Притчи хрустального мира - Громова Ирина Петровна. Страница 2

– Надо отправить нашего соотечественника в Серые миры на дипломатическую работу.

Народ с восторгом подхватил мысль. Идея блестящая. Навредить Серым мирам чудище не сможет. Серым мирам терять нечего, они давно уже серые. Форма общения для них тоже привычна, поэтому они серые. Наконец, мол, у нас появился достойный переговорщик, способный общаться с серыми на их языке.

Начало чудище по дипломатической почте ругаться:

– Вы (такие-то)… и дуйте в свою… (такую-то)…., а то сейчас достану вам наше «из широких штанин». – И всё в таком духе.Опять ничего хорошего, потому что тёмно-серые могли ругаться и пожестче, а светло-серые специально селились около Хрустального мира, чтобы к прекрасному приобщаться. Чтобы и глаз отдыхал, и воспаряли бы они духом и сердцем, глядя на ту гармонию. А тут, какая гармония, если от Хрустального мира матерщиной несёт как из собственной темно-серой подворотни?

Опять занервничали Хрустальные миры:

– Мы не можем рассориться с серыми окончательно, у нас симбиоз. Мы творим – они любуются. А творческой нации без зрителей существовать невозможно.

Опять обратились длиннохвостки к быстролёткам:

– Вы у нас умные, вот и тащите сюда вашего мудреца. Пусть скажет, что делать.

Самая проворная быстролетка сгоняла за мудрецом.

Он посмотрел на чудище и говорит:

– Ну что же вы, родные, ситуацию не видите, глаза-то раскройте. Какая же это длиннохвостка? Это полукровка. Тёмно-серый, скрещенный с кем-то из ваших.

Ахнули хрустальные миры – когда такое было возможно?

А чудище, прикинутое прехорошенькой длиннохвосткой, продолжает надрываться:

– От меня, от полукровки, пользы больше чем от обоих посольств ваших кланов. Вы сто лет договориться друг с другом не могли, а я вас за три дня помирил. Теперь я у вас общая беда и забота. Вы хоть разговаривать друг с другом начали.

И сказал мудрец:– Вижу два способа решения проблемы. Тут или психиатрия, тогда пусть подключаются ваши профессора. Или убеждения. Тогда надо клин клином вышибать, отправляйте вашего полукровку к серым. Пускай сравнит и выберет, что лучше: Хрустальному миру служить или Тёмно-серому.

А в это время проходила по своим делам на дальний рынок бедная добросердечная старушка из Заречного Дохрусталья. Услышала орущее чудовище – подошла:

– Что же ты так надрываешься, деточка? Вижу, как тебе больно, только не пойму, что в тебе сломалось. Расскажи, деточка, вместе справимся с твоим горем.

И расплакалось чудище на груди у старушки. И рассказало, как зажегся у него пожар в груди после известия о смерти отца в сером мире. ОН всю жизнь мучился, скрывая происхождение, чтобы хрустальные не выкинули и прописки не лишили. А тут такое горе обуяло. И будто сломалось в нём что-то. Теперь грудь нечеловеческая боль сжигает, что и вздохнуть не может. Одно помогает на несколько минут, когда вслух или мысленно выругается как следует. Думал, что соплеменники поймут-поддержат, а они бросились свои хвосты и барахло спасать.

Сначала едва не задушили, на язык гадости накапали, тот разбух во весь рот и дыхание окончательно перекрыл. Но бессердечным показалось мало. Он сознание терял, а они начали отсаживать на дальнее дерево. А какое ему сейчас дерево, если даже по земле ползти не может. Потом профессор этот быстролётный, как чума на беднягу набросился. Направил еле живое существо переговорщиком с Серым миром. Бедолага вне себя от боли, с родственниками своего отца окончательно переругался. Теперь ещё к жару в груди добавилась и душевная боль, вина за испорченные отношения. И страх. Он подозревает, что соплеменники вовсе хотят его на утилизацию отправить. Из-за хвостов своих, из-за паршивых.

Потому что медики Хрустального мира всю жизнь здоровых существ лечат и ничего про настоящие болезни не знают.– Ну, деточка, – сказала старушка, – мир на самом деле намного меньше цивилизован, чем пытается казаться. Цивилизованы отдельные люди, но их мало. И к этому надо относиться философски. А болезнь я твою знаю, от сильного горя сместился да забился горловой трансмутатор. Сейчас мы его в три секунды поправим.

Взяла старушка чудище за ноги, как курицу, у которой спёрло дыхание в зобу, да и тряхнула его, как и был, вниз головой. Несколько раз, как следует. Засвистело у чудища в груди, заскрипело, закашляло, да и вылетел, наконец, из горла комок перьев, смешанный с пылью.

Сразу порозовело существо, задышало ровно. Заулыбалось, засияло.

– Спасибо, – говорит, – бабушка и Вам, люди добрые, что убить не успели. Я теперь вам ущерб возмещу, по три праздничных наряда каждому придумаю. И с серыми отношения поправлю, там ведь моя родня. Они поймут меня, думаю. Так что простите за неудобства. Как смогу, исправлю.

Стыдно стало длиннохвосткам с быстролётками – никому из них в голову не пришло спросить, что у бедняжки болит. Лечить начали, исходя из своих интересов, лишь бы заткнулся. А ведь Хрустальные миры давно привыкли считать себя образцом цивилизации. И вот, поди ж ты, простенького испытания, не выдержали. Теперь сидят с ободранными хвостами, в наказание за зазнайство. Того и гляди вся Хрустальная цивилизация под Серые миры завалится. Начали быстролётки с длиннохвостками просить у существа прощения, да восстанавливать хрустальный сад. А историю, в назидание потомкам – внесли в большую хрустальную книгу золотыми письменами.

Так и записали: «Прежде чем лечить больного, чтобы заткнулся и не орал, спроси у него самого: „А что у тебя болит, деточка?“ Только, по-человечески спроси».

Нашли в себе мужество признаться в ошибке, и засиял хрустальный мир с новой силой.Так может, всё-таки, не права бабка, и бывают на свете цивилизованные миры?