Космический вальс - Бондаренко Николай Алексеевич. Страница 7
После викторины профессор поблагодарил всех ее участников, еще раз внимательно взглянул на Эллу и вручил победителям призы. Первый приз, универсальный микромагнитофон с набором кассет «Современная музыка», он торжественно приподнес Элле. И даже руку поцеловал. «Ну, ну, – усмехнулся я. – Это что-то новое…» Подобный порыв старика Гартмана, сдержанного в проявлении чувств, я наблюдал впервые.
Элла вставила кассету и включила магнитофон. Полилась мелодия «Космического вальса» – самого популярного в этом году музыкального произведения. Написал ее молодой малоизвестный композитор, но не было на земле уголка, где бы этой музыки уже не знали и не любили.
Вот и сейчас – все замерли, услышав знакомую мелодию. Замер и я, как бы окунувшись в гармонию нежнейших звуков, уносящих тебя в прекрасное неизвестное. Вокруг прозрачная синь, ласково мерцающие звезды. Искристая даль медленно наплывает, и тебя все больше и больше охватывает радостная истома… А может быть, причина возвышенных чувств в другом? В том, что кажется – в твоей руке теплая, послушная рука любимой? А синева – вовсе не даль, а бездонные глаза одного-единственного человека, без которого ты не представляешь свое существование на земле?.. Жанна!.. Не ты ли это?..
Когда музыка незаметно исчезла, будто растворилась в огромном гулком космическом пространстве, я вновь подумал о том – почему этот вальс так сильно впечатляет? Не использовал ли композитор какой-нибудь новый способ построения своего произведения, нет ли дополнительного, волнового воздействия на кору головного мозга? Я имею в виду тот способ, который использовал сам при постройке аппарата нейтрализации чувств. Неплохо бы проверить магнитофонную запись и поинтересоваться, как были изготовлены магнитная лента и устройство воспроизведения…
Я внес в записную книжку пометку: проверить.
Краем глаза заметил – к Элле подошел высокий юноша-атлет, один из новых работников Института. Донеслись слова Эллы:
– Извините, Стефан. Не могу. Обещала другому… Интересно – кому же?
Элла оставила растерянного молодого человека и направилась ко мне.
– Я тоже хочу покорить вершину, – сказала она. – Но мне нужен надежный попутчик. Прошу вас, пойдемте!
– А Стефан? Он бы подошел больше.
– Мне бы не подошел. Идемте! Или упрашивать вас?
– Зачем же упрашивать. С такой девушкой – хоть на край света… Только какой вам смысл?
– Смысл есть. И не простой. Когда-нибудь поймете… – И вдруг весело спросила: – Какую музыку вам? Легкую? Серьезную?
– Если можно, еще раз «Космический вальс»…
– Вкусы совпадают! Я тоже его люблю.
Элла включила магнитофон, и мы начали углубляться в лес, сбегавший нам навстречу по склону горы. И опять музыка все преобразила: белые стволы берез выглядели мраморными колоннами, зеленая крона над головой – изумрудным сводом, гулкие голоса слышались речью невиданных космических пришельцев… И рука Эллы чудилась ласковой рукой моей любимой…
– Странно, – сказал я, когда музыка смолкла и я выпустил руку Эллы. – Такое удивительное впечатление. Ни одна мелодия так не трогает.
– Действительно, необычный вальс.
– А не кажется вам, что здесь что-то не так? Все ли здесь только талант композитора? Нет ли технической помощи, каких-нибудь хитроумных приспособлений?
Элла подозрительно осмотрела магнитофон.
– Я проверю. И даже запрошу завод.
– Пожалуйста. Это очень интересно…
Дальше поднимались молча. Подъем становился круче, и двигаться в общем-то было нелегко. На одной из крохотных площадок, когда остановились перевести дыхание, Элла вдруг с чувством сказала:
– Она вас вовсе не любит, а вы… часами смотрите… на пустые окна…
Сразу я не нашелся – настолько ошеломительным был выпад. Девчонка! Что она знает о любви! И вообще – какое имеет право…
Ни слова не говоря, я начал спускаться.
– Куда же вы!.. – только и прозвучало вдогонку. Элла не посмела последовать за мной. Видимо, поняла, как бестактно и бессердечно поступила. Я сразу же вернулся в Институт.
На следующий день утром Элла как ни в чем не бывало вошла в кабинет и объявила, что «Космический вальс» без допинга. (Ишь ты, какое словечко подыскала!) Проверка проведена по всем параметрам и получено подтверждение завода.
– Значит, я ошибся, – сухо сказал я. А то подумает девочка, что ей все прощается и я на бестактность не реагирую.
В самом деле, каких высот может достигнуть творческая мысль человека, его созидательные чувства! Пример тому – «Космический вальс». Музыка настолько талантлива, настолько автор владеет умением сводить разрозненные звуки в единое целое, настолько смело и незаметно чередует разные звуковые планы – это и вызывает целенаправленный импульс, похожий на специальное волновое воздействие…
– Вот и нам нужно так же работать, как этот композитор, – заключил я. – Полная слаженность всех компонентов, абсолютный итог творческого процесса…
– Я постараюсь, – тихо сказала Элла.
– Это хорошо, – кивнул я. – Но необходимо всем стараться. Только тогда получится не просто слаженная, а по-настоящему прекрасная, нужная людям музыка.
– Да, вы правы.
– Если нет вопросов…
– Профессор Гартман предложил перейти к нему…
Ого! Уже? Через мою голову?
– И что же вы?.. – Я не сумел скрыть тревоги. Она прозвучала в самой интонации.
– Никуда я не уйду. Если вы сами, конечно…
– Спасибо, Элла. Без вас я как без рук. Вам и здесь будет предостаточно работы.
Элла усмехнулась и с плохо скрываемой печалью вышла.
В последующие недели, месяцы Элла старалась как можно реже заходить в мой кабинет. Тем не менее охлаждения не наступило. Я остро чувствовал ее скрытое внимание, пылкую устремленность ко мне. «Почему я, а не Стефан? – в который раз думал я. – Я ведь не давал никакого повода… Видно, такова уж природа любви… Что уж там – «видно»! Разве я сам не испытал!..»
Так или иначе меня пока устраивала дисциплинированность Эллы – можно спокойно работать. А дальше время сделает свое дело: не Стефан, так другой юноша непременно покорит ее сердце…
Окинув мысленным взглядом историю нашего пятилетнего знакомства и еще раз все взвесив, я нажал кнопку вызова.
– Элла, пожалуйста, зайдите ко мне.
Элла не отозвалась. Я обратился в службу поручений и попросил ее разыскать.
Элла появилась через несколько минут.
– Где вы были? – с упреком спросил я.
– Можно подумать, вам это интересно. Дома была.
– Значит, вы не хотите со мной сотрудничать.
– Это вы не хотите.
– Я об этом не говорил. Вот что. Возьмите себя в руки. Предстоит серьезная, кропотливая работа. И пожалуйста, не пользуйтесь тем, что я не могу без вас обойтись.
– Ничем я не пользуюсь…
– Вы готовы помочь?
– Да.
– Подойдите сюда. Мы соорудим нечто вроде операционного стола. Только резать и отсекать не будем. А наоборот: постепенно наращивать и, если хотите, склеивать.
Я раздвинул стол. Элла помогла разместить арматурные заготовки, а потом привезла на небольшой тележке два вида пластической массы-своего изобретения и моего, предназначенной для «мышечных тканей». Разложили схемы, чертежи, рисунки, макеты соединений. Наконец, была подключена проверочная аппаратура, и я объявил готовность номер один.
В белых халатах, с блестящим инструментом в руках, мы в самом деле были похожи на хирургов. И надо было видеть – как прекрасна была в новой роли Элла! Глаза ее влажно отсвечивали, выражали готовность; волевую сосредоточенность своеобразно смягчала еще не прошедшая обида…
– Итак, как сказал когда-то первый космонавт, поехали!
Элла едва успевала подавать инструменты и подключать аппаратуру. Шли от общего к частному. На костную основу, после соответствующей координационной наладки, накладывались «мышцы», проверялось их взаимодействие с остальными частями «тела» и главным центром. После окончательной формовки конечностей и тела приступили к наращиванию «кожного покрова». В ход пошла пластическая масса, изготовленная Эллой. На последнем этапе, перед включением общего энергопитания, особенно нужны были чутье и художественный вкус. «Снегурочка» должна быть красивой, без единого изъяна… Полностью положившись на Эллу, я не ошибся – она была настоящей художницей и выполнила работу безукоризненно, по самым высоким эталонам красоты.