Приключения Васи Куролесова (с илл.) - Коваль Юрий Иосифович. Страница 1
Юрий Коваль
Приключения Васи Куролесова
Что мне нравится в чёрных лебедях, так это их красный нос.
Впрочем, к нашему рассказу это не имеет никакого отношения. Хотя в тот вечер я сидел на лавочке у Чистых прудов и смотрел как раз на чёрных лебедей.
Солнце укатилось за почтамт.
В кинотеатре «Колизей» грянул весёлый марш и тут же сменился пулемётной очередью.
Из стеклянного кафе вышел молодой человек и, распугивая с асфальта сизарей, направился прямо к моей скамейке. Усевшись рядом, он достал из кармана часы-луковицу, больше похожие на репу, щёлкнул крышкой, и в тот же миг раздалась мелодия:
Скосив глаза, я глянул на часы и увидел надпись, искусно вырезанную на крышке:
ЗА ХРАБРОСТЬ.
Под надписью был нацарапан маленький поросёнок. Между тем неизвестный захлопнул крышку часов и сказал себе под нос:
— Без двадцати девятнадцать.
— Сколько?
— Без двадцати девятнадцать. Или восемнадцать часов сорок минут. А что?
Передо мной сидел молодой парень, худой, широкоплечий. Нос у него был несколько великоват, глаза прищуренные, а щёки загорелые и крепкие, как грецкий орех.
— Где же вы достали такие часики? — завистливо спросил я.
— Да так, купил по случаю. В одном магазинчике.
— Это была, конечно, ерунда. Часы с надписью «За храбрость» не продаются. Неизвестный просто не хотел рассказывать, за что его наградили часами. Он стеснялся.
— Что мне нравится в чёрных лебедях, — сказал я дружелюбно, — так это их красный нос.
Владелец часов засмеялся.
— А мне, — сказал он, — чёрные лебеди вообще не нравятся. Лебедь должен быть белым.
Слово за слово — мы разговорились.
— Интересно, — толковал я, — почему это у вас на часах поросёнок нарисован?
— Да это так просто — шутка. Ничего интересного.
— Ну, а всё—таки?
— Дело давнее. Я ведь тогда жил ещё у мамы. В деревне Сычи.
— Ну и что там произошло?
— Да ничего особенного…
Часть первая
УСЫ И ПОРОСЯТА
Глава первая
В ДЕРЕВНЕ СЫЧИ
Вместе со своей мамой Евлампьевной жил Вася в деревне Сычи.
Мама Евлампьевна держала кур с петухом и уток, а Вася учился на механизатора.
Как—то весной, в начале мая, мама Евлампьевна и говорит Васе:
— Васьк, кур у нас много. И утки есть. А вот поросят нету. Не купить ли?
— Мам, — говорит Вася, — на что нам поросята? Вырастут — свиньями станут. В грязи будут валяться. Противно?то как.
— Васьк, — говорит Евлампьевна, — да пусть валяются, тебе?то чего? Давай купим!
— Мама, — говорит Вася, — да ну их! Хрюкать начнут — отбою от них не будет.
— Васьк, — говорит Евлампьевна, — да много ли тебе надо отбою! Похрюкают и перестанут. А мы их будем помойкой кормить.
Они поговорили ещё и решил всё—таки купить двух поросят.
И в выходной день Вася взял мешок из?под картошки, вытряхнул из него пыль и поехал на рынок в районный центр. В город Карманов.
Глава вторая
ТЁРТЫЙ КАЛАЧ
А народу на рынке было полно.
У ворот, на которых написано было «Кармановский колхозный рынок», стояли женщины, толстые и румяные. Они продавали с рук цветные платки и белое бельё.
— Купи! — кричали они Васе. — Купи платок — чистый кумак!
Вася только проталкивался через толпу.
Он увидел, что рынок стоит во дворе бывшего монастыря, весь обнесён каменной стеной, а по углам — башни с резными крестами.
— А вот стекло двойное бэмское! — кричал у входа стекольщик, который боялся со своим товаром лезть в середину рынка.
Вместе с толпой Вася прошёл в ворота, и сразу же под нос ему сунулось блюдо с красными варёными раками. Раки были кривобокими, с перепутанными клешнями. Их усы свешивались с блюда, как соломины.
— А ну! — крикнул Вася продавцу раков. — Сторонись, раковщик!
За раковщиком пошла сразу рыба. Некрасивый дядя вытаскивал из корзины лобастых язей, надавливал им на пузо. Язи открывали рот и делали «хм». И дядя бросал язя в корзину, в которой были и другие язи, переложенные крапивой.
Вася то застревал в толпе, то прокапывался дальше. Развернулись перед ним морковь и петрушка, зелёный лук — веником, репчатый — косицами.
— Каротель! Каротель! — покрикивала женщина-морковница.
— Ре-па! — ухал парень-долговяз.
Прохожие покупатели хватали?покупали кому чего в голову взбредёт: кому — репа, кому — рыба, кому — каротель.
«А мне бы поросят, — думал Вася. — Только где же они?»
В самом углу рынка под башней Вася увидел, чего искал. Здесь продавали кур, гусей, телят — всякую живность. И поросят было много.
Вася долго подыскивал подходящих, не очень маленьких, да и не слишком больших.
«Мне бы средних, — думал он. — И покрепче!»
Наконец у одного черноусого мужичишки Вася увидел парочку поросят.
— Славные! — сказал черноусый, пальцем указывая на них.
— Пятачки-то у них что-то маленькие.
— У этих-то маленькие? — удивился продавец. — Каких же тебе пятачков надо? С пластинку патефонную?
— Патефона у меня нету, — сказал Вася. — А всё ж пятачок хотелось бы покрупнее.
— Балда ты! — сказал черноусый. — Нет у тебя толку в поросятах. Лучше патефон себе купи.
— Тебя не спросил! — сказал Вася, грозно посмотрел на продавца и обошёл его.
«А что, — думал он, — может, и вправду патефон купить?»
Вася ещё повертелся на рынке, поискал других поросят, а издали всё поглядывал на тех, что ему приглянулись. Он видел, как мужичишка то и дело вытаскивал из мешка и совал под нос покупателям, уверяя каждого, что поросята славные. И правда они были славные, с небольшими по размеру пятачками.
Вася покрутился, покрутился да и завернул снова к черноусому.
— Ага! — крикнул тот. — Вернулся!
— Говори цену.
Мужичишка сказал, но цена Васе не понравилась.
— Высока.
— Какой же ты человек плохой! То пятачки не подходят, те цена высока. Угрюмый ты.
— Ты сам угрюмый, вон усы—то как повисли.
— Новое дело! Теперь усы ему не нравятся! Ай да парень! Откуда только такие берутся?
— Из деревни Сычи, — веско сказал Вася. — Говори новую цену. Пониженную.
Черноусый сказал, и новая цена Васе понравилась, но он так подумал: «Поторгуюсь ещё для блезиру, пусть знает, что я — тёртый калач».
Вася поторговался ещё, и черноусый сказал:
— Вижу, ты тёртый калач. Ладно уж, скину трёшник. Только для тебя.
— Держи деньги. И суй поросят в мой мешок.
— Э, да чего там, — ответил продавец, сосчитав деньги. — Забирай их прямо в мешке, а мне свой пустой отдай.
Вася отдал ему свой мешок, вжик — перетянул мешок с поросятами верёвочкой.