Хоботок по прозвищу Слоняйка - Маран Ико. Страница 17

— А потому, — ответила Мурляна, — что без этих букв ученики не смогли бы быть лучше и умнее других. А теперь ученики "а" классов считают, что они гораздо лучше учеников "б" и "в" классов, а ученики "б" классов гораздо лучше учеников "а" и "в" классов, а ученики "в" классов гораздо лучше учеников "а" и "б" классов. Сам посуди, как много тогда получается самых лучших и самых умных учеников.

На одной двери не было ни черточек, ни букв. Мурляна остановилась около нее и сказала:

— А это живой уголок. Мой самый любимый уголок. Я сюда прихожу развлекаться, когда какой-нибудь хулиган выведет меня из себя. Здесь жизнь бьет ключом!

Стены живого уголка были увешаны листьями, мхом, шишками, букашками, жучками и паучками, бабочками и птичками. Но уголок был вовсе не живой. Все букашки лежали в коробках и были насажены на иголки, а птицы были нарисованные. Только одна зеленая птица с кривым клювом и длинным хвостом не была нарисованная, а сидела на ветке. Но и она не шевелилась.

Хоботок осторожно сказал:

— Они все молчат.

— Они и должны молчать, — многозначительно сказала Мурляна, — потому что я еще не пошевелила своим правым усом. Как только я это сделаю, здесь будет столько шуму, гаму и щебета! Даже эта лягушка с сонным лицом, что сидит в банке, и та заквакает.

— Так пошевели усом, — попросил Хоботок. — Я очень хочу послушать, как они будут щебетать и квакать.

— Это так интересно — заслушаться можно, — уверила Мурляна. — Но … во время уроков мы не можем позволить себе этого удовольствия. А знаешь, из-за кого? Вот из-за этого зеленого кривоклюва, который сидит на ветке. Характер у него тихий, но зато очень зычный голос. Как только он гаркнет: "Дур-рак! Дур-рак!", так все ученики во всех классах вздрагивают, а это, с педагогической точки зрения, очень вредно. Давай лучше заглянем в химический класс. Это тоже очень приятный класс.

Хоботок послушно шел за Мурляной и думал:

— Как в одной маленькой кошке умещается столько премудростей? Она ничуть не больше меня, а все знает. А как красиво она умеет говорить! Иногда сразу и не поймешь, о чем — так красиво и умно. Я хочу прилежно учиться, чтобы тоже стать таким умным и тоже так говорить, чтобы другие не понимали.

В химическом классе были маленькие столы и большие шкафы.

— А что в этих шкафах? — спросил Хоботок.

— Я не могу тебе сказать, — ответила Мурляна. — Потому что в шкафах такие хрупкие банки, бутылки и трубки, что ты можешь разбить их какой-нибудь неосторожной мыслью.

— Я вообще не буду ни о чем думать, — пообещал Хоботок.

— Тогда я скажу, — снизошла Мурляна. Она приложила лапу к губам и взволнованно зашептала:

— Если из этих банок кое-что налить в эти бутылки, а потом бутылки соединить между собой стеклянными трубками и подогреть на огне, — хочешь увидеть, что будет?

— Хочу, — так же взволнованно прошептал в ответ Хоботок.

— Ты увидишь это, как только я пошевелю своим правым усом, — пообещала Мурляна. Она сделала глубокий вдох, шевельнула своим правым усом — раз, шевельнула своим правым усом — два… чихнула и сказала:

— Нет, давай лучше не будем. Потому что как только в бутылках и трубках начинает кипеть и булькать, у меня появляется неудержимое желание свистнуть. А стоит мне свистнуть, как какая-нибудь круглая бутылка со страшным треском разлетается на мелкие кусочки. В чем суть этого загадочного явления — ученые еще изучают… Продолжим наш поход…

Хоботок недоверчиво хмыкнул и сел на пол. Им овладело легкое сомнение, не водит ли его Мурляна за нос.

— Ты не устал? — участливо спросила Мурляна.

Хоботок ничего не ответил, только поморгал глазками.

Мурляна присела рядом и сказала:

— Ты, наверно, думаешь, что я просто хвастаю? Да? Отвечай, чего молчишь?

Хоботок сжался в комок. Честно говоря, он немного перепугался, что разозлил Мурляну.

— Вовсе я не думаю, — ответил он едва слышно.

— Не отпирайся, — Мурляна строго помахала хвостом, — ведь это видно по твоему лицу. Но я докажу тебе, что ты неправ, дорогой Хоботок! Сию же минуту докажу!

Она шевельнула своим правым усом — раз, шевельнула правым усом — два, шевельнула правым усом — три: и на столе перед ними вдруг появилась странная круглая бутылка. Под дном бутылки горел огонь. Бутылка была заткнута пробкой. Из пробки торчали кривые трубки и уходили в другие бутылки. По трубкам лилась дымчато-серая жидкость. А в бутылках булькало и клокотало.

Хоботок виновато взглянул на свою обиженную учительницу. Ее лицо было нахмурено и странно сморщено: она сложила губы трубочкой, как бы для свиста, но в то же время пыталась их сжать, чтобы свист не вырвался наружу. Она в отчаянье покачала головой, присела на задние лапы, зажала передними лапами уши — и как свистнет!

В тот же миг круглая бутылка разлетелась на мелкие кусочки.

Мурляна чихнула на это и сказала укоризненно:

— Вот видишь, что ты натворил своим недоверием … А теперь давай поживее смываться отсюда.

Хоботок во весь дух бежал за Мурляной, а сам чуть не плакал: первый день в школе — и уже такая неприятность. Как бы этот первый школьный день не оказался для него последним…

Справа и слева с резким хлопаньем открывались двери. Из них высовывались удивленные лица. Раздавались испуганные вопросы: кто? что? где?

— Ой-ой-ой, — заохал ошалелый от страха Хоботок. Он, будто в тумане, поднялся вверх по одной лестнице, потом вниз — по другой, потом влез через полуотворенную дверь в длинное узкое помещение, у которого одна стенка была низкая — вообще не доходила до потолка… Здесь он потихоньку пришел в себя.

Мурляна заметила, что Хоботок сильно потрясен. Она подошла к нему, похлопала по плечу и сказала:

— Правильно говорят, что с наукой шутить нельзя. И что наука требует жертв — тоже правильно. Поэтому выше хобот, Хоботок! Чувствуй себя здесь, как дома. Ведь школа — второй дом ученика, разве не так?

Хоботок вдруг понял, что очень устал. Он спросил:

— А своя кровать у меня тут есть?

— Нет, братец, в школе кроватей не бывает, — покачала головой Мурляна. — Школа — дом без кроватей. И знаешь, почему? По очень простой причине. Если бы у каждого ученика была в школе своя кровать, и все ученики спали бы и видели сны, то все эти сны между собой так перемешались, что никто не смог бы их распутать … А теперь посмотрим, что происходит в зале.

Она прыгнула на стул, который стоял у низкой стенки, и заглянула вниз.

Мурлянины слова успокоили Хоботка. Он еще раз глубоко-глубоко вздохнул, затем, следуя примеру своей наставницы, прыгнул на другой стул и тоже посмотрел вниз.

Они находились на балконе, а внизу простирался зал. Это было огромное помещение. На него нужно было взглянуть несколько раз, чтобы целиком увидеть. И какое это было беспокойное помещение! Казалось, что оно все время скользит влево, где были высокие окна. А из окон скользили навстречу длинные солнечные лучи.

Хоботок во все глаза смотрел вниз. В первый раз он увидел только колышущиеся ряды учеников и теть, во второй раз — длинные скамейки, на которых сидели ученики и тети, в третий раз — стол, на котором были цветы, а вокруг стола — опять тети и один дядя.

Ученики и тети, которые сидели за столом, играли в интересную игру. Одна тетя называла имя, все равно какое, главное — чтобы это было имя ученика. Тот, чье имя называли, подходил к столу, кланялся, потом поднималась из-за стола другая тетя, прикалывала ему к пиджаку или платью цветок и садилась, а дядя вручал какой-то маленький плоский предмет. Конечно же, это был шоколад! Все играющие улыбались, и зрители — тоже. Но все были при этом странно серьезными.

Хоботок тоже стал серьезным. Он вдруг почувствовал себя в этом огромном загадочном помещении маленьким и глупым. Разве что золотые пылинки, танцующие в воздухе, были еще меньше и еще глупее, чем он… Но сегодня он не сокрушался оттого, что глупый. Думаете, почему? Да потому, что теперь он был учеником и у него была надежда поумнеть. Ему теперь разрешалось сидеть на балконе и наблюдать за интересной игрой. За это право он был готов перенести в десять раз больше страданий, чем выпало на его долю, когда он добирался сюда.