответ:

— Нет билетов!

Пошла искать другое кино поблизости.

«Далеко наших детдомовцев не поведешь!»

Прочитала название фильма: «Это было в Донбассе».

Что же делать? Ребята не просили ее доставать билеты на эту картину. Но раз на «Тахир и Зухра» — нет, наверно, они с удовольствием посмотрят и ее. Лучше же, чем дома сидеть!

Надя протянула кассирше деньги. Но и здесь осталось только двадцать билетов. Купив их, пионервожатая, счастливая, побежала обратно.

Дети еще не расходились из столовой. Они ждали ее.

— Достали билеты? — услышала Надя еще в дверях.

— Вот они! — Она подняла пачку билетов высоко над головой. — Через час пойдем на новый фильм «Это было в Донбассе».

Лица мальчиков вытянулись. Надя заметила это. Желая успокоить ребят, она сказала:

— На фильм «Тахир и Зухра» мест не было.

— А на этот мы не пойдем! — крикнул хромой мальчик. — Правда, Окунев?

Подросток, сидевший на табуретке спиной к Наде, быстро повернулся. Он свистнул, махнул рукой. В ответ на его жест со всех сторон закричали:

— Не пойдем, не пойдем!..

— То есть как не пойдете?

— Сказали — не пойдем, вот и всё!

— Я же не виновата, что на «Тахир и Зухра» все билеты проданы.

— Наверно, для вас! Наверно, вы уже смотрели «Тахир и Зухра», а свой «Донбасс» — нет. Знаем мы!

— Неправда! — запальчиво ответила Надя. — Я «Донбасс» уже смотрела и охотно пойду еще раз!

— Ну и идите одна на все билеты! — насмешливо заявил Окунев. — Мы не пойдем!

Кое-кто поддержал его. Девочки, столпившись в углу, о чем-то шептались. Им совсем не нравилась стычка в столовой.

— Мальчишки зря нервничают. Надо примирить их с пионервожатой. Знаю, в кино им хочется. Давайте уговорим их! — сказала Нина.

Она хотела подойти к Наде, но та, не ответив на слова Окунева, быстро вышла из столовой. Злые, насмешливые выкрики неслись ей вдогонку.

В пустой учительской Надя в отчаянии опустилась на стул. Сжав виски руками, она старалась овладеть собой, но сцена в столовой стояла перед глазами.

Поступок ребят казался ей таким жестоким, несправедливым! Она уронила голову на стол…

— Что с вами, Надежда Павловна? — обратился к ней вошедший педагог.

Надя быстро вытерла слёзы. Она и не слышала, как отворилась дверь. Отвечать не могла. Думала незаметно уйти из комнаты, но молодой преподаватель понял ее намерение. Дружески сказал:

— Вы лучше расскажите. Легче станет. Всем нам первое время доставалось!..

Надя сначала неохотно отвечала ему. И всё-таки рассказала.

— Мне так трудно было достать эти билеты. А ребята отказались! Что мне делать, Анатолий Георгиевич? Надо немедленно идти, иначе опоздаем.

Молодой педагог, улыбаясь, посоветовал ей умыться.

— Нельзя, чтобы они видели ваши слёзы. А я сейчас переговорю с ними. Всё будет в порядке!

Надя недоверчиво посмотрела на него. Она сомневалась, что можно так быстро исправить случившееся.

Анатолий Георгиевич вскоре вернулся.

— Напрасно вы волновались, Надежда Павловна! У вас здесь уже есть друзья. Они всё устроили. Тридцать человек готовы немедленно идти с вами!

— У меня только двадцать билетов! — испугалась она.

— Ничего! — успокоил ее Анатолий Георгиевич. — Ребята сами решат, кто пойдет. Одевайтесь скорее! Дело за вами.

Во дворе построилась группа детдомовцев. Надя с удовлетворением заметила, что в их числе были и мальчики, кричавшие недавно «Не пойдем!». Едва она подошла к ним, ребята на костылях, протезах двинулись к калитке.

Надя сказала, что она догнать их не может. В ответ на шутку ребята прибавили шагу. Первые ряды ушли далеко. Пионервожатой пришлось бежать, чтобы остановить их.

В начале пути Надю, рядом с темной одеждой воспитанников, смущало ее яркое голубое пальто. Девушке казалось, что кругом все смотрят на нее. Теперь, наблюдая за своей шумной колонной, она об этом забыла. Особенно пугали ее переходы через улицы. Дети, оказавшись вне привычной обстановки, радовались возможности всюду заглянуть, всё увидеть, — они легко могли попасть под автомобиль. Ребята просили: