Пирамида - Бондаренко Борис. Страница 75
— Куда — не знаю, а откуда — вижу.
— Интересно… И что же ты видишь?
— Да то, что вот уходишь ты — и ничего после тебя не останется здесь. Кроме работы, конечно.
— Мало этого?
— Этого, как видно, даже для тебя мало.
— На Жанну намекаешь?
— Не только. Уедешь — и ведь вряд ли найдется хоть один человек, который пожалеет об этом.
— Далась тебе эта жалость, — с досадой сказал Мелентьев. — Жил до сих пор без нее — и ничего, обходился. И дальше проживу.
— Да живи, кто тебе не дает.
И так явно прозвучало в словах Дмитрия желание поскорее закончить разговор, что Мелентьев, пристально поглядев на него, поднялся.
— Ну что ж, погутарили — и хватит. Видно, и в самом деле неудачное время я выбрал… Ты бы полечился, а то выглядишь неважно.
Дмитрий молча поднялся, протянул ему руку:
— Ну, счастливо.
— Может, когда еще увидимся…
— Конечно… Заявление отдашь секретарю Торопова, она все сделает.
— Знаю.
Дня через три Ольф спросил:
— Куда это Валерка запропастился?
— Наверно, уехал, — сказал Дмитрий.
— В отпуск?
— Да нет, он же уволился.
— К-как уволился?
— Да так. Написал заявление, я подписал.
— Когда?
— Три дня назад.
Ольф долго молча смотрел на него и неуверенно осведомился:
— А ты, это самое… не загибаешь?
— Чего ради?
— А что же сразу ничего не сказал?
— Я думал, он сам скажет.
— Сам, сам… А у тебя что, язык отвалился бы?
Дмитрий промолчал, а Ольф огорченно сказал:
— Черт, как нехорошо получилось… Столько работали вместе, а расстались — как случайные попутчики на вокзале.
Дмитрий с отсутствующим видом смотрел перед собой в стол и явно ждал, когда Ольф уйдет. Но Ольф не уходил. Он вспомнил, как Дмитрий при его появлении торопливо прикрыл газетой исписанные листки, и решил спросить напрямик:
— Послушай, что ты сейчас делаешь?
— Сижу.
— Это я вижу, — серьезно сказал Ольф. — Работаешь над чем?
— Ищу математическое доказательство существования господа бога, — медленно сказал Дмитрий. — А также всех его боженят, ангелят, чертенят и прочей нечисти.
— Ясно, — сказал Ольф, поднимаясь. — Когда прикажешь лететь в Новосибирск?
— Когда хочешь. Только сначала сдай работу.
— Тогда в понедельник и подамся. Что не успею сам — Жанна закончит.
— Мне все равно, — безучастно сказал Дмитрий.
61
В Новосибирске Ольф пробыл чуть меньше месяца. С первых же дней затосковал по Светлане, по сыну, через неделю уже ругал себя, что выдумал эту поездку, и, стремясь до предела сократить срок командировки, работал с утра до ночи. Одно хорошо было в этой затее — Светлана присылала ему письма, каких не писала никогда. Приходили они почти ежедневно, и Ольф, бережно вытягивая конверт со знакомым почерком из пачки писем на столике дежурной, улыбался, шел к себе в номер и запирался на ключ, хотя помешать ему никто не мог — против обыкновения, знакомыми он почему-то не обзавелся, и приходить к нему в номер было некому. Сначала он быстро проглядывал письмо, чтобы узнать новости, потом удобно усаживался в кресло и читал медленно, и улыбался ласковым словам Светланы, а вечером, лежа в постели, перечитывал письмо еще раз. И на следующий день, не дожидаясь лифта, торопливо поднимался на пятый этаж и шел к столику дежурной. Она как-то пошутила, качая старой седой головой:
— Видно, какая-то крепко присушила тебя, парень. Зазнобушка, что ли?
— Жена.
— Жена? — удивилась дежурная. — Видать, недавно поженились?
— Сыну уже почти три года, — с гордостью сказал Ольф.
— Да ну? — поразилась дежурная. — Видать, дал вам бог счастья…
— Спасибо.
Домой Ольф приехал в субботу поздно вечером. Отметил, что свет в окнах Дмитрия и Жанны горит, — значит, в отпуск еще не уехали, — легко взбежал по лестнице, держа наготове ключи. На площадке мимоходом прислушался к тишине в квартире Дмитрия, решил: «Сегодня никуда не пойду». И, не успев еще открыть дверь, услышал легкие быстрые шаги Светланы, выронил из рук чемоданчик и обнял ее.
За ужином он спросил:
— Как Димыч с Асей?
Радостный блеск в глазах Светланы погас, и она с тревогой сказала:
— Ой, Ольф, я даже не знаю. Диму встречаю редко, он ни разу не заходил ко мне, разговаривать со мной почему-то не хочет, а Ася… — Светлана запнулась и тихо закончила: — Я ее вообще ни разу не видела.
— Как это не видела? — насторожился Ольф.
— Так… С тех пор как ты уехал, не видела. По-моему, она больше не приезжала сюда.
— Не может быть…
— Не знаю, — потерянно сказала Светлана. — Я хотела спросить у Димы, но он такой странный стал. Встретимся на лестнице, а он идет — и как будто не видит меня. Поздороваюсь, он ответит — и сразу мимо. Я так и не решилась спросить, где Ася.
Ольф закурил, подумал немного — и встал.
— Ты к нему? — спросила Светлана.
— Да. Ложись, я скоро.
Ольф решил не звонить, негромко постучал условным стуком, принятым у них еще в студенческие времена. Никто не отозвался. Ольф нерешительно потоптался на площадке, достал ключ и открыл дверь.
Дмитрий лежал на диване, заложив руки под голову, небритый, в мятой рубашке, и смотрел на него.
— Привет, — растерянно сказал Ольф.
— Привет, Рудольф Тихоныч, — спокойно сказал Дмитрий и сел, упираясь кулаками в диван. — Давно приехал?
— Минут двадцать.
— Быстро ты, — сказал Дмитрий, и непонятно было, к чему это относится — к командировке или к приходу Ольфа к нему. — Садись, чего стоишь.
— А где Ася?
— Нету. Рассказывай, как дела.
— Где Ася, Димыч?
— Я же сказал — нету, — посмотрел на него Дмитрий спокойными темными глазами. — Давай рассказывай. Все успел сделать или еще придется ехать?
— Все.
Ольф торопливо стал рассказывать о поездке, но Дмитрий поморщился и тут же остановил его:
— Куда тебя несет. Поподробнее, не в бирюльки же ты там играл.
И Ольф, чертыхнувшись про себя, должен был подробно рассказывать о тех многочисленных делах, которыми пришлось заниматься ему в Новосибирске. Дмитрий слушал внимательно, задавал вопросы, и Ольф успокоился, решив, что с Асей все в порядке, — наверно, ненадолго уехала в командировку или к родным. Когда он закончил, Дмитрий задумчиво сказал:
— Ну что ж, отлично… Ты неплохо поработал… Теперь что, в отпуск поедете?
— Наверно… А все-таки — где Ася?
— Уехала.
— Куда?
— В Каир.
— Брось шутить, — упавшим голосом сказал Ольф.
— Ну, какие тут шутки.
— Надолго?
— На три года.
— Да как же она могла… — с яростью начал Ольф, но Дмитрий с непонятной рассудительностью прервал его:
— Почему же не могла? Она человек взрослый, самостоятельный.
— И что она там будет делать?
— Преподавать.
— А как же ты?
— А никак. Она сама по себе, я сам по себе.
— Ничего не понимаю…
— А что тут понимать, — спокойно сказал Дмитрий. — Это она в Каир на три года уехала, а от меня… совсем ушла. Такие вот мандаринчики.
Ольф молча смотрел на него, и Дмитрий с досадой сказал:
— Да не гляди ты на меня как на утопленника… Иди, Светлана ведь ждет.
— Подожди, дай очухаться.
— Ну, чухайся, — Дмитрий улыбнулся.
Ольф встал, прошелся по комнате.
— Димыч…
— Ну? — поднял голову Дмитрий.
— Это что же… конец?
— С ней — да.
— Но почему?
— Ты бы меня о чем-нибудь попроще спросил, — устало сказал Дмитрий.
— А может быть, все еще наладится?
— Нет… Знаешь что, иди-ка ты к себе, а? — попросил Дмитрий. — Не хочу я об этом говорить. Случилось — ну и-случилось, и нечего тут… Правда, иди, Ольф.
— Пойду, что ты меня гонишь, ночевать не останусь. На работу едешь завтра?
— Да.
Помолчали, и Ольф направился к двери:
— Ну ладно, пойду.
— Дверь захлопни.
— Хорошо.
И не успел Ольф закрыть дверь, как услышал скрип дивана, — Дмитрий, видимо, снова лег. Ольф постоял на площадке, подумал немного — и пошел к Жанне. Она безмерно обрадовалась, увидев его.