За Тридевять Земель - Скарбек Игорь Юрьевич. Страница 60

Природа медленно зализывает раны, даже если наносит их себе сама... Однако, по мнению многих ученых, урон от катаклизмов был бы зачастую значительно меньшим, если бы люди прислушивались не только к прогнозам сейсмологов, но и к индейским легендам. Так, в частности, сент?хеленская трагедия была заблаговременно предсказана краснокожими.

Как сообщал в 1976 году «Естественно?информационный бюллетень» Смитсоновского института, археологическая экспедиция университета Санта?Клара (штат Калифорния) в местах, нами описываемых, обнаружила накрытую оползнем и потому прекрасно сохранившуюся, неизвестную ранее стоянку индейцев... Возможно, это обстоятельство поможет когда?нибудь более подробно и достоверно восстановить события, которые нашли место в настоящей главе.

XV

У подножия Учеакуочуке. Бледнолицый предатель. Последняя битва. Отмщение. Слово о судьбах людских.

В один из дней Месяца Желтой Травы в каньоне Милосердного Чапарраля, подле священного камня Учеакуочуке, что в переводе означает Поющая Скала, выросли многочисленные типи различных калифорнийских племен. Вожди и шаманы – хойбо и чуйбо, апихойбо и апи?чуйбо, один за другим, в сопровождении немногочисленной свиты подходили к Поющей Скале, чтобы вытянутой во всю длину правой рукой с открытой кистью, ладонью вверх, приветствовать Святыню. Они шли неслышной, но твердой поступью, и со стороны казалось, что это шествует Само Время. На исходе другого дня они вновь встретятся у подножия Учеакуочуке, разведут вокруг костры из хвойных веток и ароматических трав, принесут жертвы Великому Духу, и, когда дым окутает Поющую Скалу, Души Предков, живущие в камне, через апичуйбо Пожирателя Молний, что старше самого кашайя на девять лун, будут давать советы собравшимся вождям.

На этот раз у прародителей следовало получить лишь один совет: следует ли отрывать Сакральный Нож Войны и начинать Великий Поход Священной Седельной Сумки или нет? Ровно в полночь Пожиратель Молний должен будет возвестить волю предков. Но для того, чтобы апичуйбо мог совершить путешествие в Потусторонний Мир и говорить там с Душами Предков, ему непременно нужны были посредники. Роль посредников между живыми и мертвыми могли выполнять лишь Злые Силы Тени. И Пожиратель Молний, уже с вечера удалившись в знахарское типи, начал священнодействовать, призывая Нечистую Силу. Священнодействие это сводилось в основном к одурманиванию себя ядовитым ягодным напитком толоачо, заедаемым наркотическими лепешками из мякоти пейоты. К полуночи, когда вокруг Учеакуочуке горело десятка полтора ароматических костров, апичуйбо Пожиратель Молний, дойдя до состояния невменяемости, общался у священного камня с Самим Сатаной, который кормил его огненными грибами и объявлял волю Предков...

Ближе к утру мистерия кончилась. Все предвещало благоприятный исход войны с бледнолицыми. Души Предков, по словам апичуйбо Пожирателя Молний, дали свое добро на отрытие Ножа Войны. Впрочем, этот, казалось бы, неоспоримый довод иных мог и не устроить. Согласно обычаю последнее слово оставалось за Великим Советом Вождей, хотя в случае иного указания Душ Предков Совет не собирался бы вовсе...

Вот уже более часа семнадцать индейцев?апихойбо, усевшись в круг, торжественно и сосредоточенно передавали из рук в руки раскуренный калюмет, однако не было сказано пока ни слова. У каждого была своя мысль, каждый заранее принял решение, но в то же время каждый понимал, что уж коли он дал свое согласие принять участие в Великом Совете Вождей, то ему придется подчиниться воле большинства. Калюмет, переходящий теперь по кругу, служил не только незыблемым символом мира, но и символом покорности. Ну а воля большинства будет, несомненно, на той стороне, которая окажется более красноречивой. Известно, что молчаливые индейцы – самый красноречивый народ в мире, в этом отношении они вполне могли бы поспорить со знаменитыми древнеримскими ораторами. Недаром первые европейцы, пересекшие Атлантику, окрестили их «римлянами Нового Света». Можно с уверенностью сказать, что на Совете Вождей всегда торжествовало мнение самого красноречивого – это вовсе не являлось признанием силы демагогии, это была дань таланту, дару, ибо уважающий себя индеец в отличие от европейца никогда не позволит себе говорить не по существу. Оратора здесь никогда не перебивали, равно как никогда не допускалось здесь хотя бы малейшей, будь то злобной, иронической и даже доброжелательной реплики в адрес выступающего – он мог высказываться сполна, мог говорить столько, сколько считал необходимым; остальные были обязаны выслушать его до конца.

Апихойбо выступают по старшинству, и потому первым взял слово Кабанья Голова из племени майду. С достоинством поклонился он участникам Совета и сказал так:

– Тропы между нами заросли травой и колючим чапарралем, их прервали буреломы, и за туманом, который застлал нам глаза, мы давно уже перестали видеть друг друга. Братство наше распалось, и дух единства мертв. Бледнолицые сеют измену среди наших братьев, натравливают одно племя на другое, и если мы не обновим дружественной цепи, мы погибнем! Я сказал.– В голосе его прозвучала великая печаль...

– Бледнолицые хотят уничтожить всех свободных индос бравос,– поддержал Кабанью Голову Помпонио.– Мы должны не забывать и о наших братьях по крови, индос мансос, томящихся в неволе, влачащих свою жизнь в цепях; за малейшую провинность их завертывают в кожи и оставляют умирать медленной смертью под раскаленными лучами Дневного Светила. Если мы не поможем им, то никто не встретит наши вечно гонимые души на Песчаных Холмах Царства Мертвых. Я сказал... .

– Жизнь наша была прекрасна от великой радости, которую дарили нам наши меньшие братья, обитающие в горах и лесах, свободно плавающие в реках и озерах, вольно парящие под облаками,– это были наши друзья. Бледнолицые же сделали из них своих врагов. Они не щадят даже священного Кондора – тотема моего племени. Оскорбляя нас, они истребляют эту гордую птицу всего лишь для того, чтобы понаделать сумок из кожи их шей для проклятого желтого песка! – с негодованием воскликнул Гем?ле?ле.

Никто не посмел возразить выступавшим. Даже апихойбо тех племен, что находились обычно в состоянии войны, согласно наклоняли головы, едва очередной оратор заканчивал свою речь. На удивление, все без исключения индейцы были не только едины в решении – отложив на время собственную вражду и раздоры, освободить индос мансос, предать воле священного огня ненавистные миссии и пресидии бледнолицых,– но и немногословны. В заключение каждый апихойбо получил назад свое оружие – во избежание недоразумений на Совете оно всегда предусмотрительно оставлялось за пределами типи.

Ближе к вечеру апичуйбо?некроман вместе со своими помощниками хойбо удалился в знахарское типи – добывать священный огонь, необходимый, дабы умилостивить духов, чтобы зажечь от него очаги и костры, без чего непозволительно было готовить угощение к предстоящему пиршеству...

Участники добывания огня расселись вокруг Священного Очага, по бокам которого стояли Сакральные Столбы. По ним к камлающим чуйбо должны были спуститься духи. Некроман достал из потайного места завернутые в шкуру горного льва плоскую дощечку и несколько круглых палочек, украшенных магическими знаками. В дощечке имелось несколько круглых ямок по толщине палочек, от каждой из которых была прорезана неглубокая канавка. Апичуйбо положил дощечку на очаг, насыпал в канавку истолченных сухих кореньев и, пока двое его помощников придерживали эту дощечку, сам принялся быстро?быстро вращать ладонями вставленную в одну из ямок палочку. Прошло время, и от обуглившегося дерева вспыхнула искорка, потом другая... Сначала задымились неведомые растения, а спустя еще немного показалось и само пламя. Типи наполнилось запахами благоуханных трав. В продолжение всего этого священнодействия другие хойбо, припевая и приплясывая, колотили палками, украшенными перьями и погремушками, по Сакральным Столбам, приглашая духов снизойти к Священному Очагу. Индейцы Калифорнии с благоговением относились к огню, почитая его первоосновой мироздания. По их представлениям, Вселенная некогда представляла собой один Огненный Шар, который стал Матерью Огня. Поэтому все, что относилось к огню,– от очага до раскаленных камней, которые индейцы бросали в свои ишкаты, приготавливая пищу, было для них священно... Из знахарского типи огонь понесли по хижинам?шалашам межплеменного атепеля. Всю ночь готовили угощения – пекли, жарили, варили. А в знахарском типи, где ярко пылал очаг, полный горящих углей, багровое сияние озаряло лица собравшихся в круг чуйбо. Услаждая духов, они жгли табак. На жертвеннике стоял «черный напиток», рядом лежали смазанные медвежьим жиром плоды – все это предназначалось для Великого Духа Огня.