Приключения Рустема - Кутуев Адельша Нурмухаммедович. Страница 6

— Я хотел бы с вами поговорить.

Начальник обернулся на голос, но никого не увидел. Тем не менее он не остановился, а продолжал спокойно свой путь, будто ничего и не произошло — просто он ослышался.

— Мне нужно с вами поговорить, — повторил Рустем. — Если можно...

— Кто вы?

— Рустем Асадуллин.

— Что же случилось? Где мы можем поговорить?

Вот так по улице шел человек и разговаривал словно сам с собой. Со стороны казалось — он размышляет вслух.

— На улице много народу. Нельзя на улице. Над вами начнут смеяться. Идемте в сад или...

— Ко мне в кабинет?

— Можно. Я буду идти следом за вами.

Теперь только бы никто не помешал.

У начальника было такое ощущение, будто он дотронулся до чего-то горячего, но не почувствовал ожога. Время от времени, желая убедиться, не исчез ли его собеседник, он спрашивал:

— Сколько тебе лет?

— Скоро будет тринадцать. Осенью. Если считать по году рождения.

— А если не считать?

— Тогда надо добавить четыре года.

— Почему?

— За эти дни я вырос как раз на четыре года.

Прохожие не обращали внимания на тихо разговаривающего человека — пусть себе говорит, если хочется. И подполковник, немного наклонив голову, шагал быстро и смотрел только вперед.

— Дома сильно беспокоятся...

— Я знаю. Поэтому мне и нужно с вами поговорить, чтобы все встало на свое место.

Они подошли к серому зданию, поднялись по лестнице. В кабинете подполковник снял плащ, сел к столу и нажал кнопку. Принесли два стакана чаю.

Потом он защелкнул замок и, достав папиросу, спросил:

— Ты здесь, Рустем?

— Я сижу напротив, — ответил голос.

— Вот стакан чаю, не стесняйся. Теперь тебе и чай нельзя спокойно выпить.

— Да. Спасибо.

— Ты не куришь?

— Нет, что вы!

Стало тихо. К форточке тянулся папиросный дым. Чай был выпит. Начальник сидел за столом, подавшись вперед, словно все время стремился увидеть собеседника.

— А все-таки Рустем, как это случилось?

— Обещайте мне, что никто не будет знать о нашем разговоре.

— Обещаю.

— Клянитесь.

Подполковник улыбнулся. До сих пор никто так бесцеремонно не требовал от него клятвы. По долгу службы он докладывал вышестоящим органам о чрезвычайных происшествиях, знакомил их со всеми интересными обстоятельствами дела. Но как поступить в данном случае? Это слишком чрезвычайно. Умен мальчишка? Да. Далек ли от преступления? Конечно!

— Для чего нужно, чтобы я поклялся?

— Я понимаю, что со мной произошло и насколько это серьезно, — сказал Рустем, не ответив на вопрос.

Поднявшись из-за стола, начальник произнес торжественным голосом:

— Даю слово. Крепкое слово, что никому не открою твоей тайны. Никто не знает о нашем разговоре.

— Спасибо... Я ходил по лесу, нашел невиданную до сих пор траву и съел ее. У меня болели зубы, вот я и ушел в лес. После того, как я съел траву, я стал невидимкой.

Рустем из предосторожности сказал не совсем правду, и ему стало немного стыдно. Ученому он расскажет все по порядку, ничего не утаит.

— Об этой траве многие знали, но найти ее не могли. Долго ли я буду невидимкой? Что это была за трава? Хорошо, если бы на эти вопросы ответил какой-нибудь ученый.

Рустем замолчал, ожидая, что скажет начальник, но он курил и, кажется, раздумывал над словами Рустема.

— Я ухожу на фронт. К партизанам. Думаю, что им я нужнее. Прошу Вас, успокойте как-нибудь моих родителей. Мне трудно было глядеть на них. Скажите — Рустем в армии. Не на фронте, а в армии, так лучше.

— А еще?

— Еще? — Рустем застенчиво произнес. — Не сердитесь, но если после клятвы вы откроете мою тайну и начнете розыски, я найду вас и отомщу.

— Верю. Верю, — рассмеялся начальник. — Мы с тобой друзья и у нас один общий враг — фашист. Правильно?

— Да. Сейчас я уйду. Как бы мне узнать фамилию и адрес ученого, с которым я мог бы посоветоваться?

— Подождите немного. Я вернусь.

Рустем прошелся по кабинету. Мягкий ковер прятал шаги.

«Кажется, все налаживается, — думал Рустем. — По крайней мере, дома будут спокойны. И потом, ведь можно писать им письма».

Он вздохнул, услышав в коридоре звуки. Вошел подполковник. Притворив дверь, спросил:

— Рустем, ты здесь?

— Да.

— Вот на этом листе адрес профессора Богданова. Ему можно рассказать все, не опасаясь.

— Спасибо.

Рустем свернул листок, спрятал в карман и протянул начальнику руку.

— Вы чувствуете, я жму руку?

— Чувствую, чувствую, — сказал начальник. — Встретимся мы еще или нет?

— Если будет нужно, да. До свидания.

Открылась дверь, и закрылась. Ничего будто не произошло — начальник сидел в кабинете одни, как вчера, позавчера, но впервые за все время работы он разговаривал сегодня с пустым креслом.

И странно, кресло отвечало ему человеческим голосом.

— Рустем, ты здесь? — спросил подполковник. Ответа не последовало.

Непредвиденный случай

Профессор Богданов — какой он? Наверно, с бородкой и в очках: ученые ведь всегда в очках. И ходит Богданов с тросточкой. Ворчун или добрый? Все равно. Рустем увидел, как старый ученый, открыв рот, глядит в пустоту, откуда раздается человеческий голос. Он улыбнулся, представив изумленное лицо профессора, и зашагал к научно-исследовательскому институту.

Тихий коридор. Лаборатории. Люди в белых халатах, в разноцветных очках, в резиновых перчатках. Длинные столы. А вот и кабинет, указанный начальником милиции. Но прежде чем войти туда, Рустем заглянул еще в одну комнату, сплошь заставленную колбочками и пробирками. В колбочках булькала и шипела бесцветная жидкость. Кто-то засыпал в кипящую жидкость белый порошок, и колбочка, выбросив из тонкого горлышка пар, успокаивалась, превращаясь из бесцветной в желтую и загораясь, как маленькое солнце. Редкие пузырьки поднимались со дна и бесшумно разрывались на поверхности.

— Вот это да-аа, — прошептал Рустем. Он ходил среди длинных столов, вдыхал резкие, возникающие вокруг запахи и раз даже дотронулся пальцем до пробирки, а потом старательно дул на ожог.

В глубине коридора за большой, обитой клеенкой дверью должен был находиться Богданов. Рустем без шороха, мягко проник за дверь и увидел лысого человека, без халата, но тоже колдовавшего над колбочками. Вот он стремительно подбежал к столу и принялся что-то писать, приговаривая.

— Можно? — спросил Рустем.

— Нет! — закричал сердито лысый человек.

И даже не посмотрел в сторону голоса. Еще немножко подумал над цифрами, взял трубку телефона и быстро-быстро шевеля губами, заговорил:

— Я тысячу раз просил. Да, да, тысячу, чтобы в кабинет никто не входил, когда я работаю. У меня идут опыты. Понятно? Как никто не входил? Глаза у вас на месте, батенька? Все. Поразмышляйте.

Рустем чуть не расхохотался. Конечно, это Богданов. Так вот какой он сердитый. Видно, поэтому и лысина у него большая. Выждав минуту, Рустем снова спросил:

— Можно?

— Черт возьми, наступит предел или нет! — взорвался ученый и двинулся было к двери, но его тут же остановил голос, словно перегородивший дорогу.

— Не расстраивайтесь, профессор. Во всем виноват я. Я вошел, не спрашивая разрешения. Есть важный разговор. Не трите глаза. Бесполезно... Меня вы не увидите.

— Кто вы? Что вы хотите от меня? Когда вы вошли?

Ученый взял со стола мелко исписанный лист бумаги и спрятал в карман.

— Я невидимка, — сказал Рустем. — Я пришел за советом. Ведь вы профессор Богданов?

— Зачем вам профессор Богданов?

— Мне нужен совет. Я уже сказал об этом.

— Я вас не вижу. Если вы стоите, то присядьте.

Они сели друг против друга. Кажется, ученый успокоился. Он сидел прямо, положив перед собой на стол руки.

— Говорите, я слушаю...

И Рустем стал рассказывать. Он старался ничего не упустить. Да, конечно, его помощь нужна фронту. Именно поэтому все и произошло. Но теперь его тревожит другое: вернется он в прежнее состояние или не вернется? Если да, то — когда?