Сибирочка (сборник) - Чарская Лидия Алексеевна. Страница 22

Эта девочка с немного надменным личиком, теперь, впрочем, оживленным улыбкой, почему-то заинтересовала Сибирочку. В ней было что-то резкое, что-то гордое и милое в одно и то же время, как будто девочка считала себя много знатнее всей этой публики и всех присутствующих на представлении детей.

Между тем клоуны на сцене разошлись вовсю. Теперь они как будто ссорились, и Пьеро искал всюду своего спеленатого Роберта, который был пришпилен Андрюшей на спину самого Пьеро.

– Где мой человенок? – кричал неистово старый клоун.

– Он около вас. И не далеко, и совсем близко, и не совсем высоко, и совсем низко. Он висит и прямо, висит и криво, и потому некрасиво… Но чтобы узнать, где он, вы должны выйти вон, к зеркалу вернуться, встать к нему задом и обернуться! – с удивительно смешными гримасами пояснял Андрюша.

Публика хохотала. Девочка в нарядном платье хохотала громче всех.

Роберт между тем подражая ребенку, заплакал жалобно на спине у деда. Старый клоун, наконец найдя его, с растерянным видом произнес, засовывая палец в рот:

– Этот плютовка представлял из моей спины коляска. Очень карашо! Вот я буду наказать тебя.

И он улегся на спину, накрыв собою Роберта.

– Теперь он будет как в тюрьма! – с лукавым видом объявил он публике. И вдруг испустил пронзительный крик: – Мой человенок превратился в мотор!

Спеленатый Роберт соскочил очень ловко со спины деда и покатился по арене. За ним побежали Пьеро и Андрюша. Они настигали мальчика и садились на землю, чтобы схватить его, но, когда садились, он уже укатывался дальше. Так длилось несколько минут, пока Андрюша не бросился в песок и не стал кататься по земле следом за Робертом. Пьеро последовал их примеру. Старшим клоунам удалось наконец поймать младшего, и Андрюша, подхватив его, бросил Пьеро. Тот, как мячик, швырнул Роберта обратно, и так они перебрасывались до тех пор, пока Пьеро не грохнул малютку со всего размаха о песок и заревел при этом, как ревут наказанные дети.

– Ой-ой-ой, что я наделал! Я убил тебя, мой человеночек! – вопил он, раскачиваясь над ним и причитая.

Роберт лежал на песке, не двигаясь, как мертвый.

– Надо его хоронить! Вырыть ему ямку и зарыть его! – предложил Андрюша Пьеро.

– Пойди и зарой!

– Сам пойди и зарой.

– Караул! Я не хочу!.. Я боюсь!

– И я боюсь!

– Пойдем вместе!

– Пойдем!

– Очено карошо!

Они взялись под руки и пошли, умышленно трясясь от страха и стукаясь друг о друга.

Потом улеглись на землю и поползли на четвереньках…

И вдруг, когда они уже были около Роберта, Пьеро тронул незаметно какую-то пружинку, скрытую в его пеленках. Роберт вскочил, взлетел на воздух и тотчас же опустился обратно, но уже без пеленок, а в нарядном костюме маленького итальянского рыбака и стал лихо отплясывать под веселые звуки оркестра.

Андрюша и Пьеро последовали его примеру, причем нелепые клетчатые балахоны и штаны их куда-то исчезли, и они оказались в таких же красивых неаполитанских костюмах, успев наскоро платком стереть краски с лица.

Окончив танец, Андрюша махнул рукою музыкантам и, перейдя на русскую плясовую, стал отплясывать казачка. Из-за кулис выбежала Герта с гармоникой в руках, наряженная в русский костюм, и лебедью поплыла по сцене.

Публика аплодировала и неистово кричала «браво».

– Браво русскому мальчику! М-r Андре, браво! – неистовствовала публика, сразу догадавшись, что под итальянским покроем платья скрывается у юного клоуна настоящая русская душа.

– Ну, вот и кончили! – радостно произнес Андрюша, вбежав за кулисы и обращаясь к соскочившей с рук Эллы Сибирочке. – Ты видела меня?

– Все, все видела, – отвечала она, с восторгом глядя на него восхищенными глазами. – Ты очень хорошо исполнил все, что было надо… А особенно танец сошел хорошо! – восторгалась девочка, целуя своего названого брата.

– И m-r Пьеро похвалил меня, – весело проговорил Андрюша.

– Что-то будет со мною? – произнесла озабоченно Сибирочка. – Сейчас мой выход. Мистер Билль уже зовет меня.

– Мужайся… Я уверен, что ты будешь молодцом и заслужишь похвалу… Я буду стоять за занавесом и не спускать с тебя глаз, чтобы ты знала, что я здесь, рядом, и в случае надобности защищу тебя! Ну, иди же! Иди с Богом!

И он легонько толкнул девочку по направлению к выходу на арену.

Глава XI

Маленькая укротительница львов

Музыка играла что-то нежное-нежное, когда Сибирочка в сопровождении мистера Билля и Никса, вооруженных бичами, появилась на сцене. Первое, что увидела девочка, – это ближайшую к ней ложу, в которой сидела, уже замеченная ею сквозь отверстие занавеса, нарядная маленькая барышня, теперь державшая в руках огромную коробку и угощавшаяся конфетами из нее.

– Ах, какая чудная девочка! Смотри, папа, она такая же белокурая, как и я! – вскричала нарядная маленькая барышня в ложе. – Прелесть, что за девочка, право!

– Надо говорить шепотом, Аля… Вы обращаете на себя общее внимание, – остановила ее дама, которая, по всей вероятности, была ее гувернанткой.

– Ах, отстаньте, вы мешаете мне смотреть! – сердито ответила девочка и надула губки. – Львы! Львы! О, какие страшные! – кричала она снова через минуту, увидя появившуюся на арене большую клетку. – Неужели эта маленькая девочка пойдет к ним туда?!

– Тише, Аля, говори шепотом, детка! – ласково остановил ее молчавший до сих пор бледный господин в темном костюме.

Девочка мгновенно стихла.

Лишь только львы появились на арене, Сибирочка смело прыгнула к дверям клетки и, с улыбкой держась за задвижку этой двери, послала публике воздушный поцелуй.

Теперь она уже ничуть не трусила Цезаря и Юноны; за этот месяц львы успели настолько привыкнуть к девочке, что без всякого недовольства подпускали ее к себе, позволяя ей проделывать с ними всевозможные штуки.

Мистер Билль не вошел в клетку с нею, а поместился неподалеку, подле ее двери. Сибирочка же и Никс смело переступили ее порог под оглушительные аплодисменты публики.

Цезарь и Юнона мигом подошли к детям. Никс первый должен был показать свое искусство юного укротителя львов. Он вскочил на спину Цезаря и, ударив его хлыстиком, стал скакать на нем по клетке, как на коне. Публика, удивляясь и восторгаясь его смелости, кричала «браво». Тогда улыбающийся, торжествующий и гордый своим успехом мальчик соскочил с Цезаря и заставил служить Юнону, дав ей небольшое ружье в передние лапы. С покорностью львица проделала все, что требовалось от нее. Наконец следовал самый сложный номер в исполнении Никса. Юнона должна была выстрелить из ружья и как бы убить Никса, потом, оглушая воздух пронзительным ревом, сесть над мнимо умершим мальчиком, щупать его сердце, пульс, обнимать и целовать его. Когда же Никс вскочил на ноги, львица, а с нею и Цезарь, обхватив друг друга на радостях, заплясали какой-то танец, к полному восторгу публики, хлопавшей неистово в ладоши и кричавшей: «Браво, Никс, браво!»

Счастливый и улыбающийся Никс раскланивался со зрителями, и никто бы не узнал теперь в этом приветливом, славном мальчике всегда грубого и сердитого Николая Вихрова.

Но вот наступила очередь действовать Сибирочке.

Никс выскочил из клетки, посылая поклоны и поцелуи все еще аплодировавшей ему публике, а Сибирочка заступила его место.

Она начала с того, что своей маленькой ручкой толкнула Юнону. Юнона толкнула Цезаря, и оба они повалились на пол и забарахтались на деревянном полу клетки.

С легким вызывающим криком Сибирочка бросилась на зверей и, весело смеясь, стала возиться с ними на полу клетки. Публика уже не кричала теперь «браво». Публика затихла и, затаив дыхание, следила за этой опасной игрой хищных диких зверей с ребенком. Сделай Сибирочка хоть одно неверное движение, не пришедшееся по вкусу львам, и звери разорвали бы в одно мгновение свою укротительницу. Это отлично понимала публика и, чуть дыша, смотрела на арену.

Белокурые волосы девочки спутались с золотистыми гривами страшных зверей. Ее руки попадали то и дело в их горячие пасти, ее пальчики теребили их за уши, дергали их за волосы, хлопали по ноздрям, из которых валил пар. Наконец, крикнув что-то звонко и задорно, Сибирочка вскочила на ноги… И тут публика буквально замерла от ужаса при виде того, что произошло вслед за этим. Сибирочка быстро подбежала к Цезарю и, заставив его легким криком усесться перед нею, обеими ручонками схватила его огромную морду и широко раскрыла пасть зверя.