Дневник Берта - Ульссон Сёрен. Страница 5

Единственный, кто не благодарил Оке, — это Глыба. Вместо этого он поставил Оке синяк под глазом.

— Это последний синяк, который тебе удалось поставить, — прошипел Оке. — Потому что скоро придёт Большой Эрик.

Все в классе поняли, что террор Глыбы закончен. Теперь будет мир на земле.

— Большой Эрик не хочет, чтобы его так называли, — заявил Оке.

— Конечно же, нет, — согласились все.

— Он хочет, чтобы его называли Эрик the Great (Великий), поскольку он хорошо знает английский. Он плавал в Англию и двенадцать других стран. Он знает и все эти языки.

Эрик Великий должен был прийти после ланча. Все сидели за партами и ждали. Глыба боялся. Я наслаждался.

Учительница объявила, что в наш класс приходит новый ученик.

— МЫ ЗНАЕМ, — прокричали мы.

— Его зовут Эрик…

— ВЕЛИКИЙ, — дополнили мы.

Дверь открылась. Но вошёл не Большой Эрик. Вошёл гном, делающий вид, что он ученик пятого класса.

— А ты кто? — поинтересовался я.

— Меня зовут Эрик, — ответил гном.

И тогда все поняли. Оке всё придумал. Все погрустнели. Кроме Глыбы. Он громко смеялся.

— ХА-ХА-ХА! Смотрите — маленький Эрик. МАЛЫШ-ЭРИК!!!

Теперь у нас новый парень в классе. Его зовут Малыш-Эрик, и у него один талант: чтобы все его дразнили. Но перед тем, как все начали его дразнить, мы попытались оторвать Оке уши. Не удалось. Он был слишком быстрым.

Глыба тоже был быстрым. Меньше чем за минуту он шлепнул по спине каждого в классе. Это был рекорд.

Вечером к нам придёт бабушка. Она принесёт с собой еду, которую сама приготовила. Я собираюсь сбежать.

Ничего нового на фронте Ребеки. Я её не видел два дня. Может быть, она болеет. Тогда я могу быть доктором и её вылечить. Жалко, если она будет болеть в собственный день рождения.

У мамы сегодня встал автобус. Один старик рассердился и наорал на неё, что это она виновата. Тогда мама решила плюнуть и не чинить автобус. Старику пришлось идти пешком.

Конец простой — вампира вой

Воскресенье, 8/2, 14:12

Приветствую, дневник.

This is Treb. My car is blue. I love a girl.

Это не по-шведски. Это — иностранный язык. А именно английский. Я учу английский уже полтора года. Я — эксперт.

В прошлую пятницу ей-сам-знаешь-кому исполнилось двенадцать лет. Неделю назад я купил подарок — пару шнурков для ботинок. Хотя это должен был быть розовый пенал. Но его купить мне не удалось.

Это были красивые шнурки, двухцветные и вообще. Я должен был их доставить к Ребекиному дому.

Это было сложно.

Первое: никто не должен был меня видеть.

Последнее и главное: Ребека не должна была меня видеть.

Я слышал, что у Ребеки планировалась вечеринка. Я не был приглашён. Я собирался положить пакет со шнурками на крыльце. Потом развернуться и убежать. Это почти получилось.

Я осторожно прокрался к крыльцу. В животе страшно щекотало. Когда я почти достиг верхней ступеньки, я услышал голоса, приближающиеся с улицы. Я спрятался за сугробом во дворе. Но… я уронил пакет! На середине лестницы. Мой подарок Ребеке!

Потом появились люди. Это были странные гости. Они были длинными и старыми. Старик с совершенно сморщенным лицом. У другого старика была борода.

«Это что, маскарад?» — удивился я.

Но это был не маскарад. Это были родственники. Многочисленные родственники Ребеки. У одной тётеньки вокруг шеи было намотано какое-то животное. К счастью, никто не заметил пакета на крыльце.

Я обрадовался. У Ребеки не было никакой вечеринки. Она не пригласила парней, чтобы танцевать с ними медленные танцы и вообще. У неё собирались родственники.

Но вдруг во дворе возник незнакомый парень! Этакий симпатяга со старательно зачёсанными волосами и в отутюженных брюках. Этот неизвестный позвонил в дверь и заметил на крыльце мой пакет! Он поднял его и отдал Ребеке, когда та открыла дверь. Мой подарок! Мои шнурки, двухцветные и вообще. Найденные и отданные неизвестным парнем со старательно зачёсанными волосами и отутюженными брюками. Мне показалось, что Ребека обрадовалась. Обрадовалась, что он пришёл — Зачёсанный Тошнотик.

Я стоял за сугробом примерно три с половиной минуты. Потом я шёл домой и скорбел.

Как бы то ни было, поздравляю тебя, Ребека. Надеюсь, шнурки подошли и Зачёсанному Тошнотику не досталось торта.

Через две недели моя очередь праздновать двенадцатилетие.

Я мечтаю о настоящем пожарном автомобиле с сиреной. Его я не получу. Я получу электронные часы, исполняющие «Свадебный марш». Тогда мне не нужно будет их менять, когда я через десять лет женюсь на Ребеке.

Когда у меня будет день рождения, я устрою вечеринку. Настоящую вечеринку с девчонками и вообще. Я уже придумал, кого я приглашу. Рют и Санну, и Линду, на которую Оке положил глаз или, можно сказать, он на неё hot.

Это снова по-английски.

И лучшую подружку Линды Камиллу, и мою троюродную сеструху Дылду. Её я всегда должен приглашать на мои дни рождения. А я обязан ходить на её. Это решили наши мамаши. Они — двоюродные сёстры. Последняя девчонка, которую я приглашу… естественно, Ребека. На неё я hot. Оке открывает список парней. Потом идёт Малыш-Эрик. Его можно приглашать без боязни. Он до смерти боится девчонок. Он считает, что они его украдут и увезут в далёкую страну, где живут одни девчонки. Малыш-Эрик этого не хочет. Я бы, может, и хотел. Если бы мне было позволено взять с собой мои строительные конструкторы и мой секундомер. Турлейф тоже приглашён. Он тоже не опасен. Он ведь дружит с Рют. Папа Турлейфа из Норвегии. Но это неважно.

Возникает важный вопрос. Глыба. Приглашать его или не приглашать?

Если его не пригласить, он будет разъярён, а Глыба ведёт знакомство со многими большими парнями. Но если его пригласить, он будет весь вечер за всех всё решать и все медленные танцы танцевать с Ребекой.

А представляешь, если Ребека потребует, чтобы Глыба пришёл. Иначе она тоже не придёт…

Может быть, я вообще не буду отмечать.

Я знаю, что я получу от Оке. Он мне рассказал. Сначала одно изобретение с лампой, которая светится, если соединить два провода. Оке утверждает, что это машина времени. Я ему не верю.

Потом я буду одновременно президентом и королём в нашей стране Скакандии целую неделю. Оке добрый.

Моя прабабушка Беда обычно приходит на мои дни рождения и гладит меня по голове. Но в этом году она не придёт. Папа говорит, что она заболела. Прабабушка знает русский. Прадедушка был русским, у него была шапка-ушанка и чёрные кирзовые сапоги.

— Спатсиба, — благодарит прабабушка после обеда.

— Спортсила, — отвечаю я.

Иногда прабабушка приглашает к себе на обед. К счастью, еда у неё не такая старая, как она сама.

— Жирное молоко, — называет она обычное молоко. А простоквашу она называет сливочным молоком. Картошку она называет репами. Так они говорили, когда прабабушка была маленькой.

Интересно, почему переименовали так много продуктов. Представляешь, если всё снова переименуют через пятьдесят лет. Хот-дог будет называться рулон в булочке. Спагетти — червивый пудинг. Тогда я ни за что не буду этого есть.

Конец простой — вампира вой

17 февраля

Алё! Алё!

Треб Волкер с планеты Эксус вызывает землю и дневник. Я спускаюсь вниз, чтобы поймать нескольких землян. В основном девчонок, примерно через двадцать секунд. Приём, конец связи и вообще.

В прошлую субботу я совершил преступление. Но я не проболтаюсь. Если это обнаружится, наверное, придётся сесть в тюрьму.

Немного напишу об этом. Только зашифрую свой рассказ. Дело было так: Глыба купил в киоске пачку чулок. Мы с Оке спрятались в телефонной будке. Там было тесно. Потом мы вошли в туннель. Глыба достал один чулок и его прикурил.