Адмирал Ушаков - Андрущенко Андрей Иосифович. Страница 44
Старшины города явились к русскому адмиралу с письменной грамотой и, говорит Метакса, «неотступно умоляли его приобщить их к числу подданных российского императора».
Просьба паргиотов поставила Ушакова в очень трудное положение. На присоединение городов и островов • к Российской империи он не имел полномочий. Кроме того, такие действия были опасны. Порта сама хотела присоединить бывшие владения Венеции. Выполнение просьбы паргиотов могло привести к осложнениям с Турцией, союз с которой в то время считался выгодным и необходимым.
Поэтому Ушаков настойчиво объяснял депутатам Парги: «Государь император предпринял сию войну единственно для того, чтобы освободить Ионические острова от французов..., что он ни мало не уполномочен приобретать для России новые земли или подданных; почему, к сожалению своему, требование жителей Парги удовлетворить не может и не в праве». Ответ Ушакова, рассказывает Метакса, «привёл несчастных депутатов в величайшее отчаяние; они пали к ногам адмирала Ушакова, зарыдали и просили...» позволить им хотя бы поднять русский флаг на* крепости и дать трёх или четырёх русских солдат. В отчаянии депутаты заявили, что если им откажут в покровительстве и Парга не будет причислена «к прочим островам», то они предпочитают смерть, чем отдаться Али-паше. Если же он «явится с войсками и будет требовать сдачи города и крепости и признания власти его, тогда они, — пишет Метакса, — будучи доведены до крайнего отчаяния и не имея иных средств от него избавиться, перережут жён и всех детей своих, пойдут против пего с кинжалами и будут драться до тех пор, пока все падут до единого с оружием в руках».
\
«Пусть же истребится весь несчастный род пат!» — кричали представители Парки *.
Полная драматизма сцена эта очень взволновала присутствующих русских офицеров. Все напряжённо смотрели на Ушакова, который медленно шагал по каюте, не зная, на что решиться. Наконец, он твёрдо объявил депутатам, что «уважая горестное положение» их «и желая положить пределы дерзости Али-паши, он соглашается принять их под защиту соединённых эскадр на таковом же основании, как и освобождённые уже русскими Ионические острова». Ответственность за это, «зная великодушие своего государя», он берёт «охотно на себя» 2.
Радости депутатов не было предела. Они получили русский и турецкий флаги, небольшой русско-турецкий гарнизон с несколькими пушками и одно судно дли защиты города.
Не зная, как отнесётся Павел I к объявлению покровительства Парге, Ушаков послал в Петербург рапорт с объяснением причин, принудивших его принять такой шаг, и ходатайство за паргиотов.
Павел I одобрил действия Ушакова относительно Паргн, участь которой он собирался определить одновременно с решением вопроса об венецианских островах. В самом конце декабря 1798 г. Томара сообщал Ушакову, что Порта, получив много жалоб на Али-пашу, посылает к нему «два повеления». В одном Али-паше предписывалось проявлять к Ушакову «более умеренности и наидру-жественнейшсс сношение». В другом же повелсвалось ему «учредить в Парге правление наподобие установленным» Ушаковым «в островах Венецких»3. В Константинополе считали, что в «Превезе, Воннце и Бунтрннто, таковые правления уже учреждены Али-пашой»4. Турецкое правительство делало вид, что Али-паша, хотя и допускает излишнюю жестокость, но делает то же дело, что и соединённые эскадры.
Томара рекомендовал Ушакову: «С Али-пашою яко с человеком весьма сильным должно будет стараться... 244 вести дружественные сообщения не только для того, чтоб заставить поступать по желанию Порты с обывателями, но и для собственной Вашей пользы в виде получении из Албании разного скота и других припасов...» ¦.
Ушаков понимал и без наставлений посла, что с янин-ским властелином нужно быть очень осторожным, но в то же время решительным образом пресекать его вероломство. Он поддерживал с Лли-пашой деловые связи в сдержанной и деликатной форме. По, узнав о зверствах его в Прсвезе и наглом захвате русского консула, Ушаков решительно выступил на защиту чести своего государства и одновременно попытался спасти паргиотов.
Он послал к Али-паше лейтенанта Е. П. Метаксу с письмом от 29 октября 1798 г., в котором категорически потребовал немедленного освобождения консула.
«Узнал я..., к крайнему моему негодованию, что при штурмовапии войсками города Превезы, Вы заполонили пребывавшего там российского консула майора Ламброса, которого содержите в галере Вашей скованного в железах. Я требую от Вас настоятельно, чтобы Вы чиновника сего освободили немедленно и передали его посылаемому от меня... лейтенанту Мстаксс». В противном же случае Ушаков предупреждал, что известит султана и своего государя о его «неприязненных поступках» 245 246. Затем Ушаков сообщил, что совместно с турецким адмиралом Кадыр-бесм принял меры к защите населения Парги, которое Али-паша покушается «поработить».
«Я обязанным себя нахожу защитить их, потому что они, подняв на стенах своих флаги соединённых эскадр, объявили себя тем под защитою Союзных Империй», — писал Ушаков 247.
Али-паша принял представителя русского адмирала сдержанно вежливо и с любопытством. Он спросил лейтенанта, нс «тот ли это Ушаков, который разбил в Чёрном море славного мореходца Сенд-Алн?» Метакса подтвердил, что именно тот самый.
«Ваш государь знал, кого сюда послать», — с открытой досадой заметил Али-паша. Затем он прочитал письмо, написанное на греческом языке.
Прервав аудиенцию, под видом отдыха, он несколько часов размышлял, что следует предпринять и как держать себя с Ушаковым. Затем, призвав к себе Метаксу, Али-паша заявил, что посылает к Ушакову для переговоров своего представителя- Махмет-еффенди
Затевая переговоры, Али-паша хотел выиграть время и вынудить султана дать фирман на присоединение городов к его владениям. С другой стороны, Махмет-еффенди получил указание убедить Кадыр-бея не вмешиваться в дела «матерого берега», угрожая ему гневом капудан-паши Гуссейна, которого, по словам Метаксы, «турки, особенно морские начальники, страшились более самого султана» 2.
Посланец янинского сатрапа рассыпался в лживых уверениях дружественного расположения Али-паши к жителям г. Парги и приверженности к русским. Однако Ушакова провести было не так-то легко. Кроме того, Кадыр-бей не поддался советам Махмет-еффенди и передал Ушакову о кознях Али-паши.
Сначала хотели заковать янинского посланца и отправить в Константинополь как доказательство вероломства янинского паши. Но это означало бы полный разрыв с Алн-пашой. Делать это было невыгодно по многим тактическим соображениям. Поэтому Ушаков отослал Мах-мета-еффенди обратно в Янину и вежливо отказал Али-паше в его претензиях на Паргу.
Твёрдый и решительный тон Ушакова заставили Али-пашу освободить консула Ламброса.
Всего за шесть недель (с 25 сентября по 2 ноября) эскадра Ушакова освободила четыре острова — Цериго, Занте, Кефалонию и Св. Мавра. На них было взято в плен до I 500 французов, которых отправили в Морею, а оттуда в Константинополь. Из великодушия к побеждённому неприятелю Ушаков отпустил во Францию под честное слово не воевать в эту войну против России 70 офицеров с семьями 3. На островах было захвачено 202 орудия разного калибра. Русские потеряли в боях всего навсего два человека убитыми и шесть ранеными. 248 249
Вид на остров Корфу.
3. Осада и взятие о. Корфу
Однако предстояло овладеть самым крупным островом Корфу, который имел первоклассные крепости и большой французский гарнизон.
В течение пяти веков остров Корфу принадлежал Венецианской купеческой республике. Французы захватили его вместе с другими островами в 1797 г. В окружности о. Корфу имеет свыше 200 километров. В конце
XVIII в. на нём проживало до 58 тысяч человек, преимущественно греков. Главный город острова также называется Корфу. По данным же В. В. Вяземского, в начале