Солдат революции. Фридрих Энгельс: Хроника жизни - Воскобойников Валерий Михайлович. Страница 16

Он смотрел на Мери долго, глаза в глаза, пристально, радостно.

— За год вы стали ещё красивее, — проговорил наконец Фридрих.

— Разве главное сейчас это?

— Главное то, что я приехал, и вы — здесь.

— А коммерсантом вы так и не стали?

— А коммерсантом так и не стал. Стал коммунистом. И приехал за вами, Мери.

— Но у меня в Манчестере немало дел… Я должна помогать товарищам.

— Через месяц я уеду в Брюссель. Там тоже много работы. Думаю, что она необходима ирландцам так же, как и немцам.

Мери помедлила, а потом, решившись, выговорила:

— Я еду с вами, Фред.

Гарни, редактор «Северной звезды», встретил их радостно.

— Пожалуй, я вас таким и представлял, — сказал он, крепко пожимая руку Марксу. — Фридрих пересылал мне ваши статьи. Нам, чартистам — борцам за народную хартию, — важно чувствовать друзей на континенте.

Энгельс вручил Гарни свою книгу.

— Это отлично, Энгельс, что вы её так быстро написали, и правильно, что сразу привезли к нам. Мы немедленно известим читателей о её выходе.

Гарни собирался в Лондон. Маркс и Энгельс тоже ехали туда.

— Помните, как два года назад вы специально приехали из Манчестера, чтобы познакомиться со мной? — спросил Гарни Энгельса. — В первые минуты вы показались мне чересчур молодым. Но потом я так увлёкся разговором с вами, что чуть не опоздал выпустить номер. — Гарни засмеялся.

— Мы говорили об эмигрантах-немцах. Думаю, пора вам с ними познакомиться ближе, — сказал Энгельс.

Как и тогда, улица была забита новыми бочками. Видимо, бочарная мастерская процветала. Они обошли гружённые доверху повозки, приблизились к зданию просветительного общества немецких рабочих.

— Да это же Фридрих Энгельс! — пробасил Шаппер, едва увидев их, и протянул свои ручищи. — Молль, смотрите, какие у нас гости!

Обрадованный Молль выбирался из-за полок с книгами.

— Рад, что благодаря Энгельсу, наконец, как следует познакомлюсь с вами. У демократов разных стран общая цель — свобода и общий враг — правительство, — сказал Гарни.

— Думаю, что демократам разных стран пора объединиться, и наш друг Гарни говорит очень правильно, — подтвердил Маркс.

На Веббер-стрит в таверне «У ангела» собрались вожди чартистов и борцы за свободу из разных стран — те, кто укрывался в Лондоне от преследования своих властей.

— Для приближения революции нам всем нужна революционная международная организация, — заявил Энгельс. — Меня поддерживает и мой друг, доктор Маркс. Он тоже находится здесь.

С их предложением согласились все.

На следующий день после этого собрания Маркс и Энгельс возвращались в Европу. Уже без них в годовщину провозглашения Французской республики собрались двести демократов из десяти стран.

Были речи, хоровое пение, читали стихи… Иосиф Молль пел «Марсельезу» на французском языке.

На этом празднике родилось новое общество — «Братские демократы».

«Когда я сообщил своей жене о вашей весьма философской системе писания до 3–4 утра, она заявила, что такая система для неё не годилась бы и что, если бы она была в Брюсселе, то устроила бы государственный переворот среди ваших жён», — писал Марксу и Энгельсу из Англии Гарни, узнав, что друзья работают без отдыха осень и зиму над книгой «Немецкая идеология».

И хотя Маркс заключил договор с дармштадтским издателем об издании солидного экономического труда, работу над ним он так и не закончил. Уже к осени того же, 1845 года стало понятно, что необходимо срочно отставить все дела и взяться за большую философскую работу.

В это время вышло немало путаных работ о будущем развитии человечества, о коммунизме. Кто только не объявлял себя коммунистами и «истинными социалистами»! С другой стороны, враги коммунизма порой приписывали коммунистам самые нелепые идеи.

Сейчас Энгельс вспоминал, как создавались главы «Святого семейства». Та книга тоже считалась общей.

Но в Париже они всё-таки работали отдельно — каждый над своей частью.

Теперь же, в кабинете Маркса, они обсуждали каждый абзац, каждый поворот мысли.

Через много лет, уже после смерти Маркса, Энгельс скажет об их совместной работе: «Маркс стоял выше, видел дальше, обозревал больше и быстрее всех нас. Маркс был гений, мы в лучшем случае — таланты. Без него наша теория далеко не была бы тем, что она есть».

В эти месяцы упоённого труда, пожалуй, лишь Энгельс понимал суть открытия Маркса…

С тех пор как люди осознали самих себя, они стремились запоминать свою историю. Великие историки — Геродот и Плутарх, Ливий и Тацит — оставили много полезных сведений о прошлом человечества. Но история была лишь хаотическим пересказом событий и биографий, она ещё не стала наукой.

Маркс первым в мире создал исторический материализм.

Вся история человеческого общества начинается с производства. «Людей можно отличать от животных по сознанию, по религии — вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им жизненные средства…»

Для того чтобы жить, люди должны иметь пищу, питьё, жилище, одежду. Поэтому первый исторический акт — это производство средств, которые необходимы для поддержания общества. Способ производства определяет историческую формацию общества.

Это открытие Маркса объяснило всю историю человечества. Жизнь народов — в Египте, Индии, Америке или Европе — подчиняется одним и тем же законам общественного развития, зависит от производительных сил. Социальные революции — вот истинные вехи истории, здесь общество переходит от одной формы к другой.

«Производительные силы определяют форму общения, общественные отношения». Раб и хозяин, феодал и крепостной крестьянин, пролетарий и фабрикант — эти общественные отношения менялись в человеческой истории не случайно.

Производительные силы развиваются, и старая форма общения — рабство, крепостная зависимость — перестаёт соответствовать им, становится оковами, сдерживающими развитие производства. Тогда и происходит социальная революция. Она рвёт оковы, создаёт новые, более передовые общественные отношения, которые соответствуют более развитым производительным силам.

«Революция является движущей силой истории», — писали Маркс и Энгельс.

Они доказали, что пролетарская, коммунистическая революция неизбежна. К этому стремится весь ход развития человеческого общества.

Материалистическое понимание истории, законов, по которым развивается общество, — главный переворот в научном познании мира, который совершили Маркс и Энгельс.

Так во время работы над книгой «Немецкая идеология» в 1845 году они разработали первое теоретическое обоснование научного коммунизма.

В будущем Энгельс напишет, что два великих открытия — другое Маркс совершит в пятидесятые годы при написании «Капитала», когда создаст теорию прибавочной стоимости, — два этих открытия превратили социализм из утопии в науку.

Союз коммунистов

Пришёл апрель. Ранние рассветы и весенние надежды.

Два тома «Немецкой идеологии» лежали в кабинете Маркса.

— Книгу надо печатать как можно скорей, она необходима именно сейчас, в разгар споров! — убеждал Энгельс.

Маркс предлагал посидеть ещё, уточнить кое-какие абзацы, каждый день к нему приходили всё новые и новые мысли.

Издатели — они даже называли себя социалистами — поначалу были готовы печатать книгу. Но, когда прочитали рукопись, испугались тех смелых идей, той критики, с которыми Маркс и Энгельс обрушились на современное общество…