Сочинения по русской литературе. Все темы 2014 г. - Коган Ирина Ильинична. Страница 10

Секретари его все хамы, все продажны,

Людишки, пишущая тварь,

Все вышли в знать, все нынче важны…

Однако осуждать Репетилова, я считаю, несколько неправильно. Наш герой – несчастный человек. Ведь, в целом, эпиграфом к его жизни могли бы быть его первые слова на сцене: «Тьфу, оплошал…», а о сути жизни свидетельствует последняя реплика: «Поди, сажай меня в карету, вези куда-нибудь». Он, как осенний лист, развевается на ветру, не в силах противостоять стихии, но также и не в состоянии сорваться и улететь. Репетилов не может отказаться от жизни в обществе, и, будь у него чуть больше везения, он пошел бы по пути, который считается правильным московским дворянством.

Образ Санкт-Петербурга в поэме А. С. Пушкина «Медный всадник»

Петербург – удивительный город, оставивший значительный след в русской истории. Как сильно и многообразно повлиял он на наше общество, на нашу жизнь! И как тема, и как образ Петербург оставил глубокий след в русской литературе. Грозная стихия, закованная в гранит, вдохновила многих писателей. Такие гении, как Ломоносов, Державин, Батюшков, Гоголь, Лермонтов и многие другие, раскрывали образ Петербурга, но именно Пушкин создал целостный и завершенный образ города, описал духовное начало Петербурга, придал городу силу самостоятельного бытия, живущего своей жизнью, то тихой и спокойной, то полной наводнений и бедствий. Величественное, ужасающее творение, построенное на болоте и на костях, раскинулось грозно и прекрасно. Город живет своей жизнью. И никто не может бороться со стихией – даже самодержцы: «с Божией стихией царям не совладеть».

Важность темы Петербурга в русской литературе определяется центральной ролью города в отечественной истории: именно этот город стал для России «окном в Европу». Поэма «Медный всадник» начинается с истории создания города. На месте, где он был построен, царствовали стихии: ветер и вода, но именно здесь царь Петр решает заложить новую столицу. Назло природе город возносится «пышно, горделиво». Казалось бы, ничто уже не напомнит о царившем здесь когда-то хаосе: «в гранит оделася Нева», «мосты повисли над водами». Все вокруг говорит о торжестве человека над силами природы, но это впечатление обманчиво: во время наводнений Петербург предстает не победителем, а своеобразным сообщником стихий. Одна из них, вода, персонифицированная в образе Невы, врывается и нарушает спокойствие, явившись одной из сил «побеждаемой стихии». Сначала автор сравнивает ее с больным: «Нева металась, как больной». Но потом она предстает в образе разбойника, даже зверя: река крушит, сметает все подряд на своем пути. Последствия разрушений похожи на последствия бунта, «бессмысленного и беспощадного»:

…Так злодей,

С свирепой шайкою своей

В село ворвавшись, ломит, режет,

Крушит и грабит; вопли, скрежет,

Насилье, брань, тревога, вой!..

Судьбы людей оказываются зависимы от сил и буйства стихии. Наводнение с его слепой неразборчивостью отнимает у Евгения самого близкого человека, и жизнь героя лишается смысла. Разум Евгения теряет свою силу, молодой человек не выдерживает несчастья и сходит с ума. Судьба Евгения отразила закономерность и роковую обреченность судеб «маленьких людей»: их жизнь зависит от власти и геополитических устремлений царей. В момент основания города Петр думал о государстве и о народе вообще, но не о конкретном человеке. Таким образом, в теме Петербурга появляется одна из ее составляющих – «маленький человек», возможная униженность и зависимость его положения. (Впоследствии в гоголевской «Шинели» история Акакия Акакиевича тоже разворачивается на фоне города.)

Образ Петербурга тесно связан с образом Петра I. Во вступлении автор не называет царя по имени, пользуясь местоимением он: «На берегу пустынных волн стоял он, дум великих полн…» Именно по единоличной воле Петра трудом огромного количества безымянных работников, «на костях» был построен город. И образ Петра все время присутствует на страницах поэмы, переплетаясь с образом города. Во время наводнения Медный всадник как будто стоит и смотрит на вытворяемые Невой бесчинства, словно одобряя их:

Стоит с простертою рукою

Кумир на бронзовом коне.

Не случайно Пушкин и в названии памятника опускает имя царя. Автор называет его «мощным властелином судьбы», «кумиром на бронзовом коне», «медным всадником», поэтому образ основателя Петербурга становится мрачным, зловещим и даже ужасающим. При создании поэмы Пушкин использовал различные легенды, связанные с Петербургом: например, существовал миф о появлении в Михайловском замке привидения Павла I. И в помрачневшем мозгу Евгения тоже является призрак царя, Петра I. Герой бросает вызов грозному владыке: «Ужо тебе!», и грозный царь начинает его преследовать. (Вообще, мотив ожившей статуи характерен для творчества Пушкина и встречается еще в «Маленьких трагедиях».) Памятник оказывается воплощением беспредельной власти, беспощадной и неумолимой воли. Таким образом, в поэме «Медный всадник» Санкт-Петербург предстает городом, который губит людей и подавляет их волю, загадочным и таинственным, городом оживших статуй и проснувшихся стихий. А царь Петр – это непостижимое и недосягаемое божество, грозное и могучее, окутанное «священным покровом „основателя города“».

Петербург двойствен, он предстает в поэме и в положительном, и в зловещем ореоле. Это величественный, красивый град, полный изящных форм и очертаний, и в то же время бушующий тиран, неугомонная стихия, закованная в цепи «владыки полумира».

Город поражает нищетой и великолепием одновременно. С одной стороны, это город бедный: «забор некрашеный, да ива и ветхий домик…».

С другой стороны, Петербург величественно прекрасен своими холодными грациозными очертаниями:

По оживленным берегам

Громады стройные теснятся

Дворцов и башен; корабли

Толпой со всех концов земли

К богатым пристаням стремятся;

В гранит оделася Нева;

Мосты повисли над водами…

Среди многочисленных характеристик неповторимых особенностей Петербурга как северного города можно отметить удивительные по совершенству отточенного слова описания белых ночей:

Твоих задумчивых ночей

Прозрачный сумрак, блеск безлунный…

Этот образ неразрывно связан с Северной столицей. Для того чтобы описать белую северную ночь, Пушкин нашел слова, неповторимые по отчетливости сравнений. Надо признать, что во времена Пушкина архитектурный облик Петербурга был куда более совершенен. И повезло же пушкинским современникам, которые не только видели своими глазами таинственный и прекрасный облик нашего города, но и узнавали его воссозданным, претворенным в совершенных стихах, только что вышедших из-под пера Пушкина. Для нас же прежний образ утонул в «преданьях старины», и только пушкинские творения служат путеводителем по тому городу, каким он был при поэте и каким мы захотели бы его увидеть снова. Конечно же, современникам Пушкина было легче утверждать, что поэту удалось воссоздать облик любимого ими города на Неве ярче, чем это могли сделать за него многие другие поэты. Но, вглядываясь в наследие поэта, мы сможем понять его величие на тех страницах, которые посвящены Петербургу.

Все, что описано в «Медном всаднике», является истинным бытием Северной столицы. Гений Пушкина отразил всю духовную и материальную жизнь города в непревзойденных стихах, которые и по сей день являются лучшим гимном нашему городу. Многогранный Петербург предстает разнообразно прекрасным:

Люблю тебя, Петра творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит…

Все олицетворяет близкие образы нашего города: прекрасные «громады дворцов и башен», «чугунная ограда» Невы, «Адмиралтейская игла», чугунные узоры дивных решеток Летнего сада, Казанского собора. И всегда присутствует Нева как неразделимое целое, как сердце Северной Пальмиры. Поэма «Медный всадник» тесно связана с самим Петербургом. Без нее не было бы духовного завершения образа города, который показан в различное время года, дня, в разнообразных своих частях: в центре и предместьях. Здесь можно найти различные черты города: бедного и богатого, безмолвного и бушующего, прекрасного и угрожающего.