Происшествие в Оттербери - Дэй-Льюис Сесил. Страница 5

Ребята из отряда Топпи стали смеяться и говорить, что мы струсили. Тэд покраснел, но продолжал настаивать на своём. Тогда-то и пришла ему в голову идея, которой суждено было вписать новую славную главу в историю города Оттербери.

— Слушайте-ка! — воскликнул Тэд. — Вы можете помочь нам, если захотите. Мы решили собрать деньги на стекло, которое разбил Ник. У него дома неприятности.

— Вот ещё! — крикнул Топпи (Топпи — высокий худой парень с чёлкой, постоянно спадающей на глаза). — Мы-то здесь при чём? Ведь окно разбили не мы!

— В общем, конечно, нет. Но…

— Это дело Ника, а нас не впутывай…

— Когда порют кого-нибудь из нас, Ник, небось не подставляет свою спину, — монотонно протянул Питер Батс.

— Да, но мы все гоняли мяч, и на месте Ника мог оказаться любой, — ответил Тэд.

— Ты нам проповедей не читай, ведь мы же не в воскресной школе, — заявил Питер.

— А ну заткнись, Батс, — не вытерпел я. — Не то я тебя так вздую!

— Струсили, струсили, желторотые сосунки! — закричал Прун.

И уже казалось, не миновать новому сражению, когда вдруг Топпи прикрикнул на свою армию:

— Эй, вы, заткнитесь! — Потом он повернулся к Тэду: — Ну и что с того, что мы все гоняли мяч?

— А то, что, когда мы вбежали гурьбой на школьный двор, кто-то закричал: «Бей!» Мяч в это время был как раз около Ника, и он по нему ударил. На его месте мог оказаться и ты, и я — любой из нас.

— Что ж, значит, ему не повезло, — сказал Питер.

— Но послушай, гол забивает кто-нибудь один, а очко засчитывается всей команде. То же самое и здесь…

— Тебе ли говорить о футболе? Сам с трёх метров мажешь мимо ворот, — перебил Прун.

Это была такая вопиющая ложь, что даже у наших противников заговорила совесть. Ведь все знают, что Тэд — центр нападения в школьной команде и занимает это место не зря.

— Не дерзи, Прун, — одёрнул его Топпи. Вид у него был рассеянный, словно он крепко задумался над чем-то.

Странный парень этот Топпи. Иногда он первый задира, а временами такой тихоня!

— А пожалуй, верно. Сражения уже всем надоели. Детские забавы, больше ничего. Вот удивится старый брюзга, мистер Варнер, наш почтенный директор, если мы явимся во вторник и принесём ему деньги. — И Топпи заговорил, подражая директору: «Мы все от самых маленьких до самых старших, включая и меня, должны добиваться, чтобы у нас в школе воцарился… кхм, кхм, дух единства. Мы все должны быть членами большой дружной семьи. Мазуэлл, ты почему не слушаешь? Останешься на два часа без обеда». — Топпи откинул со лба волосы и продолжал: — Так давайте покажем ему, что такое дух единства. Создадим Великий союз наших отрядов и постараемся раздобыть деньги!

Ребятам эта мысль очень понравилась, один Питер Батс хотел что-то возразить, но не решился. И лишь Прун повернулся и пошёл прочь, желая показать, что ему до всего этого нет никакого дела. Я предложил заключить перемирие, прежде чем подписывать «Великий союз». Мне поручили составить текст договора. Я написал его на листке, который вырвал из своего дневника. Потом мы аккуратно переписали текст большими буквами на куске ватмана, который утащили из кабинета живописи, и скрепили его настоящими восковыми печатями с лентой. Этот договор, на мой взгляд, настоящий исторический документ, хотя, пожалуй, мне самому и нескромно говорить об этом.

Пока я корпел над текстом, ребята развернули лихорадочную деятельность. И когда я принёс договор Тэду и Топпи, они поставили свои подписи, даже не прочитав его. Мне не понравилась их поспешность. Провозглашение мира — дело серьёзное!

Они сидели за столом из досок, положенных на мусорные ящики, а ребята обоих отрядов по очереди подходили к столу и выворачивали содержимое своих карманов. И вот на столе выросли две горки: одна из денег, другая из мелких предметов, которые накапливаются в карманах, — перочинных ножей, шариков, леденцов, карандашей. Я лично пожертвовал монету в шесть пенсов и старый водяной пистолет. После того как каждый сделал взнос, у нас набралась целая куча всякой всячины да ещё четыре шиллинга и восемь с половиной пенсов наличными.

Трудно было даже представить, что на этом самом месте ровно двадцать четыре часа назад между нами шла отчаянная битва. А теперь, казалось, нас водой не разольёшь, и мы на всё готовы ради общего дела. Маленький Уэкли даже предложил свою белую мышку, и это настоящая жертва с его стороны, ведь Уэкли и мышка неразлучны. Тэд и Топпи сидели рядом и мирно разговаривали, а ещё недавно они строили дерзкие планы взаимного истребления. Тэда избрали казначеем. Топпи и Чарли Мазуелл сложили в сумку все сокровища и понесли их к старьёвщику. Я уже говорил, что у нас набралось много всякой всячины. Мы считали, что вырученных за неё денег и наличных четырёх шиллингов и восьми с половиной пенсов будет вполне достаточно, чтобы уплатить за стекло.

Но всё вышло иначе. Вскоре Топпи и Чарли вернулись. Вид у них был довольно — мрачный. Топпи — выложил на стол полкроны.

— Вот и вся выручка, — сказал он.

Мы прямо ахнули, а Питер Батс воскликнул:

— Вас надули!

— Сначала нам предложили всего два шиллинга, — сказал Чарли. — Топпи торговался как чёрт. Но уговорил старьёвщика только на полкроны. Топпи даже притворился, что собирается уйти. Тогда старьёвщик накинул ещё шесть пенсов, и ни гроша больше.

Настроение у бедного Ника упало, как стрелка барометра перед бурей. Но держался он молодцом. Он сказал, что очень благодарен нам за всё, что мы для него сделали и что не стоит больше беспокоиться. Но Топпи решил не отступать, и глаза его засверкали дьявольским огнем.

— Рано вешать нос. Ведь если взяться за дело как следует, деньги можно достать. Если двадцать три здоровых парня не могут собрать каких-то четырёх фунтов — грош нам цена!

Деньги нужно достать! В нашем распоряжении суббота и воскресенье, на понедельник уроков не задают. Да если взяться за дело по-настоящему, то весь Оттербери будет нам выплачивать дань! Взобравшись на кучу мусора, Тэд обратился к ребятам с речью:

— Стране не хватает рабочих рук. Мы обеспечим Оттербери рабочей силой. Мы будем выполнять любую работу: мыть окна, пропалывать огороды и т. д. и т. п.

Кое-кто при этом вздохнул, а кто-то сказал:

— У нас нет ни лестницы, ни тряпок, а без этого окон не вымоешь.

— Всё достанем, осёл!

— А я не умею полоть грядки, сорняка от цветка не отличу, — пожаловался Чарли Мазуэлл.

— Ты просто трутень, — напустился на него Питер Батс. — Это тебе не песенки в хоре распевать.

И тут Тэд прищёлкнул пальцами:

— Придумал! Чарли будет петь рождественские гимны.

— Петь на улице? Ни за что!

— Ты будешь не один. Кто ещё поёт в хоре? Поднимите руки.

Трое ребят подняли руки.

— Хорошо. Вот вы и будете петь. Позовите кого-нибудь ещё из хора. Порепетируйте, а в субботу выходите на улицу и пойте.

— Но какой же рождественский хор в середине июня?

— Ну так пойте не гимны, а шуточные песенки!

— Всё идёт как надо, — сказал Топпи радостно. — Каждый должен делать, что умеет. Например, Дик Козенс — специалист по морскому жаргону. У него брат во флоте. Пусть учит желающих всяким словечкам и берёт два пенса за урок.

Ребята пришли в восторг. Говорили все сразу, перебивая друг друга, предлагали то и это. Вообще я заметил, что стоит одному начать что-то, как остальные делают то же самое с такой радостью, словно всю жизнь только об этом и мечтали.