Смертные машины - Рив Филип. Страница 6

— Ты ее видел, Том? У нее на лице шрам?

— Да, — кивнул Том, гадая, откуда Валентин мог это знать. — Жуткий шрам. Одного глаза нет, а нос… — Тут он вспомнил ужасное обвинение, которое услышал от девушки. — И она сказала… — Он никак не мог решить, передавать ли ее слова Валентину или нет. Конечно же, она солгала, по-другому и быть не могло. — Она сказала, что ее зовут Эстер Шоу.

— Великий Куирк! — просипел Валентин, и Том даже отпрянул, поняв, что упоминать об этом не следовало. Но когда вновь посмотрел на Валентина, на его губах играла добрая улыбка, а в глазах стояла печаль. — Не волнуйся, Том. Я очень сожалею, но…

Том почувствовал, как большая рука легла на его плечо, а потом… Он так и не понял, как все произошло. Вроде бы его развернули, толкнули, и в следующее мгновение он перевалился через поручень и полетел вниз, как летела Эстер Шоу, в отчаянии пытаясь зацепиться за гладкий металл обшивки желоба. «Да он же меня спихнул!» — успел подумать Том, прежде чем провалиться в темноту.

Глава 4. ОТКРЫТАЯ ТЕРРИТОРИЯ

Тишина. Тишина. Он не понимал, в чем дело. Даже когда Лондон не двигался, в общежитии всегда что-то шумело: гудели вентиляторы, из лифтовых шахт доносился скрежет, на соседних койках храпели подмастерья. И вдруг — тишина. Голова болела. Более того, болело все тело. И койка стала другой на ощупь. Когда он двигал руками, что-то холодное и склизкое залезало между пальцами, как…

Глина! Он оглянулся и ахнул. Какое там общежитие подмастерьев третьего класса! Он лежал на куче расползающейся глины, на краю глубокой траншеи и в слабом перламутрово-сером свете зари мог видеть девушку с изуродованным лицом, сидящую неподалеку. Этот кошмарный сон: он скользит вниз по черному от сажи желобу для сброса шлаков — обернулся явью. Он выпал из Лондона и остался на голой земле один на один с Эстер Шоу.

Том застонал от ужаса, девушка бросила на него короткий взгляд и отвернулась.

— Так ты жив. Я-то думала, что ты умер.

По голосу чувствовалось, что ей без разницы.

Том приподнялся на четвереньки, чтобы только пальцы ног и ладони касались мокрой глины. Он был почему-то голый до пояса, а тело и руки покрыты синяками и ссадинами. Его туника лежала рядом, в грязи, но рубашки он не нашел, пока не подполз к девушке и не увидел, что та деловито рвет ее на полосы и бинтует ими раненую ногу.

— Эй! Это же одна из моих лучших рубашек!

— И что с того? — Она не оторвалась от своего занятия. — Это одна из моих лучших ног.

Том надел тунику, рваную и грязную после спуска по желобу, дыры в которой без задержки пропускали к его телу холодный воздух Открытой территории. Дрожа, он обхватил себя руками: «Валентин меня толкнул. Он меня толкнул, и я полетел вниз по желобу на Открытую территорию! Он меня толкнул… Нет, он не мог этого сделать. Должно быть, я ошибаюсь. Сам поскользнулся, а он пытался меня удержать, схватить, и вот что из этого вышло».

Эстер Шоу закончила перевязку и встала, морщась от боли, натянула грязные, затвердевшие от крови бриджи. Затем бросила Тому остатки рубашки — ни на что не годную тряпку.

— Зачем ты помешал мне его убить? — Она повернулась к Тому спиной и начала подниматься по глиняному склону.

Том наблюдал за ней не шевелясь, все еще потрясенный случившимся. И лишь когда она скрылась за гребнем, осознал, что не хочет оставаться в этой канаве в одиночестве. Любая компания, даже ее, лучше, чем полная, давящая на уши тишина.

Он отшвырнул порванную рубашку и поспешил за Эстер, поскальзываясь на густой, жирной глине, хватаясь пальцами за корешки растений. Глубокая траншея уходила влево, и, лишь поднявшись на гребень, Том понял, что траншея эта — одна из сотен ей подобных, и все они — гигантские следы гусениц, на которых передвигался Лондон. Далеко-далеко он увидел и сам мегаполис, темную гору, окутанную выхлопным дымом двигателей, на фоне светлеющего на востоке неба. Его охватила тоска по дому. Все, кого он знал, находились на этой движущейся горе, все, за исключением Эстер, которая быстро удалялась, подволакивая раненую ногу.

— Стой! — закричал он и припустил следом. — Эстер! Мисс Шоу!

— Отстань от меня! — рявкнула она.

— Но куда ты идешь?

— Я должна вернуться в Лондон. Мне потребовалось два года, чтобы найти его. Я пересекала Открытую территорию пешком, поднималась на борт маленьких городов в надежде, что Лондон на них польстится. И когда наконец я попадаю туда и нахожу Валентина, который, как и обещали кладоискатели, спустился на верфи, что из этого выходит? Какой-то идиот мешает мне вырезать ему сердце, воздав по заслугам. — Она остановилась, повернулась лицом к Тому. — Если бы не ты, он был бы сейчас мертв, и я бы умерла рядом с ним со спокойной душой!

Том смотрел на нее, и тут его глаза, против воли, наполнились слезами. Он ненавидел себя за это, негоже плакать в присутствии девушки, но ничего не мог с собой поделать. Потрясение от случившегося, обида, что его бросили в чистом поле, оказались слишком сильны, и горячие слезы хлынули по щекам, смывая с них грязь.

Эстер, уже собравшаяся отвернуться, передумала и смотрела на юношу, словно не понимая, что с ним происходит.

— Ты плачешь! — наконец нарушила она затянувшуюся паузу, голос звучал мягко, в нем слышалось удивление.

— Извини, — всхлипнул Том.

— Я никогда не плачу. Не могу. Не плакала даже, когда Валентин убил моих отца и мать.

— Что? — Голос Тома еще дрожал от слез. — Мистер Валентин никогда бы такого не сделал! Кэтрин сказала, что он не смог пристрелить волчонка. Ты лжешь!

— А как ты здесь оказался? — спросила она. — Он столкнул тебя следом за мной, не так ли? Только за то, что ты видел меня.

— Ты лжешь! — повторил Том. Но вспомнил эти большие руки, подталкивающие его к желобу, вспомнил, как падал, вспомнил странный свет, вспыхнувший в глазах археолога.

— Ну так как же ты попал сюда? — спросила Эстер.

— Он меня столкнул, — с неохотой признал Том.

Эстер Шоу лишь пожала плечами, как бы говоря: «Видишь, каков он на самом деле». Повернулась и двинулась дальше.

Том торопливо пристроился рядом.

— Я пойду с тобой! Я тоже должен вернуться в Лондон! Я тебе помогу!

— Ты? — Она презрительно хохотнула и сплюнула ему под ноги. — Я-то думала, что ты человек Валентина. А теперь ты хочешь помочь мне его убить?

Том покачал головой. Он и сам не знал, чего хотел. С одной стороны, в нем теплилась надежда, что все это — недоразумение и на самом деле Валентин — хороший, добрый, смелый. Он, конечно, не хотел, чтобы его убили, а Кэтрин осталась сиротой… Но при этом он понимал, что в одиночку до Лондона ему не добраться. И чувствовал, что несет ответственность за Эстер Шоу. В конце концов, вина за ее рану лежала на нем.

— Я помогу тебе идти. Ты ранена. Я тебе нужен.

— Никто мне не нужен, — фыркнула она.

— Мы пойдем за Лондоном вместе, — пообещал Том. — Я — член Гильдии Историков. Меня послушают. Я все расскажу мистеру Помрою. Если Валентин действительно сделал то, о чем ты мне рассказала, с ним разберутся по закону!

— По закону? — Голос сочился презрением. — Да в Лондоне Валентин и есть закон. Или он не любимчик лорд-мэра? Или он не возглавляет Гильдию Историков? Нет, он убьет меня, если только я не убью его первой. И тебя тоже, скорее всего, убьет. Раз, и готово. — Она выхватила из ножен воображаемый меч и пронзила им грудь Тома.

Солнце поднималось все выше, над влажной глиной заклубились испарения. Лондон по-прежнему двигался, постепенно уменьшаясь в размерах. Обычно, переварив добычу, мегаполис останавливался на несколько дней, и Том задался вопросом: «Куда же он так торопится?»

Но тут девушка споткнулась и упала: подвела раненая нога. Том помог ей подняться. Она не поблагодарила его, но и не оттолкнула. Он положил ее руку себе на плечи, и они пошли по глиняному гребню на восток, вслед за Лондоном.

Глава 5. ЛОРД-МЭР

В сотне километров впереди солнце освещало Круговой парк, широкое кольцо лужаек и клумб, окаймляющее Первую палубу. Под его лучами поблескивала поверхность декоративных озер, сверкали капельки росы на цветах и белые металлические шпили Клио-Хауза, виллы Валентина, расположившейся среди раскидистых кедров на краю парка и похожей на гигантскую морскую раковину, вынесенную на берег прибоем.