Меткие стрелки - Гриц Теодор Соломонович. Страница 19

В XVI веке и этот мешочек был упразднен. Пуля тоже перекочевала в патрон. Патрон склеивали из бумаги в виде трубочки. Насыпали в него порох, перевязывали веревочкой, потом клали пулю и верхний конец тоже перевязывали.

Стрелок «скусывал» зубами нижнюю часть, высыпал порох в ствол, а пулю с бумагой загонял шомполом.

Бумажный патрон с порохом и пулей.

В таком виде бумажный патрон без особых изменений просуществовал до изобретения капсюля с гремучей ртутью.

Оружейники обратили внимание на то, что гремучка легко взрывалась даже от прикосновения булавки. У них возникла мысль извлечь из этого пользу. «В патроне порох и пуля. А что, если поместить туда же и воспламенитель? Заряжать станет гораздо проще, и ружье можно сделать иначе».

Деревянный патрон для пороха - «зарядец». Такие «зарядцы» подвешивались к кожаному ремню - берендейке.

Вверху - московские стрельцы на сторожевом посту у Кремля; через плечо у них надеты берендейки.

Приступили к опытам и вскоре изобрели замечательную вещь - унитарный патрон. В картонном стаканчике были упакованы вместе капсюль, порох и пуля. Отсюда и название «унитарный», что значит «объединенный» (от латинского слова «унитас» - «единство»). С появления унитарного патрона и начинается история современной винтовки.

Изобретения в технике «созревают», как плоды в саду. Идея созревает, если появилась потребность и если созданы необходимые материалы и инструменты; тогда несколько человек независимо друг от друга создают одинаковые вещи. Так было и с казнозарядным ружьем. Почти одновременно было изобретено несколько систем казнозарядных ружей и унитарных патронов. В одних воспламенение происходило от удара по трубочке со взрывчатым веществом, в других - от удара по металлическому, вставленному в капсюль штифтику. Удачнее всех была система Николая Дрейзе.

Его овальная пуля вставлена в картонный стаканчик. На дне стаканчика - капсюль. Пуля вместе со стаканчиком вложена в гильзу из толстой бумаги. В гильзе порох. Вот и всё. Как видите, унитарный патрон устроен несложно.

Патрон Дрейзе. 1 - вид снаружи, 2 - вид в разрезе; внизу - порох; на порохе - капсюль; над ним - похожая на яйцо пуля.

Ружье Дрейзе ничем не напоминает шомполку. У шомполки курок помещается снаружи и бьет по капсюлю, как молоточек по наковальне. А здесь вместо молоточка особый затвор. Больше всего он похож на оконную задвижку. Это металлическая трубка с рукояткой. Внутри трубки - длинная игла, упирающаяся тупым концом в спиральную пружину.

Ружье открыто. Стрелок кладет патрон, двигает затвор вперед и поворачивает рукоятку направо. Патрон входит в ствол, ствол наглухо запирается, а пружина сжимается. Все это происходит одновременно. Сжатую пружину удерживает на месте скоба, соединенная со спуском. «Курок» взведен.

Затвор игольчатой винтовки в разрезе. Игла уже проткнула порох и капсюль. Сейчас произойдет выстрел.

Теперь можно целиться: ружье готово к выстрелу. Достаточно потянуть за спуск, как пружина освободится, толкнет иглу вперед; игла проколет бумажное донышко патрона и ударит в капсюль.

Солдаты - мастера давать меткие прозвища. Они заметили, что в новом затворе главную роль играет игла, и назвали ружье Дрейзе сначала «игольчатой винтовкой», а потом и просто «игольчаткой». Так это прозвище за ним и сохранилось.

Игольчатка значительно облегчила труд стрелка. Иметь с ней дело после шомполки - одно удовольствие. Вытягиваться во весь рост не к чему. Можешь укрыться за бугром и заряжать как хочешь: сидя, с колена, лежа. Вместо сложных манипуляций с шомполом и колотушкой - два коротких движения затвора, которые легко сделать, даже и не глядя на ружье. Неудивительно, что стрелок, тщательно прицеливаясь, выпускает из игольчатки пять пуль в минуту. По тому времени рекордная скорость!

Говорят, что и на солнце бывают пятна. У игольчатки тоже были недостатки, которые вскоре дали себя знать.

Для того чтобы игла добралась до капсюля, она должна была проткнуть весь патрон. Приходилось делать ее длинной и тонкой. А сталь, попадая в раскаленные газы, быстро становится хрупкой.

Идет бой, солдат стреляет, стреляет, вдруг - осечка. Переменил патрон - опять осечка. Что за напасть такая! Смотрит: игла сломалась.

Делать нечего, достает запасную и ставит ее на место сломанной. А на это уходят драгоценные минуты, за которые можно поплатиться жизнью.

Все зло в патроне: из-за него и иглу нельзя сделать короче, через его бумажное донышко и газы прорываются в затвор.

Ведь как тщательно ни подгоняй затвор к стволу, как точно его ни делай, все равно останутся тончайшие, невидимые щели, и в них обязательно устремятся пороховые газы. Значит, одного затвора для этого мало.

Беде мог помочь патрон, если сделать его поплотнее: бумагой газов не удержишь. Начались поиски подходящего материала. Чего-чего только не перепробовали! И картон, и дерево, и резину, и кожу. Один изобретатель умудрился даже изготовлять гильзы… из бараньих кишок! Конечно, все это никуда не годилось.

Наконец в шестидесятых годах прошлого столетия сделали гильзы из латуни. Результаты оказались отличные. Это было как раз то, что нужно. Латунь прочная и вязкая. При выстреле она раздается, и чем сильнее давят пороховые газы, тем плотнее прижимается гильза к затвору и к стенкам патронника. Так что газы как бы сами себе закрывают путь назад.

Латунная гильза. Капсюль помещен в донышке.

Замена слабого материала более прочным позволила сделать еще одно важное усовершенствование: капсюль перенесли с донышка пули на донышко гильзы. При такой гильзе длинная игла ни к чему. Она намного укоротилась, сделалась гораздо прочнее и уже не заставляла стрелка переживать неприятные минуты в бою.

Крупная промышленность делает все в грандиозных масштабах.

Нужен металл? Она зажигает доменные печи и в жарком пламени их плавит целые горы железа, меди и свинца.

Нужен транспорт? Она опутывает земной шар густой сетью железных дорог, она пускает пароходы по всем морям и океанам.

Нужно оружие? От ударов паровых молотов содрогается земля, грохочут прокатные станы, в огромных цехах безостановочно днем и ночью работают сверлильные, токарные, фрезерные станки, и в армию идут нескончаемым потоком броневые плиты, пушки, мортиры, винтовки, бомбы, снаряды, пули.

Промышленность второй половины XIX века - в спешке, она не знает покоя, она вечно торопит и подгоняет созданную ею армию: «Скорее! Скорее! Скорее!»

Пять выстрелов в минуту? Мало! Надо вдвое больше! За медлительность приходится платить кровью, а это слишком дорогая цена. Таков опыт североамериканской, австро-прусской, франко-германской и русско-турецкой войн. Если раньше работали и сражались по часовой стрелке, то теперь перешли на секундную.

Солдат не стоит уже на одном месте, как прежде. Он все время в движении: то бежит, то ползет на животе, то зарывается в землю. Противнику нелегко улучить момент, чтобы его увидеть. По такой быстро исчезающей цели надо стрелять скорее. Значит, сила на стороне того, кто за минуту может выпустить большее количество пуль.

Как же этого добиться?

Не все наследственные черты передаются прямо от отца к сыну. Бывает так, что, минуя несколько поколений, они неожиданно появляются у далеких потомков.