Золото Серебряной горы - Озорнина Алла Георгиевна. Страница 6

Петька замер.

— Нашел кого-нибудь? — донеслось из умывальной. — Я сейчас!

— Да нет, — испуганно пробормотал тот, от кого всецело сейчас зависела Петькина судьба. — Здесь только веники да швабры. Да ведра.

— Тогда давай скорей. Некогда.

Хлопнула дверь. Стало тихо. Петька вытер со лба пот, с трудом избавился от противной дрожи во всем теле, поднялся, машинально отодвинул рычажок шпингалета и вышел из кабинки. Только тут до него дошло, что то, над чем он бился больше часа, вдруг произошло безо всяких усилий, как бы само собой, в одно мгновение. «Что за чертовщина?» — подумал Петька и несколько раз передвинул туда-сюда уже до боли знакомую железяку. Без проблем! Ну просто мистика какая-то! Даже не верилось, что столько времени он не мог сдвинуть ее и на миллиметр.

Так ничего и не поняв, Петька вышел в умывальную, помыл руки, сполоснул лицо и поднял голову. Из зеркала на него смотрел худой невысокий пацан в очках. Петька вздохнул. Как ни говори, он явно проигрывал по сравнению с толстым, упитанным, со щеками, как спелые помидоры, Поповым. К тому же тот за последние полгода еще так вымахал, что стал чуть ли не на голову выше Бумажкина, хотя всегда отставал от него на полсантиметра.

Петька еще раз взглянул на свое отражение, показал ему язык и выскочил в зал.

Глава 6. Знакомство с коллегой

Петька выскочил в зал с твердым намерением сообщить обо всем, что только что узнал, всем пассажирам. Он был уверен, что возле билетной кассы по-прежнему толпятся пострадавшие от произвола авиакомпании «Фортуна», а перед ними продолжает свои разборки Гималайский Медведь. И тогда он, Петька, протиснется вперед. Встанет рядом с Медведем и расскажет все, что с ним было в туалете. И про шпингалет, и про бортпроводника, и про невидимого Федора, и про услышанный разговор. Но, оказавшись в зале, Бумажкин на какое-то время застыл с раскрытым ртом. Зал аэропорта был пуст.

Петька протер очки и надел снова. Да, ему не мерещилось: зал на самом деле был пуст. Только за стеклом по-прежнему розовело круглое лицо кассирши, а чуть поодаль стояли Крокодилица и представитель авиакомпании, который с сосредоточенным видом нажимал указательным пальцем на кнопки мобильного телефона.

«Да куда же все могли деться? — с недоумением думал Петька. — А может… Может их похитили инопланетяне? Да ну, чушь какая-то… Но что теперь делать? Подойти к Крокодилице с представителем? Как-то неудобно. Да и поверят ли?»

Все же Бумажкин сделал несколько шагов по направлению к ним и остановился. Вот если бы такое случилось в каком-нибудь детективе Агаты Кристи. В его воображении вновь появилось, теперь уже лукавое лицо старушки-писательницы: она улыбалась с обложки книги и игриво грозила пальчиком… Так вот, если бы такое случилось в одном из ее произведений, то все можно было бы разложить по полочкам. С кем-то из пассажиров (по чьей-то злой воле, конечно), произошел бы несчастный случай, кто-то попал бы под машину… Словом, в итоге в живых осталось бы всего несколько человек, и среди них тот, кто совершил все эти злодеяния. Интересно, кто же? А тот, кого меньше всего можно было бы в этом подозревать, крокодилица, например. Или неприметный на первый взгляд пассажир в куртке-аляске. Ну, о котором Петька еще подумал, что из него вышел бы неплохой террорист.

Услужливое воображение тут же нарисовало, что в ответ на Петькино сообщение все моментально пришло в движение: срочно созвана пресс-конференция, территорию аэропорта оцепляет милиция, преступников арестовывают, а пассажиров, пострадавших от произвола работников авиакомпании, немедленно отправляют специальным рейсом в Читу. Он понимал, конечно, что такое бывает только в книгах да кинофильмах, и все же, все же и все же так хотелось, чтобы его слово отозвалось именно таким образом.

И тут Петька увидел соседа по полету. Тот быстрыми шагами пересекал зал. Недолго думая, Бумажкин устремился ему навстречу, но немного не рассчитал скорость и траекторию движения и они едва не столкнулись лбами.

— Ой, извините, — отскочил в сторону Петька.

— Ничего страшного, — успокоил его сосед. — Для всех нас посадка в Нижнем Новгороде — стресс.

Петька хотел сразу же рассказать, что с ним было, но не знал, как начать и спросил:

— А остальные где?

— На втором этаже. В зале ожидания. Только что объявили, что в лучшем случае самолет полетит в Читу в четверг…

— Как — в четверг?! — с недоумением, и в то же время с отчаяньем воскликнул Петька. Он уже забыл о том, что еще минуту назад он горел желанием сообщить кому-нибудь из взрослых о подслушанном разговоре. Услышанная им информация тут же перенесла в его голове события десятиминутной давности на задний план. Как — в четверг? Ведь в четверг он уже должен возвращаться обратно! Вот ничего себе, хорошенькое дельце все каникулы просидеть в этом дурацком аэропорту!

— Слушай, — просто, будто к ровеснику, обратился к Петьке собеседник и положил руку ему на плечо, — пошли, перекусим, а? После всей этой нервотрепки жутко есть хочется. Да, кстати, пришло время познакомиться. Смирнов. Сергей.

Петька чуть заметно поморщился. Такой представительный человек, и такая слишком уж незамысловатая фамилия.

— А я — Бумажкин. Петр.

Как ни странно, теперь уже Петька совсем не горел желанием как можно скорее рассказать о подслушанном им разговоре. Придет время, и расскажет. Да и ситуация со шпингалетом не казалась ему мистически-необъяснимой. Просто в какой-то момент железяку заклинило, вот и все. В жизни, наверное, и не такое бывает.

Буфет, как и зал ожидания, находился на втором этаже. Смирнов выбрал столик возле самых перил. Отсюда хорошо было видно все, что творилось внизу (а пока, впрочем, там ничего не творилось), а из огромного окна прекрасно просматривался аэродром. На взлетной полосе одиноко и неподвижно, словно затонувший корабль, стоял самолет авиакомпании «Фортуна». Но это только на первый взгляд так казалось. Присмотревшись, Петька понял, что самолет не так уж одинок: возле него, словно муравьи, суетились какие-то люди.

— Садись, — сказал Смирнов. — Пиво будешь?

— He-а. Колу, если можно.

— Можно. А беляши?

— Угу.

Сергей поставил на столик бутылки с пивом, колой, тарелку с беляшами. Тут только Петька почувствовал, как проголодался. Теперь услышанное в туалете и вовсе отошло чуть ли не на последний план.

Петька за обе щеки уплетал беляши, запивал холодной колой, и ему казалось, что никогда в жизни не едал он подобной вкуснятины.

Смирнов не спеша попивал «Балтику» и расспрашивал Петьку о том, где он живет, кто у него родители и как они могли отпустить его одного в столь далекое путешествие. Узнав, что отец у Петьки журналист, и не только журналист, но и главный редактор журнала «Просторы», а сам Петька едет выполнять ответственное задание, Сергей только хмыкнул. Но Петька почувствовал, что с этой минуты они стали как бы на равных и что теперь он может позволить себе задавать такие вопросы, которые, пожалуй, не осмелился бы задать просто попутчику.

— Да, а эта в зеленом, кто? — поинтересовался Бумажкин, почему-то ни с того, ни с сего вспомнив Крокодилицу.

— В каком — зеленом? — не понял Смирнов.

— Ну, женщина, большая такая, во всем зеленом. Еще с перьями на шляпе.

— Ну да…

— Вот не заметил… Ну ладно, в зеленом так в зеленом… Это — председатель комитета экономики администрации Читинской области, Светлана Ивановна Причуда.

— Прозвище такое? — уточнил Петька. Вдруг вспомнились вафли и торт под названием «Причуда».

— Нет, фамилия.

Наконец, наевшись беляшей и откинувшись на спинку стула, Петька решил, что вот сейчас, пожалуй, самое время поведать Смирнову о том, что же с ним произошло. За соседним столиком послышалась какая-то возня и звук отодвигаемого стула… Бумажкин со Смирновым разом повернули головы: это, держа в руках три бутылки пива, шумно усаживался Гималайский Медведь.