Истории для детей - Диккенс Чарльз. Страница 5

— Боюсь, что это тот самый мальчик, — сокрушенно сказал джентльмен, когда полисмен грубыми тычками заставил Оливера подняться с земли.

— Боитесь? — ухмыльнулся полисмен. — А вы, я посмотрю, добряк!

— Как сильно он ударился, бедняжка! — почтенный джентльмен сокрушённо смотрел на мальчика, с трудом стоящего на ногах. — Так где же мой платок, дружочек?

По выражению его лица было видно, что меньше всего он хочет сейчас, чтобы Оливер оказался вором.

— Я не брал его, — испуганно ответил Оливер, глядя на него, — его взяли два других мальчика.

— Неужели? — снова ухмыльнулся полисмен, явно расположенный пошутить. — И почему же мы не увидели их? Они, наверное, уже убежали?

— Именно так, сэр, — ответил Оливер.

— Немедленно в участок! — отрезал полисмен, хватая Оливера за воротник. — И вы тоже идите с нами, нужно будет выступить обвинителем.

— Я не собирался… — начал было джентльмен, но полицейский уже тащил мальчика за собой, периодически встряхивая его и прикрикивая, потому что у того подкашивались ноги. Осознав, что без него ребёнку может достаться ещё больше, джентльмен скрепя сердце решил всё-таки пойти с ними.

Преступление было совершено в районе, которым заведовал судья Фэнг, известный на весь Лондон своей непримиримой жаждой возмездия. Любой, кто стоял перед ним в комнате судебных заседаний, немедленно ощущал себя преступником. Поэтому неудивительно, что даже у джентльмена, вошедшего сюда в качестве обвинителя, вид был немного испуганный. Определить, кто является подсудимым — он или Оливер, — можно было только по их месторасположению: мальчик находился в деревянном решетчатом загончике, а почтенный джентльмен стоял напротив возвышающегося, обнесенного перилами судейского стола.

— Этот мальчишка — вор, — сообщил судье полисмен, указывая на Оливера, который, сжавшись, сидел на скамейке, — я свидетель происшествия.

— А это кто? — спросил судья у полицейского, тыкая пальцем в почтенного джентльмена.

— Это обвинитель, сэр, — ответил полисмен, а джентльмен, несколько удивившись такой неучтивой постановке вопроса, протянул судье свою визитную карточку.

Судья, едва взглянув, презрительно отбросил карточку в сторону.

— И что ему нужно? — продолжил он, обращаясь к полисмену.

— Он обвиняет этого мальчика в краже носового платка, — начал рассказывать полисмен. — Он покупал книгу, когда… — но судья Фэнг не дал ему закончить.

— Приведите его к присяге, — раздражённо бросил он клеркам, которые были наготове, чтобы фиксировать происходящее на бумаге, а также выполнять все указания судьи.

— Прежде чем перейти к формальностям, — вступил в разговор почтенный джентльмен (его звали мистер Браунлоу), — я бы хотел сказать несколько слов. Дело в том, что я никогда бы не поверил, что этот мальчик способен…

— Помолчите, — прервал его судья, явно не расположенный слушать кого-либо.

— Позвольте, сэр, — мистер Браунлоу недоумевал, но не терял спокойствия и сохранял почтительный тон, — я бы хотел узнать ваше имя, чтобы понимать, кто именно позволяет себе наносить мне ничем не заслуженные оскорбления.

— Придержите язык! — потребовал судья Фэнг. — А не то я прикажу вывести вас отсюда!

— Ничего не понимаю! — воскликнул мистер Браунлоу. — Почему вы так разговариваете со мной?!

— Не желаю больше слушать ни слова! — закричал судья. — Приведите его к присяге! Немедленно! Приведите его к присяге!

Мистер Браунлоу собрался было дать волю своему возмущению, но сообразил, что этим может нанести вред мальчику, в преступление которого он, по какой-то неведомой даже ему самому причине, никак не мог поверить. И тогда он замолк, покорно принял присягу, после чего, соблюдая все положенные формальности, объяснил суть дела, несмотря на то что судья непрестанно перебивал его, оскорблял и даже пару раз умудрился совершенно непристойно выругаться. После того как обстоятельства происшествия были установлены, судья обратил своё внимание на Оливера.

— Твоё имя? — крикнул он.

Оливер был так напуган, а голова у него так болела от удара, что он ответил что-то совершенно неразборчивое, чем совершенно вывел из себя и без того неспокойного судью.

— Как твоё имя, отвечай, маленький висельник! — заорал судья, и мистер Браунлоу взмолился, чтобы мальчик ответил сейчас внятно и громко.

— Оливер Твист, — ответил несчастный обвиняемый, который с трудом сидел на скамье. — Дайте, пожалуйста, воды.

— Вздор, — сказал судья, — и не думай меня дурачить!

— Мне кажется, что мальчик и вправду болен, — вмешался мистер Браунлоу, видя, что Оливер побледнел и вцепился руками в скамейку, чтобы не упасть, — он сейчас упадёт в обморок! Дайте ему воды!

— Пусть падает, если ему угодно, — постановил судья, и Оливер, получивший это милостивое разрешение, действительно потерял сознание.

— И что теперь вы намерены делать? — спросил почтенный джентльмен, понимая, что броситься поднимать мальчика означает нарушить правила поведения в суде, где судья Фэнг был обременён практически абсолютной властью.

— Продолжу заседание, — отрезал судья, — он может притворяться сколько угодно, мне всё ясно, мы можем закончить и без него. Он виновен и приговаривается к трём месяцам тяжёлых работ. Очистить зал!

Пытаясь придумать, как можно помочь мальчику, почтенный джентльмен стоял не двигаясь, а клерки подняли бесчувственное тело Оливера, чтобы отнести его в камеру.

— Очистить зал! — заорал судья прямо в лицо мистеру Браунлоу.

И вдруг в помещение суда ворвался мужчина, совершенно запыхавшийся и кричащий:

— Подождите! Подождите! Ради бога, не уносите его!

— Это ещё кто?! Выведите этого человека! Очистить зал! — разъярённо закричал судья, который к тому времени уже встал и собрался уходить.

— Нет, я скажу! — воскликнул ему в ответ этот новый участник судебного заседания. — Я не позволю выгнать себя! Я всё видел! Я владелец книжной лавки! Мальчик не виноват! Приведите меня к присяге!

Мистер Браунлоу с надеждой смотрел на продавца книг, как будто тот спустился с небес, чтобы принести избавление им всем. Владелец лавки был настроен очень решительно, да и дело приняло слишком серьёзный оборот, чтобы судья Фэнг мог просто замять его. Поэтому он с явным неудовольствием приказал привести книготорговца к присяге, после чего позволил ему рассказать то, что он знает.

— Это были другие мальчишки! — сообщил продавец. — Они сразу убежали, но я сразу понял, что это были они. А этот даже не подходил к лавке, он стоял на другой стороне улицы. И я видел, что он был ошеломлён случившимся!

После этого заявления добропорядочный книготорговец уже более связно и подробно рассказал, что произошло.

— И почему вы, как свидетель, не явились сразу? — вздохнув, спросил судья, понимая, что столь милое его сердцу возмездие, кажется, не будет совершено.

— Мне нужно было закрыть лавку, — ответил лавочник, — мне совершенно не на кого было её оставить.

— Вы говорите, что истец читал книгу, когда это произошло? — уточнил судья.

— Совершенно верно, — подтвердил лавочник.

— Ту самую, которая сейчас у него под мышкой?

— Да, господин судья, ту самую.

— И он заплатил за неё?

Только сейчас мистер Браунлоу вспомнил, что за книгу он действительно не заплатил, а просто унёс её с собой, когда началась вся эта суматоха.

— Я не заплатил, — улыбнулся он, виновато глядя на продавца, — но такой кавардак, вы же понимаете…

— Унесли книгу, не заплатив?! — оживился судья, который почувствовал возможность хоть кого-то в этом зале привлечь к ответственности за преступление.

— Нет-нет! Всё в порядке! — воскликнул лавочник, увидев, что судья собрался продолжить заседание в таком неожиданном направлении. — У меня и в мыслях не было обвинять этого почтенного джентльмена.

— Радуйтесь, что владелец магазина не собирается преследовать вас по закону за кражу! — произнёс судья тоном проповедника, обращаясь к мистеру Браунлоу. — Хотя это очень недостойно с вашей стороны. А ещё обвинили несчастного мальчика! — судья так вошёл в роль, что забыл, как полчаса назад сам чуть не отправил Оливера на тяжёлые работы. — Пусть это послужит вам уроком! Очистить зал!