Томка, дочь детектива - Грачев Роман. Страница 4

…Я дослужился до майора, когда понял, что больше не хочу играть по чужим правилам. Я старый сыскной волк, мне не было дела до мерзостей, которыми пачкали руки некоторые мои сослуживцы. Возможно, я бы служил и по сей день, но, простите за пафос, честь мундира… Чем чаще приходилось отмывать эту самую честь, загаженную кем-то из ближних, тем сильнее я осознавал, что дальше так продолжаться не может. Либо ты остаешься и принимаешь правила игры, либо уходишь, чтобы окончательно не слиться с ландшафтом. Третьего не дано.

Кое-кто из моего главка повесил убийство на невиновного человека. Точнее, не совсем невиновного – в списке ангелов он тоже не числился. На Николае Чебышеве по прозвищу Чебурашка висело порядочное количество подвигов. Многие из них не удалось доказать, но Чебурашку, так или иначе, взяли на угоне дорогой машины. Мой многолетний подопечный, которого лично я закрывал дважды, уважаемый в своих кругах специалист очень редкой квалификации, вдруг расслабился: гулял по ночному городу с девочкой, решил ее поразить и вскрыл смеха ради припаркованный на обочине одинокий «лексус». И сошло бы ему это с рук, как и многое другое, но совсем чуть-чуть ошибся Чебурашка со временем, в течение которого сигнал спутниковой противоугонной системы «лексуса» позволил обнаружить и локализовать цель. Принял парня душевно экипаж ДПС через несколько кварталов от места угона. Девочка благоразумно исчезла (видимо, великодушный рыцарь прогнал ее от греха подальше).

Взятого с поличным Чебурашку стали крутить на остальные его прегрешения. Что-то удалось размотать, что-то осталось недоказанным, но некоторым моим коллегам (и бывшим друзьям, к вечному стыду моему) вздумалось повесить на него «глухаря» – зверское убийство хозяев элитного коттеджа, обошедшее страницы всех местных газет и новостные телепрограммы. Достал всех Чебурашка своим независимым характером, и решили его таким образом изолировать до скончания веков.

Ребята допустили ошибку. Чебышев был добродушный парень, не злой, покушался исключительно на имущество, но никогда – на здоровье и уж тем более человеческую жизнь. Разумеется, мне по долгу службы положено игнорировать эмоции и доверять лишь фактам, но некоторые вещи очевидны, как ни крути: не мог он во время ограбления или даже на разбое хладнокровно покрошить в капусту двух молодых людей, в том числе беременную женщину. Не его фактура. И улик, честно говоря, маловато, только косвенные. Я сразу обратил на это внимание, но меня отодвинули. Убийство молодой семьи предпринимателя Сергея Панина, школьного друга нашего мэра, вызвало серьезный резонанс, сверху требовали результатов, а если таковых не имеется, то их можно нарисовать. Чебышев оказался не в том месте не в то время. Прицепили к парню двух подельников, утяжелив статью, и закрыли на двадцать пять лет. Практически до старости.

Поганая история.

Я держался недолго. Через неделю после оглашения приговора подал рапорт. За спиной осталось много порядочных ребят, которые были бы рады уйти со мной, но что-то держало (даже не хочу думать что именно). Наша прослойка трудяг-сыскарей, не ищущих славы и медалей, не крышующих бизнес и не кичащихся своей принадлежностью к касте неприкасаемых, с каждым годом становится тоньше. Скоро расследовать реальные преступления будет просто некому.

В общем, шесть лет назад я ушел на вольные хлеба. Практически одновременно познакомился с женщиной. Душа моя требовала чего-то постоянного и незыблемого. С той неблагодарной работой, которой я занимался половину жизни, семью не заведешь, а если заведешь – едва ли сохранишь.

Марина вполне годилась на роль жены и матери. Во всяком случае, я в ней особо не ковырялся. Я где-то читал, что если период ухаживания длится слишком долго – несколько лет, например, – то супружество уже не приносит ожидаемой радости; вы успеваете надоесть друг другу, вы многое испробовали и уже не ждете открытий. Поэтому я долго не думал, полугода мне хватило, чтобы разобраться: Маринка толковая, с юмором, легкая на подъем, в постели очень неплоха… «так чего ж тебе надо, собака?», говорил один киношный царь.

Взял и женился.

Правда, Маришка была уже на втором месяце, когда мы оформили наши отношения. В этом не было подвоха. Мы разговаривали только один раз и больше никогда не возвращались к этой теме.

Я спросил: «Ты хочешь этого ребенка от меня?».

Она отвела глаза сначала. Я вернул ее милую головку в исходное положение. Спросил еще раз.

«А ты сам его хочешь?» – спросила она с вызовом.

Я ответил утвердительно. Сказал, что женюсь, но не благодаря залету, а от чистого сердца и по собственному желанию. И потому что люблю.

Любил?

Пожалуй.

Всяк любит по-разному. Я любил – так. Без надрыва, клятвенных обещаний, прыжков с моста и цветов, украденных с муниципальной клумбы. Наверно, я не романтик. Я просто принял решение и менять его не собирался.

В общем, поженились. Томка родилась в полной и счастливой семье. Пеленки, подгузники, ночные подъемы, прививки, поносы и насморки – все пережито в полной мере. Предпочитая оставаться ближе к профессии, я открыл собственное детективное агентство. Начинал с маленького дешевого офиса, розыска блудных мужей и слежкой за неверными женами. Днем пропадал в конторе, поднимая и прорабатывая старые служебные контакты в прокуратуре и городском УВД, набирал персонал, а иногда и самостоятельно выполнял заказы клиентов. Вечером и ночью дежурил возле Томки. Честно говоря, в первые пару лет я даже не замечал, как она растет, потому что находился в полуобморочном состоянии.

А девчонка взяла и выросла.

Увы, я проглядел не только взросление ребенка. Я проглядел и свою женщину. Понятия не имею, когда и как это произошло. Очевидно, за трехлетний декретный отпуск Маринка накопила достаточный запас глухой ярости. Когда мы устроили ребенка в садик, она пошла работать секретаршей в какую-то фирму. Чем занимается компания, она не сообщила, забыв, очевидно, что ее муж – профессиональный сыщик. Я навел справки и выяснил, что Маришка угодила в подставную коммерческую однодневку. Собрав какие-то темные деньги, фирма лопнула, руководство исчезло в неизвестном направлении. Маришка едва не пошла по статье – помогли мои связи в прокуратуре и ОБЭП.

Еще полгода пересидела дома, пока я раскручивал бизнес. Потом снова заскучала. Я предлагал ей заняться чем-нибудь в моем агентстве, но она отказалась: «У нормальных жен есть возможность прийти домой и поплакаться мужу на начальника, а у меня такой возможности не будет».

Она вновь самостоятельно устроилась на работу. На этот раз в очень солидную торговую компанию, давно существующую на рынке. Я по привычке наводил справки, но Маришку это привело в ярость. Ей казалось, что я шпионю за ней, не даю шагу ступить, опутал сетью микрофонов, датчиков, везде рассовал своих тайных осведомителей… чистой воды паранойя, хотя сейчас я иногда задаю себе вопрос: может, я действительно где-то перегнул палку и забрался на территорию, где мне лучше не появляться? Несмотря на упрямство и твердость в принятии решений, я все же довольно часто сомневаюсь в своей правоте.

С каждым днем Маришка все больше закрывалась, уходила в себя, пропадала на работе и с подругами. Томка ходила в садик, со временем проявляя все большую привязанность ко мне. Обнаружились многочисленные таланты и способности, требующие развития. Как уже упоминалось, дочка отлично воспроизводила услышанные мелодии, неплохо двигалась, не говоря уже о том, что испытывала вполне естественную тягу к письму и чтению. Всем этим необходимо было заниматься, но Марина, кажется, отстранилась от воспитания нашего общего дитя.

Я решил поговорить.

– Ты знаешь, кто такой Доктор Осьминог?

– Что? – не поняла Марина.

– А сюжет «Аистенка и Пугала» знаешь? Ты в курсе, какие фильмы она смотрит, какие книги читает? Так больше продолжаться не может. Томке не хватает матери.

– Что предлагаешь? Снова сидеть дома? Спасибо, я чуть не сдурела.

– А чего ты ожидала? Других способов пока не придумано. Мне казалось, ты хотела этого ребенка.