Отроки до потопа - Раин Олег. Страница 12

— Эт-та что такое! Опять курим! — физрук дядя Коля неожиданно возник у них за спинами. — А ну, марш на занятия! Звонка не слышим?

Откуда он так подкрался, было совершенно неясно. Обычно на крышах гаражей сидела тройка-другая пацанят, следящих за горизонтом. А вот сегодня прощелкали и проморгали.

Мелюзга брызнула врассыпную, «мидл эйдж» тоже засуетился. Старшаки, правда, ретироваться не спешили, спокойно докуривали. Поглядывая на физрука, аккуратно тушили сигаретки о стены гаражей.

— Чего вы разоряетесь, дядь Коль…

— Я вам не дядя Коля, а Николай Степанович!

— Ну, подымили малёха, чего страшного? Начало ж учебного года! С первым сентября вас!

— И вас с первым… — физрук обернулся к Серегиной команде. — А вам особое приглашение требуется?

— А мы и не курили вовсе, — обиделся Антон.

— Стояли рядом, значит, уже дышали этой дрянью. Слышали, наверное, о пассивном курении? Оно, между прочим, даже пострашнее будет.

— Это еще почему?

— Потому что вопросы дурацкие задаете. Марш в классы!

— Так у нас вроде окно. Даже сразу два. Расписание-то опять перетряхнули.

— Правильно, Вера Леонидовна заболела, но уроков никто не отменял. Решением директора вам сейчас поставлен урок экологии.

— Чего-чего?

— Субботник, лобачевские! — рявкнул учитель. — Уши чистить надо! Берем перчатки, грабли и идем убирать берег Исети. Так что бегом к завхозу.

— К завхозу-то на фига?

— Для тупых повторяю: за перчатками! — гаркнул Николай Степанович. — А девочкам еще и халаты выдадут. Чтоб пупы прикрыть и спины не морозить. А то взяли моду — штаны ниже нижнего надевают.

— Главное — чтоб не выше нижнего, — пошутил Гера.

— Похохми мне, балагур!

— Халаты, небось, страшные! — недовольно пискнула Элла Дудкина. Она тоже бегала на пятачок подымить, и теперь прятала чинарик в кулаке.

— Зато яичники не застудишь! — хохотнул кто-то из ребят.

Физрук строго поднял указательный палец.

— Грубо, но справедливо, — сказал он. — Так что ноги в руки — и вперед!

— Попали, блин… — Гера сорвал с чахлого кустика желтеющий тополиный лист, умело положил на стиснутые кольцом пальцы, сверху припечатал ладонью — хлоп! Получилось звучно — почти как выстрел из стартовика. Отвернувшийся было Николай Степанович подскочил от неожиданности. Крабовская свита одобрительно гоготнула, даже каменноликий Сэм улыбнулся. Серега ощутил укол зависти. Так вот и зарабатывается уважение. Надо потом попросить Геру, чтобы научил такому же фокусу.

Глава 6

Выделенный школе берег поделили на секторы. Слева пищала и мельтешила комариная братия — в смысле, малышня, справа клубилась саранча покрупнее. Там уже не маячили, скорее — перемещались и плавали. Да и фигурки рисовались уже сформировавшиеся, почти взрослые. Девок, понятно, не парней. Старшаки — не дураки, чтобы землю драить. Девчонки, кстати, тоже себя не слишком утруждали — больше выгибались возле березок, кокетливо поднимали ручки-ножки, закатывали глазки, принимая томный многообещающий вид. Короче, вовсю устраивали фотосессию, щелкали друг дружку из сотовиков, копили кадры для будущих портфолио.

Троица друзей только ухмылялась, поглядывая в их сторону. Прямо шиза какая накатила на девок — все поголовно двинулись на этих портфолио. Что самое смешное — фотки свои по каким только сайтам не рассылали. Спрашивается — зачем? Принцев, что ли, приманивали? Или ребят с маниакальным синдромом? То есть Маньяки, конечно, клюнут, а вот принцев на таких сайтах днем с огнем не сыщешь — знают, поди, какое это палево, когда предлагается знакомиться «вслепую». То есть на фотке — блондиночка, глазки зеленые, фигурка перворазрядницы-гимнастки, а встречаешь потом где-нибудь в темном переулке, где уже ни берез, ни фотошопа, и копец! По-рыхлому заводи мопед и сваливай! Если успеешь, конечно…

В общем, слева визжала малышня, справа изводили мегапиксели будущие невесты, посередке маялись они — два параллельных класса, половина которых тоже, понятно, сбежала. Поэтому класс был как бы один. Мусора же с лихвой хватило бы на все три, а то и на четыре класса. Ничего удивительного, что многие проявляли недовольство.

— Прикинь, опять мы крайние! — разорялся Кокер, играя с граблями, то и дело наступая на них и торопливо отворачивая голову. — Шама, Краб — все в отказе. Сэма тоже не видать, а нас припахивают, как последних трутней.

— Трутни как раз не работают, — фыркнул Антон.

— Я и говорю: пашем, как собаки! А я, что, конь?.. У, блин! — черенок угодил-таки в лоб Кокеру, и он обозленно, точно клюшкой, саданул граблями по пластиковой бутыли. Посудина улетела далеко в воду.

— Сейчас сам поплывешь за ней! — гаркнул физрук. — Все вижу! Не загораем!

— Позагораешь тут — с таким-то тренером…

— И все слышу! Работаем, работаем, лодыри! Сами сорим, сами и убираем. Посмотрите, во что берег превратили. Такая река была славная, а теперь помойка помойкой.

— Мы, что ли, сорили! Я вообще летом в Сочи парился, — заорал Митек, паренек из сэмовской свиты. Исчезновение вельможного хозяина Митек позорно прошляпил и был пойман физруком, когда уже выбирался в окно туалета наружу.

— Вот и отрабатывай! Ты в Сочи чинарики разбрасывал, а Ваня Пупкин здесь за тебя химичил.

— Пусть Пупкин и убирает…

— Разговорчики, перцы! Кто будет бастовать, заработает неуд.

Народ примолк, зашебуршил метлами и граблями. Не то чтобы очень боялись неудов, но заиметь двояк в первый же день учебы представлялось немного обидным. Усерднее всех работал Тарасик. Он вообще уважал чистоту, наверное, даже уши мыл по утрам. Но даже этот чистюля, скребя по земле, косил глазом в сторону Анжелки. Королева класса умудрялась и с метлой выглядеть на пятерочку. После каждой отметенной бумажки, она непременно выпрямлялась, изламываясь телом то в одну, то в другую сторону, красиво отставляла ножку. Позировала, короче. Ей и портфолио был не нужен, хотя Серега знал: у того же Тарасика дома все стены заклеены Анжелкой. Да и прочие ребята украдкой ее щелкали. В фас, в профиль и как уж придется. Серега мог бы поспорить, что у каждого в альбоме найдется по три-четыре фотографии Анжелки. У него, в частности, их было не менее трех десятков…

— Живем, как в советские времена, — сплошные субботники, — вполголоса ворчал Антон. — В Китае на мусоре хоть деньги делают, а мы все в костры да в костры.

— Как это — деньги?

— А так. Уже, считай, пара олигархов поднялась.

— Подумаешь! У нас этих олигархов — как грязи.

— Вот именно — как грязи. Наше-то ханурье ничего не делает, сидит себе на газонефтяных вентилях, кальян курит. А им еще за это полмира башляет. Клоповье, короче. А эти с нуля начинали. Один, прикинь, чуть ли не бомжом был, на свалках околачивался, объедки подбирал. А как просек, что на мусоре можно зарабатывать, сколотил бригаду таких же упырей — и давай сортировать. Бумагу, цветмет, древесину — все, короче, порознь. Магазинчики дешевые открыл, дешевкой бэушной стал торговать. Короче, в три года стал миллионером.

— Миллионер — еще не олигарх, — резонно возразил Серега. — У нас квартиры по миллиону тянут, так мы, что, тоже миллионеры?

— Ну, во-первых, рубли — это еще не доллары, а во-вторых, у них уже и миллиардеры свои появились. Вчера в нете читал: китаянка Чжан Инь взяла кредит, купила свалку возле Лос-Анджелеса и начала гнать картон обратно в Китай.

— Упаковки, что ли?

— Ага. Их же везде выбрасывают, жгут, а она всю эту карусель обратно развернула. Купила у себя на родине фабрику по переработке бумаги, ну и пошел процесс. Чепуха вроде, а оказалась — золотая жила. На тухлой макулатуре миллиарды наварила!

— Значит, молодец, заслужила! — Николай Степанович, на слух никогда не жаловавшийся, одобрительно кивнул. История ему явно понравилась. — Как там ее звали, говоришь?

— Чжан Инь.

— Надо бы запомнить… — физрук шагнул вперед, молодцевато прищелкнул на груди широченными подтяжками. — Главное ведь, цуцики, не миллиарды, а то, что она земной шар поскребла да почистила. Я бы тем, кто технологии по очистке планеты внедряет, сразу выдавал медали героев. Если вы сподобитесь таким же образом рейтинг зарабатывать, я первый за вас голосовать пойду.