Рэсси – неуловимый друг (с илл.) - Велтистов Евгений Серафимович. Страница 30

Катер диспетчера следовал за Рэсси. Командор по просьбе профессора Громова решил сам вмешаться в погоню за быстрым пловцом. Но он не пускал пока катер на полный ход, любуясь состязанием сильных машин.

«На пользу или на погибель себе изобрели люди машины? – рассуждал Командор, управлявший катером. – Если судить о мышлении по поведению машины, оно неотличимо от человеческого. Что бы я делал на месте этого хвостатого пловца, невольно попавшего в подчинение фон Кругу? Удирал бы со всех ног, точнее, со всех движителей. И молодец этот Рэсси: призвал на помощь целую стаю спасителей. Нет, нельзя отдавать в чужие руки такое изобретение! А ну, вперед, Рэсси! Держись и не вешай хвост!»

Командор включил прожектор. В луче света мелькнул удиравший пловец.

Катер постепенно настигал Рэсси, отчаянно работавшего хвостом.

«Верно говорил Астронавт: скорость такая, что попадись на пути неосторожная рыба – взорвется, как граната, – подумал Командор. – Дельный совет дал мне диспетчер Космоса! Если бы я двигался наперерез беглецу, – а так легче его поймать, – при этой скорости я сломал бы Рэсси».

Этот момент Рэсси запомнил навсегда: он перестал быть неуловимым.

Из корпуса катера выползла механическая рука, протянулась к нему. Пальцы с натянутой сеткой медленно сжались.

Притихший пленник решал про себя задачу: как вырваться на свободу, если противник быстрее тебя.

Рэсси не знал, что плен и есть его свобода.

…Нет более торжественного момента в жизни морского путешественника, чем та минута, когда он выходит из прозрачного здания и ищет взглядом свой корабль. Три путника с интересом оглядывают порт. Профессор Громов, Электроник и Сыроежкин прилетели в приморский город, чтобы продолжить свое путешествие на подводном судне. Это не простая морская прогулка. Сегодня очень важный день: Громов и его помощники едут за Рэсси.

В сине-зеленом просторе покачиваются подводные суда, в которых угадываются знакомые очертания вечных жителей океана, и профессор объясняет мальчикам: вот корабль-дельфин, корабль-парусник, корабль-кальмар… Мраморные ступени ведут к причалу, где стоит, принимая пассажиров, большой лайнер «Белый кит». Внутри него – как в самолете: круглые иллюминаторы, ряды зачехленных кресел.

Мягко захлопываются дверцы. Прогудев на прощание, корабль-кит уходит из порта, рассекая мощной головой волну, и незаметно для пассажиров опускается в безопасные глубины. Теперь он всплывет где-нибудь очень далеко – возможно, в другом океане, в другом полушарии планеты…

Океанский лайнер-кит заходит по пути в подводный город. Туда и плывут профессор и мальчики-близнецы, чье удивительное сходство вызвало веселое оживление пассажиров. Громов что-то пишет в блокноте. Электронику досталось место возле самого иллюминатора, как новичку глубин. А Сыроежкин, сидя между ними, вертится в удобном кресле, вспоминая свои морские приключения.

В выпуклое стекло прямо на Электроника и Сергея глядят акульи морды; мелькают в иллюминаторе флаги хвостов и крылья плавников; зеленым сиянием светятся таинственные жители глубин. Все они отстают от быстроходного корабля, лишь какая-то пятнистая рыбина, выпучив глаза на яркий свет, долго плывет рядом. Сыроежкин чувствует себя настоящим морским волком: он видел все это на дне морском.

Сегодня Сергей болтлив, как рыба.

– Ты не встречался, Электроник, нос к носу с акулой?

– Нет.

– А я чуть не прокатился на акуле. Нисколько не страшно! Совсем дикая акула. Если бы она не удрала…

– Акулы бывают разные, – спокойно отвечает Электроник. – Песчаная, тигровая, китовая, кошачья, белая, голубая, сельдевая…

– Молодец, всё знаешь!.. Теперь скажи мне: кто лучший спринтер моря?

– Катер диспетчера Океана. Он догнал Рэсси.

– Верно. Катер диспетчера быстрее меч-рыбы. А скорость в море – это свобода! Вот Рэсси знает.

– Рэсси еще не свободен, – скрипуче говорит Электроник. – Что-то мешает ему быть прежним Рэсси. Хотя он от нас близко, все равно не откликается.

Электроник про себя вызывает Рэсси, и Сыроежкин умолкает. Потом шепчет в карман, где лежит транзистор: «Эй, Рэсси! Мы плывем к тебе… Слышишь?»

– Почему он молчит? – думает Сергей вслух. – Скажите, Гель Иванович, а Рэсси все такой же?

Профессор поднимает голову, рассеянно смотрит на мальчиков, кивает:

– Внешне такой же. А вот что у него на уме – посмотрим.

– Гель Иванович, а вы пишете не тем концом карандаша.

– Ах да… – Громов кивает, растерянно смотрит на пустые листы и, перевернув карандаш, снова углубляется в записи. – Спасибо, что подсказал.

Сыроежкин заглядывает в профессорский блокнот. Но он ничего не понимает в строках формул. Может быть, Громов придумывает новую машину, более сложную, чем Рэсси? Рэсси уже сделал мировое открытие; скоро он будет с ними. А наука движется вперед…

– Гель Иванович, а ваша будущая модель тоже будет иметь новое «И так далее»?

– Какая модель?

– Ну которую вы сейчас изобретаете.

– Ах вот что!.. Это совсем другая работа, Сережа. – Профессор смущенно закрыл блокнот. Он не хотел никому говорить о своих Запрещающих Теоремах. Он приготовил их на крайний случай: быть может, мир обойдется и без лишних запретов. – Давайте обсудим, друзья, как нам вести себя с Рэсси…

Корабль приближался к подводному городу. Во всю стену обзорного иллюминатора – прозрачный купол.

Медленно проступают сквозь призму воды фантастические здания.

Громов, показывая на экран, объяснил маленьким спутникам, что все эти подводные сооружения были сначала открыты под микроскопом, а потом уже построены архитекторами и инженерами. Прочнейшая скорлупа микроскопических животных, которую нескончаемые волны прибоя не в силах разбить о скалы, подсказала биоархитекторам строение легкого и прочного купола, выдерживающего давление глубин. К его высоким сводам, сверкавшим огнями, как ночное небо звездами, устремились дома-стрелы, дома-соты, дома-колосья; подобно живым деревьям, окруженным зелеными лужайками, они тянулись к свету. Затейливые мосты – плетеные, как паутина, скрученные желобом листы, лучистые морские звезды – перекинулись через улицы, вели к стадионам, бассейнам, каткам, театрам, башням, похожим на дворцы с иных планет. Подводный город, не уступавший по красоте земным столицам, светился в своей прозрачной раковине.

Корабль-кит подошел к стеклянной стене, и его притянули к себе шлюзы.

В зале порта профессора и его спутников встречал юноша, которого Сергей сразу узнал, – Дон!

Морской смотритель с минуту смотрел на Сыроежкина и Электроника, потом, рассмеявшись, назвал каждого по имени и не ошибся. Дон сказал Громову:

– Вас ждут, профессор.

Катер, управляемый Доном, доставил гостей в центр города, где посреди площади возвышался огромный шар без единого окна. Это был всемирно известный Центр Мирового океана.

Через шлюз пассажиры вышли на площадку с кабинами лифтов. Над одним из лифтов сверкали буквы: «Диспетчер Океана».

Морской смотритель пригласил гостей в лифт диспетчера.

Они оказались как будто в центре Земли.

В круглом зале диспетчера голубая сфера Мирового океана с темными глыбами материков просматривалась насквозь. Материки казались безжизненными, а весь океан был пронизан извилистыми пунктирами светящихся точек. Каждый корабль-подлодка, рудовоз или танкер, каждое плывущее судно в океанских глубинах мерцало маленькой искрой, посылая свои сигналы диспетчеру; даже под шапками льдов Арктики и в глубоких каньонах Антарктики пробирались подводные суда.

Все внутри шарообразного зала было прозрачным, чтобы не мешать наблюдению за мировым движением, – стены, пол, стулья, микрофоны и круглый стол, за которым, негромко переговариваясь с кораблями, сушей, воздушным океаном, космосом, работали диспетчер Океана и два его помощника. Когда в дверях показались гости, диспетчер кивнул помощникам и, чеканя шаг по стеклу пола, пошел навстречу.

Громов, близоруко щуря глаза, узнал в высоком русом человеке Командора: несколько раз они встречались на научных конгрессах.