Мифы Древней Греции (др. илл.) - Успенский Всеволод Васильевич. Страница 19

Корабль разбежался по зыбким волнам, как тень проскользнул в пещеру и очутился в подземном мраке. Грохот и гром совсем оглушили героев. Подхватив смолёное судно аргонавтов, волны швырнули его далеко от входа и погнали мимо базальтовых стен по бесконечному кругу.

То и дело приходилось пловцам нагибаться под выступом чёрного свода и отталкиваться от стен. С каждым кругом корабль приближался к центру пещеры, и ни вёсла, ни руль не могли его задержать. Всё стремительней и короче становились круги. «Арго» падал в вертящуюся воронку, точно скользил по нарезке винта.

В смертном страхе Медея прильнула к Язону. Прижав к себе плачущую царевну, Язон смотрел ей в глаза последний раз перед концом. Могучие Диоскуры, обнявшись, сидели у мачты. Он и не боялись погибнуть, но им было горько и больно, что, умирая так рано, они не смогли совершить и половины тех подвигов, о которых мечтали с самого детства. А Мелеагр стоял на носу корабля. Скрестив на груди свои сильные руки, нетерпеливый герой думал, что если уж смерть неизбежна, то лучше погибнуть первым, чтобы не видеть, как тонут друзья.

Один только юный Пелей не верил в близкую гибель. Пелей ещё не был женат, а боги ему предсказали, что у него от брака с подводной богиней родится герой Ахиллес, который прославит Элладу и имя отца. Пелей был уверен, что нимфы, живущие в Планктах, спасут его от губительных волн и увлекут за собой в подводный дворец. Он потихоньку молился богине любви Афродите, чтобы она напомнила нимфам о предсказании богов.

А «Арго» все нёсся и нёсся прямо к воронке, сужая круги; водяные смерчи, подобно чудовищным пальмам, вырастали у бортов корабля и с грохотом рушились прямо на палубу, обдавая героев солёной водой. Вот уже нос бессильного «Арго» повис над клокочущей ямой водоворота. Ещё мгновенье — и он бы обрушился в бездну. Но вместо того чтобы падать носом вперёд, корабль неподвижно застыл на волне. Внезапно настала глубокая тишина. Исчезли смерчи, и чёрные волны как бы подёрнулись масляной плёнкой. Только далёкие своды пещеры ещё отдавали назад запоздалое эхо недавнего гула.

С радостным криком Пелей соскочил со скамьи. Он был уверен, что Афродита, услышав его молитву, смирила подземные воды. Он думал, что из воды навстречу к нему сейчас всплывёт сама морская царица и пригласит его на подводный пир.

Но юный герой ошибся. Не Афродита, а Гера смирила пучину. Это она упросила лазурнокудрого Посейдона спасти аргонавтов, и бог, взмахнув волшебным трезубцем, остановил вращение воды. Путь был свободен.

Громко крича от восторга, аргонавты выбрались из пещеры по другую сторону Планктов. Теперь уже ничто не могло задержать их корабль на пути. К полудню герои завидели радостный остров феаков, где правили народом добрый и справедливый царь Алкиной с прекрасной царицей Аретой.

АРГОНАВТЫ У ЦАРЯ АЛКИНОЯ

На этом острове ждал аргонавтов заслуженный отдых. «Арго» вошёл в Феакийскую гавань. Всюду бесчисленными рядами стояли высокие корабли. Бросив якорь у пристани, герои пошли во дворец к Алкиною.

Глядя на аргонавтов, на их тяжёлые шлемы, на крепкие мускулы ног в блестящих поножах и на загар коричневых лиц, миролюбивые феакийцы шептали друг другу:

— Должно быть, это Арес со своей воинственной свитой шествует в дом Алкиноя.

А посмотрев на Медею, они прибавляли шутливо:

— А вот и красавица Афродита. Только на этот раз она родилась не из пены морской, а из сажи в кузнице бога Гефеста. Видите, как черны её косы, как обветрена кожа. Должно быть, подземный огонь опалил ей лицо.

Так шутили весёлые феакийцы, шумной толпой провожая героев до царского дома.

Царь Алкиной приветливо встретил пришельцев. Он приказал отвести Медею на женскую половину дворца к гостеприимной Арете, а воинов пригласил к себе и устроил богатый пир. Шумной толпой вторглись в покой феакийцы. Всем им хотелось выслушать рассказы героев. Но не успели гости возлечь за столы на пышно украшенных ложах, как двери дворца распахнулись и в дом ворвались незнакомые люди.

Двенадцать чернобородых мужей с мечами в руках, гремя золотыми доспехами, торопливо прошли через зал и приблизились к Алкиною. Самый высокий из них, предводитель с седеющей бородой и с глазами, горящими злобой из-под чёрных косматых бровей, свирепо взглянул на Язона, возлежавшего рядом с царём. Быстро спрыгнул Язон с богатого ложа и могучей рукою схватил копьё. Вслед за Язоном вскочили и все аргонавты, мгновенно готовые к битве. А бородатые воины, обступив своего предводителя, в ярости потрясали мечами.

Царь Алкиной с удивлением и гневом смотрел на эту безмолвную ссору. Если бы властным движением руки не удержал он врагов, бой завязался бы тут же в дворцовом покое, между накрытых столов и бочек с душистым вином.

— Кто вы такие? — спросил Алкиной бородатых пришельцев. — Кто вам позволил врываться с оружием в мирный дворец и нападать на гостей посреди весёлого пира?

— Я царь Эет, — отвечал предводитель чернобородых. — А гости твои — бесчестные люди: похитители и убийцы. Стыдно царю укрывать их в своём крепкозданном дворце.

И, повернувшись к Язону, Эет потребовал, чтобы герой отдал ему Медею и Золотое Руно.

— Возьми, если можешь, — спокойно ответил Язон. — Только выйдем отсюда. Сразимся в открытом поле. Нехорошо затевать кровавую драку в светлых покоях дворца.

Бореады же расправили чёрные крылья и яростно закричали:

— Чего же ты медлишь, Эет? Пойдём и сразимся!

Буйные братья давно стосковались по войнам и битвам. Им надоело скитаться в морях и беспрестанно работать тяжёлыми вёслами. Они обрадовались неожиданной стычке; они горели желанием показать колхидской дружине искусство и силу греческих воинов.

Но Алкиной не хотел, чтобы дело дошло до сражения. Он успокоил Эета разумною речью и потихоньку послал слугу за царицей Аретой, которая славилась не только удивительной своей красотой, но и великим умом. Узнав, в чём дело, Арета сейчас же явилась на пир.

— Выслушайте меня, великие воины, — с кроткой улыбкой сказала царица Эету и аргонавтам. — Меч никогда не докажет правды. Лучше решите ваш спор справедливым судом. Изберите судьёй царя Алкиноя. Он судит разумно и честно. Сами боги внушат ему правильный приговор.

С радостью принял Язон предложение Ареты. С той поры как вещая Кирка сняла с него грех, Язон не боялся суда. Эет же нахмурился и молчал. Он с удовольствием отказался бы от препирательств. Но, боясь показаться неправым, он мрачно взглянул на Арету и в знак согласия кивнул головой.

Гости опять возлегли за столы, и пир продолжался. Но он продолжался в молчанье, потому что враги не смотрели один на другого и, втайне сердясь, не хотели забавить царя Алкиноя приятной беседой. К полуночи все разошлись по разным покоям дворца и крепко заснули, потому что на скучном пиру выпили много вина.