Каос и Бьёрнар - Вестли Анне Катарина. Страница 15

— Как тепло! — сказал он с восхищением.

Эва с Каосом быстро оделись, и все трое вышли на улицу. Снега на тротуаре не было, зато было очень скользко, и Эва с Каосом крепко держались за коляску. Бьёрнар по обыкновению смотрел по сторонам, ему было тепло, и ноги у него больше не мёрзли.

Они долго гуляли, купили продукты и альбомы для рисования Каосу и Бьёрнару.

После обеда за Каосом пришла мама.

— С Новым годом! — приветствовала она Бьёрнара и Эву. — Как хорошо, что вы уже дома, мы без вас соскучились! Ты загорел, Бьёрнар! Купался?

— Каждый день, — ответил Бьёрнар. — Воду в бассейне подогревали, и я на коляске мог доехать до самой воды. Папа тоже купался со мной в бассейне, он любит тёплую воду. Каос, не забудь!

— Чего? — спросил Каос. — Нашего путешествия?

— Не только. Вспомни, что ты должен нарисовать сегодня вечером?

— Нарисую, и ты тоже нарисуй! — сказал Каос.

В этот вечер рисовали все. Каос быстро лёг и рисовал в постели. Бьёрнар тоже рисовал, сидя в постели. И Эва рисовала в гостиной. И папа с мамой немного порисовали.

Но самое главное, что в тридцати километрах от города дядя сидел у себя дома перед листом бумаги и задумчиво грыз карандаш И все они старались придумать, как сделать чтобы коляску Бьёрнара было легко возить снегу.

Что-то вроде домкрата

В эту пятницу Каос не пошёл к Бьёрнару. И не пошёл с мамой в аптеку. И не поехал в горы с папой на его голубом автобусе. Он ехал в другом автобусе и в другую сторону. Автобус, в котором Каос сидел на переднем сиденье сразу за спиной у шофёра, спускался вниз, в долину.

Каос ехал один, без папы и мамы, но ему не было страшно: шофёр автобуса работал вместе с папой, и Каос хорошо знал. А шофёр знал, куда едет Каос, потому Каос ехал с этим автобусом уже не первый раз.

В то утро Каос направлялся к тёте и дяде, жившим в тридцати километрах от города. Он не заметил, как прошло время, заглядевшись на шофёра, который то крутил руль, то переключал передачи. Здесь всё было больше и интересней, чем на папином автобусе. В микрофоне рокотал басовитый голос шофёра, обращающегося к входящим пассажирам. Шофёр смеялся, и рокот разносился по всему автобусу, между остановками шофёр напевал что-то себе под нос. Да и места, мимо которых они проезжали, тоже привлекали внимание Каоса.

Но вот автобус остановился. Шофёр за руку перевёл Каоса через дорогу и прошёл с ним до поворота. Отсюда к небольшому дому, рядом с которым стоял огромный сарай, вела неширокая дорожка.

— А дальше шагай сам! — сказал шофёр.

В окне дома Каос увидел улыбающуюся тётю, но он не сразу пошёл по дорожке — ему хотелось дождаться, когда автобус отъедет, чтобы помахать шофёру на прощание. Как бы сказать ему: «Спасибо за поездку!»

Не дождавшись Каоса, тётя вышла на крыльцо. Каос подбежал к ней.

— Здравствуй! — сказала тётя. — Как ты думаешь, где сейчас дядя?

— В кузнице или в мастерской!

— Правильно! Можешь пойти к нему, если хочешь. Ты успел дома позавтракать?

— Да! Сегодня мы не спешили, потому что мама встала рано, а папа ещё раньше!

— Ну, тогда беги к дяде.

Каос снял рюкзак, в котором лежали шерстяные носки, свитер, лыжные штаны, тапочки и альбом для рисования. Прислушавшись, он услышал негромкий звон, это означало, что дядя работает в кузнице. Каос побежал туда.

В горне пылал огонь. Дядя наступал ногой на большой кожаный мешок, который назывался мехи, воздух из мехов дул в горн, и огонь разгорался ещё сильнее. Каос остановился в дверях, наблюдая, как дядя щипцами берёт металлический брус и держит его в огне. Когда брус нагревался и делался огненно красным, дядя клал его на наковальню и гнул или расплющивал, в зависимости оттого, что мастерил. Сейчас ему нужно было немного согнуть брус с одного конца и сделать на нем зазубрины. Дядя снова подержал брус в огне, а потом стал стучать по нему молотом. 3aметив Каоса. он кивнул ему:

— Посиди там, на скамейке!

Дядя не хотел, чтобы Каос подходил слишком близко к раскалённому железу.

— Можно, я подложу ещё дров? — спросил Каос, ему хотелось почувствовать себя помощником кузнеца.

— Не надо, я уже кончил. Сейчас мы с тобой пойдём в мастерскую.

Каос не мог понять, зачем дяде понадобилась такая зазубренная железная палка, но дядя надел на эту палку ручку и сказал:

— Это у нас тормоз. Ясно? — Потом он открыл дверцы шкафа и выкатил из шкафа коляску.

Каос от удивления забыл закрыть рот. Коляска как две капли воды была похожа на коляску Бьёрнара и вместе с тем не похожа. У этой коляски имелся настоящий руль! Он был прикреплён между двумя маленькими передними колёсами и стальным тросом соединялся с задними колёсами.

— Смотри! — сказал дядя и стал крутить ручку, приделанную сбоку коляски. Колёса приподнялись, и их место заняли полозья! Да-да, два больших полоза вместо больших колёс и два поменьше вместо маленьких. Эти полозья были шире, чем полозья у санок, и уже, чем лыжи. На них не было креплений, зато были крючки, и к этим крючкам дядя прикрепил стальной трос, соединённый с рулём.

— С помощью руля Бьёрнар сможет править коляской, неважно, едет ли он на колёсах или на полозьях, — сказал дядя. — Установить на коляске руль дело нехитрое, труднее сделать так, чтобы колёса и полозья не нужно было менять каждый раз. Иначе, какая радость от прогулки? Теперь по улице Бьёрнар может ехать, как на санях, а захочет заехать, к примеру, в магазин, покрутит ручку — и вместо полозьев опустятся колёса. Здорово, а?

— Здорово! — согласился Каос. — Я тоже нарисовал коляску для Бьёрнара, но её должны тянуть олени. — Каос давно мечтал покататься на оленях и надеялся, что он проедется вместе с Бьёрнаром на придуманной им коляске.

— Коляска с оленями? Замечательная мысль! — сказал дядя. — Такую коляску мы соорудим для Бьёрнара, когда он поедет в горы. Вы сядете в коляску, а мы, взрослые, впряжёмся в неё, будто олени. Договорились? А сейчас давай закончим ту коляску, что придумал я. Нам осталось только приделать тормоз, чтобы Бьёрнар мог в любую минуту сам ее остановить. Вдруг она нечаянно поедет вниз по склону, всё-таки у нас тут горы. — И дядя снова принялся за работу.

— А как ты сделал, что коляска может подниматься и опускаться? — спросил Каос.

— Придумал такой хитрый домкрат. — Дядя засмеялся. — Я хотел, чтобы Эве было легко обращаться с коляской. Теперь ей достаточно покрутить ручку — и готово!

Каос, не отрываясь, глядел на коляску. Как интересно: сидишь и крутишь руль! Как будто едешь на автомобиле или даже на автобусе! Ему захотелось тут же испытать коляску, но дядя не разрешил.

— Нет-нет! Первым наше изобретение должен испытать сам Бьёрнар! — сказал он.

— А как к тебе попала его коляска? — спросил Каос.

— Сосед привёз на грузовике, — объяснил дядя. — Вчера вечером я сам ездил с ним в город. Сегодня Бьёрнару пришлось отправиться на физиотерапию на такси, но вечером коляска будет уже у него. Вот и посмотрим, одобрит ли он нашу работу. Ну, а теперь нас ждёт обед, мы его заслужили.

— Много работы ещё осталось? — спросила тётя, когда они сидели за столом.

— Нет, я уже почти кончил. Вот отполирую руль и ручку, покрою всё лаком — готово!

После обеда дядя прилёг отдохнуть — каждый день вставал в пять часов. Тётя тоже отдыхала, читая на кухне книгу или слушая радио. А Каос пошёл гулять. Он знал, нельзя выходить на шоссе, где ездят машины, но ведь и на усадьбе было много интересного! К тому же он мог гулять по узкой дорожке, что вела к шоссе, — по ней ездил на машине только дядин сосед.

Больше всего Каос любил у тёти маленькие финские сани. Они вместе с большими санями жили в дровяном сарае. Когда Каос с тётей бывало, отправлялись в лавку, они брали большие сани, потому что в лавку ездили по шоссе, а маленьким саням выезжать на шоссе не разрешалось. Им, как и Каосу, можно было ездить только по узкой дорожке недалеко дома.