Велик Бог наш - Сент-Джон Патриция. Страница 32

Вот появилась вдали фигурка ребёнка. Сердце Григория учащённо забилось - и оборвалось. Нет, это был не Младенец Иисус, а всего лишь маленький сын того слепого, чей дом стоял в конце улицы. Мальчик брёл босиком по снегу; когда он подошёл ближе, старик увидел, что он утирает глаза кулачками и тихо плачет.

Сапожник высунулся из окна:

- Почему ты плачешь, сынок?

- Я обморозил ноги, и мне очень больно...

- Куда же ты идёшь?

- У нас кончились дрова, мне нужно купить хотя бы одну вязанку.

- А где твои сапожки?

- Они стали мне малы, и я не могу натянуть их на ноги - тогда делается ещё больнее.

- Поди-ка сюда, малыш; заходи в мастерскую. Так, теперь поставь ножку на этот лоскут кожи, сейчас мы снимем мерку... Ну, вот и отлично. Сегодня я жду гостя, а завтра смастерю тебе пару сапожек, так что через два дня заходи... Нет, никаких денег не нужно! Ведь твой отец -мой друг.

Глаза мальчика засветились сквозь слёзы от радости, и он резво побежал дальше, забыв о боли в ногах. А Григорий вновь уселся у окна. Бледное зимнее солнце уже высоко стояло в морозном небе, а Гостя всё не было! Тут старик увидел, что вдали кто-то идёт. Пристально вглядевшись, он разочарованно вздохнул: это опять был не Он! Утопая в снегу, по улице шла вдова. Она жила в соседнем переулке и теперь возвращалась домой из хлебной лавки. Каждое утро женщина отправлялась просить подаяние, и когда денег собиралось достаточно, покупала немного хлеба -тем кормилась сама и кормила детей. Она поздоровалась со старым сапожником, и тот вдруг вспомнил, что у него давно стоят починенные башмаки вдовы.

- Матушка Мария, - позвал он её, - что же ты не забираешь свою обувку? Она давным-давно готова!

- Нечем заплатить за них, отец, - отозвалась женщина. - У меня ведь дома шесть голодных ртов. Лучше уж вы продайте башмаки и возьмите себе деньги за работу; а мне до весны будет не до обувки - как бы с голода не помереть!

Григорий взглянул на дырявые опорки, что были на ногах вдовы, и сказал, протягивая ей в окно починенные башмаки:

- Возьми-ка обновку, матушка Мария! Носи на здоровье, и да благословит тебя Господь. Небось, твоим малолеткам деньги будут нужнее, чем мне, старику.

Усталое лицо женщины озарилось внутренним светом, и слёзы благодарности потекли по её исхудавшим щекам. Уходя, она поцеловала руку старому доброму человеку и по дороге домой всё молилась за него милосердному Богу.

День клонился к вечеру. Солнце опускалось всё ниже, и небо на западе тихо светилось золотистым иконным светом. А Младенец Иисус всё не шел...

Вот и закат догорает; вдали тонко вырисовывается тёмный силуэт церкви, и серые длинные тени пролегли на снегу... Наверное, Он уже не придёт, то был просто сон... Замёрзший и голодный старик в последний раз глянул в окно.

Кто-то брёл по дороге. Но то был не Иисус, а неизвестный странник, усталый человек, опиравшийся на посох и так оглядывавшийся по сторонам, будто что-то искал. Сапожник окликнул его:

- Куда вы держите путь, почтенный?

- К сыну в соседнюю деревню. Но до неё ещё вёрст пять, а я уже еле держусь на ногах от голода, да и замёрз порядком. Могу я немного передохнуть у вас?

- Заходите, будьте гостем! - ответил Григорий, открывая дверь.

Незнакомец вошёл и в изнеможении сел у нетопленой печи. Он дрожал от холода и пытался отогреть руки, дыша на посиневшие кончики пальцев.

Старик взглянул на него и нерешительно сказал:

- Я бы, конечно, развёл огонь в печи прямо сейчас, но должен прийти Гость...

- Гость? Какие уж тут гости, отец, когда на дворе ночь и мороз... Эх, кабы можно было погреться у горячей печки!

Григорий в последний раз подошёл к окну. "Да, Он не придёт, - подумал он. - То был лишь сон! А этот бедняга... надо бы накормить и обогреть его, ведь путь ему предстоит неблизкий". Вскоре в печи весело потрескивали дрова, и путник, согревшись, ожил и разговорился. Старик предложил ему переночевать и отправиться в путь поутру. Тот растроганно сказал:

- Благослови тебя Господь, добрый человек, за тепло да ласку!

Наконец усталый гость заснул. Лёг и Григорий. На сердце было тяжело, горькое разочарование томило его. Неужели Ангел сказал неправду? Старик горестно вздохнул: "Почему же Ты не пришёл, Господи? Я ждал Тебя весь день..."

И вдруг, как в прошлую ночь, тёплый свет озарил бедную каморку и кто-то невидимый произнёс:

"Нет, Я приходил! Разве ты не узнал своего Гостя? Спасибо тебе за доброту и любовь, с которой ты встретил Меня!"

И Григорию послышалось, что какие-то знакомые голоса напевают чудную песенку:

Ведь Я был ребёнком, что плакал от боли,

И Я был вдовою, что мыкала горе,

И странником был Я, что брёл по дороге...

Ты сердце согрел им своей добротой -

И сделал то Мне. Мир да будет с тобой!

Если ты прочитаешь главу 25, стихи 31-45 Евангелия от Матфея, то поймёшь, что лучший способ служения Иисусу - служение людям и любовь к ним. Всё, что мы делаем для них, Бог видит и помнит. Но если мы имеем возможность помочь людям и не делаем этого, то грешим.

КЛЮЧ, "...истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф. 25:40).

МОЛИТВА. Господи, Ты приходишь ко мне в облике моих братьев, нуждающихся в помощи. Научи меня любить их и служить им, ибо всё, что я делаю для них, делаю для Тебя!

ПОДУМАЙ: почему всё, что мы говорим людям и делаем для них, мы делаем для Иисуса?

Открывать истину ближнему своему (См. 2 Кор. 5:14-21)

38. Веревка старика Ли

Ли брёл по дороге, постукивая перед собой палкой и протянув суму для сбора подаяния. Почти слепые глаза старика были устремлены на еле угадываемое им впереди пятно света. Он был одет в какое-то грязное заношенное тряпьё и, казалось, еле передвигал ноги от усталости. Дойдя до развилки дороги, Ли в нерешительности остановился.

- Люди добрые, как мне добраться до больницы? Она называется "Небесное исцеление", - жалобно спросил он, вертя головой по сторонам.

Пробегавший мимо мальчишка дёрнул старика за рукав и проводил к воротам больницы. Постучав в дверь палкой, Ли сказал вышедшему привратнику, что просит вылечить его.

- К сожалению, все места заняты, - ответил тот.

- Я согласен лежать во внутреннем дворике, пока не освободится койка. Всё, что мне нужно, - горсточка риса в день. Я пришёл издалека, прося по дороге подаяние и не видя ничего, кроме света впереди и пыли под ногами. Много дней я провёл в пути, чтобы добраться сюда, -сердце говорило мне, что в больнице с таким названием я обязательно найду милосердие и помощь.

Привратник, шаркая, удалился. Вскоре он вернулся вместе с доктором. Тот принял и внимательно осмотрел Ли. Действительно, свободных мест в больнице не было, но врач сжалился над стариком, увидев его измождённое лицо и сбитые в кровь ноги.

- Вымойте его и приготовьте постель в коридоре, - распорядился доктор.

Так Ли очутился в больнице. Впервые за много лет он спал на мягкой подстилке и хорошо питался три раза в день. Старик был на седьмом небе от счастья! Через несколько дней ему сделали операцию, а ещё некоторое время спустя сняли повязку и вручили пару очков. Старик вновь обрёл способность видеть!

Но это было ещё не всё. Одинокий скиталец без роду и племени, Ли с детских лет не знал любви и ласки. Он отправился в дальний и трудный путь отчасти потому, что страстно желал вновь обрести зрение, отчасти из-за соблазнительно звучащего названия больницы: "Небесное исцеление". В дороге старику частенько приходилось голодать, подвергаться нападению псов, терпеть людскую несправедливость... Теперь же каждый вечер после ужина Ли вместе с другими пациентами слушал Евангелие и пытался петь сам молитвенные гимны; в такие минуты ему казалось, что откровение Божественной любви, явленной в Иисусе, и есть ответ на какие-то неосознанные стремления его души. Ли чувствовал, что всему его существу - телу, душе и духу - открылся новый свет. Лишь тогда он понял, что наконец выздоровел.