Маленькие дикари (Издание 1923 г.) - Сетон-Томпсон Эрнест. Страница 11

Правой рукой Калеб стал сильными толчками двигать лук взад и вперед; от этого колышек начал вращаться в своем углублении. Не прошло, и нескольких секунд, как через выемку доски на трут стал сыпаться коричневый порошок. Углубление увеличивалось в объеме и чернело, порошок темнел, и от углубления поднимался легкий дымок. Калеб немного сильнее нажал левую руку и стал быстрее работать правой. Дымок заметно сгущался, и черный порошок наполнял всю выемку. Дым легкими клубами выходил из-под бурава и, казалось, даже отделялся от кучки порошка. Заметив это, Калеб оставил лук и стал осторожно разгребать порошок, который все еще курился. Он снял доску и, приподняв трут, показал мальчикам, что в куче порошка образовалась тлеющая головня. Зажав ее между двумя кусками трута, он поднял ее, помахал ею в воздухе и осторожно подул. Она понемногу разгорелась ярким пламенем. Дрова для костра уже заранее были приготовлены, и вскоре посреди новой типи пылал огонь.

Все трое пришли в неописанный восторг. Лицо старика сияло торжеством. Если бы опыт не удался то он, вероятно, возненавидел бы мальчиков. Однако, ввиду блестящего успеха, он готов был любить всякого, кто имел к этому отношение, хотя мальчики были не более, как заинтересованными зрителями его подвига.

IX

Лук и стрелы

— Оружие у тебя неважное, — сказал Ян, когда они однажды стреляли в саду из лука, принадлежавшего Саму. — Оно напоминает мой первый лук, который я себе сделал, когда еще был молодым.

— А какой ты сделал бы теперь, дедушка?

— Раз в пять тяжелее.

— Ты не мог бы стрелять из него.

— Таким образом, как ты держишь стрелу, конечно, нет. Зимой я брал из библиотеки книгу о стрельбе из лука и из нее много узнал полезного. Ты зажимаешь стрелу и можешь натянуть лук всего на шесть или восемь фунтов, но если продеть пальцы под тетиву, вот так, то можно натянуть его в пять раз сильнее. Это и есть правильный прием.

— По-моему, неудобно, — оказал Сам, спуская стрелу.

— Сначала, разумеется, неудобно. К тому же в стреле должна быть глубокая выемка, а то ничего не выйдет.

— Да и ты, кажется, тоже не умеешь?

— Я в первый раз пробую с тех пор, как читал об этом. Знаешь, я хочу сделать хороший лук и стрелы.

— Что ж, делай, если умеешь. Какое дерево годится для этого? Было сказано в твоей книге?

— Лучше всего испанский тисс.

— Не знаю.

— Потом орегонский тисс.

— Тоже не знаю.

— Еще красный кедр, яблоня, орешник, вяз. Кажется, эти деревья здесь водятся.

— Я никогда не видал красного кедра, а остальных у нас вдоволь.

— Нужно только, чтоб дерево было совершенно сухое, срубленное зимою, и чтобы все сучки были сняты.

— Это подойдет? — спросил Сам, указывая на кучу полукруглых ореховых палок, сложенных в сарае. — Они у нас лежат уже несколько лет.

Мальчики выбрали хорошую длинную палку, раскололи ее пополам и обтесали топором, пока не получили два прута, по пяти с половиной футов длины и по два дюйма в поперечнике, при чем сердцевина дерева приходилась с внутренней стороны каждого из них.

Ян руководил работой, припоминая указание драгоценной книги и устройство длинных английских луков, которые ему когда-то пришлось видеть в одной городской лавке. Сам отлично плотничал, и они быстро сделали два лука, по пяти футов длиною. Посредине каждый лук имел полтора дюйма ширины и дюйм толщины (см. рисунок выше). Этот размер был сохранен на девять дюймов в каждую сторону. Таким образом получилась восемнадцатидюймовая часть, которая не сгибалась. Зато концы были оструганы и заострены, так что сгибались равномерно и были по силам мальчикам.

Не мало затруднений испытали они с тетивою. Обыкновенная веревка не годилась, потому что после двух-трех раз лопалась. На выручку пришел Си Ли. Он послал мальчиков к сапожнику за дратвой и кусочком воску. Воткнув в землю два колышка на расстоянии семи футов, он намотал на них целый жгут дратвы, толщиною с порядочную веревку. Затем он перерезал жгут с одного конца, разделил, его на три одинаковые пасмы и, слегка навощив их, заплел в нетугую косичку. По совету Яна, он сделал на конце петлю и тонкой навощенной ниткой обкрутил соединение петли, а также кусочек в шесть дюймов посреди тетивы, где накладывалась стрела. Благодаря петле, можно было снимать тетиву с лука, когда он не был в употреблении (см. рисунок выше).

— Теперь уж не лопнет, — сказал Си Ли.

В заключение мальчики покрыли деревянные части тонким слоем лака, который у них нашелся среди красок.

— Каким жалким кажется теперь мой старый лук, — сказал Сам, оглядывая свое новое оружие.

— А что ты знаешь насчет стрел? — спросил он, примеряя старую стрелу к новому луку.

— Я знаю, что эта не годится, — ответил Ян. — И еще скажу тебе, что стрелу, по крайней мере хорошую, гораздо труднее сделать, чем лук.

— Не особенно утешительно. Особенно после той возни, какая у нас была с луком.

— А все-таки нам нужно иметь хоть по дюжине стрел.

— Как делают их индейцы?

— Большей частью они берут прямые стволы гордовины, но я здесь гордовины нигде не видел, да, наконец, она и не такая уж безукоризненно прямая. А стрелы должны быть совершенно прямые, иначе они будут лететь неправильно. Недаром говорится: прямой, как стрела. Мы можем сделать стрелы лучше индейцев, потому что у нас есть хорошие инструменты. Мы можем вытесать их из какого-нибудь крепкого дерева.

— Какого именно? Неизвестной породы, которой белый человек видом не видал и слухом не слыхал?

— Вовсе нет! Для простых стрел лучше всего белая сосна, а для охотничьих — ясень или орешник. Какие мы будем делать?

— Я — охотник. Мне подавай охотничьи стрелы. Что ж нам теперь нужно?

— Сухого ясеня палочками в двадцать пять дюймов длины и три восьмых дюйма толщины, горячего клея и индюшиных перьев.

— Я дам тебе перьев, а ты делай остальное, — сказал Сам, вытаскивая связку индюшиных крыльев, которые были отложены для чистки печей. Однако в опровержение своих слов он тотчас же взял обрубок ясеня и стал его раскалывать, разделяя каждый раз пополам, пока у него не набралось две дюжины прямых палочек, толщиною около трех четвертей дюйма каждая.