Легенды о Христе (с илл.) - Лагерлеф Сельма Оттилия Ловиса. Страница 6

И трое мудрецов, вглядываясь в небо, заметили на нем какое-то маленькое пятнышко, спускавшееся с небесных высот, как стрела, пущенная из лука. Приближаясь, оно светило, как светлеют розы – да увянут они все! – когда они распускаются. Пятнышко становилось все больше, темные покровы его постепенно расходились все дальше, и ярко засветились ее первые четыре лепестка.

Наконец, поравнявшись с ближайшей звездой, оно остановилось. Тогда темные краешки совсем отогнулись в сторону, и стали развертываться один за другим лепестки дивной звезды, перед розовым сиянием которой побледнели звезды всего небосклона. Когда бедняки увидели это, то мудрость их подсказала им, что в этот час на земле родился царь, который славой своей затмит царя Кира и Александра Македонского. И они сказали друг другу: «Пойдем к родителям новорожденного и расскажем им, что мы видели. Может быть, они наградят нас за это кошельком червонцев или золотым запястьем!»

Они взяли свои длинные дорожные посохи и двинулись в путь. Пройдя через весь город, они остановились в нерешительности у городских ворот: перед ними лежала великая пустыня, которой люди так боятся. Но, вглядываясь в нее, они заметили, что от новой звезды по песку пустыни тянулась узкая полоска света, как бы манившая их за собой. И они доверчиво двинулись в путь, следуя за этой бежавшей впереди их полоской света. Всю ночь шли они по бесконечной песчаной пустыне, беседуя дорогой о молодом новорожденном царе. Они найдут его, без сомнения, в золотой колыбели, играющим драгоценными камнями… И ночь прошла незаметно в разговорах о том, как царь и царица, родители новорожденного, выйдут к ним навстречу и как они поведают им, что небо предрекает их сыну могущество и силу, красоту и счастье, с которым не сравнится счастье самого Соломона… Они гордились тем, что Бог избрал именно их и указал им чудесную звезду.

«Конечно, – говорили они, – родители новорожденного дадут нам в награду не менее двадцати кошельков золота, а может быть, наградят и так, что нам никогда уже больше не придется знать нужды и лишений».

– Я лежала в пустыне, как лев, подстерегающий добычу, – продолжала Засуха, – так хотелось мне преградить им путь мучениями жажды; но они ускользнули от меня. Всю ночь вела их звезда, а утром, когда небо посветлело и другие звезды погасли, она все еще сияла и освещала пустыню, пока не привела их к оазису, где они нашли родник и финиковые деревья. Там отдыхали они целый день, а едва наступила ночь, как звезда снова засияла розовым светом и, освещая путь мудрецам, повела их дальше. По мнению людей, – продолжала Засуха, – это было чудесное путешествие. Звезда вела их так, что они не страдали ни от голода, ни от жажды. Она вела их мимо колючих кустарников, отводила от глубоких зыбучих песков, охраняла от жгучего солнца и знойного вихря пустыни. Три мудреца то и дело повторяли друг другу: «Бог хранит нас!.. Он благословляет наш путь!.. Мы – послы Его!..» Но мало-помалу я завладевала ими незаметно для них самих, и через несколько дней сердца этих странников превратились в такую же мертвую пустыню, как та, по которой они шли. Души их преисполнились бесплодной гордостью и алчностью.

«Мы послы Божьи, – повторяли трое мудрецов, – отец новорожденного царя должен подарить нам по меньшей мере караван, нагруженный золотом!..»

Наконец звезда привела их к прославленной реке Иордану и заставила подняться на холмы страны иудейской. И однажды ночью она остановилась над маленьким городком Вифлеемом, огни которого виднелись среди зеленых масличных деревьев, покрывавших скалистый холм.

Путники стали озираться и искать пышные дворцы, укрепленные башни, неприступные стены… Но ничто не указывало на близость царской столицы. А хуже всего было то, что звезда привела их даже не в город, а остановилась как раз над какой-то жалкой придорожной пещерой. Нежные лучи ее тянулись к самому входу, и три мудреца, заглянув в глубину пещеры, увидели младенца, тихо спавшего на коленях матери. Но хотя мудрецы и видели, что лучи звезды словно сияющим венцом осеняли головку ребенка, они продолжали в недоумении стоять перед входом. Они не вошли в пещеру, чтобы предсказать малютке славу и царство, а повернули назад и, стараясь ничем не выдать своего присутствия, спустились с холма.

«Разве мы были посланы к нищим, таким же бедным и ничтожным, как и мы? – говорили они. – Разве Бог привел нас сюда, чтобы себе на посмеяние мы предсказали ребенку какого-то пастуха почести и славу? Это дитя всю свою жизнь будет пасти стада в долине!»

Засуха умолкла и как бы в подтверждение своих слов кивнула слушателям.

«Разве я не права? – казалось, спрашивала она. – Есть вещи безжизненнее песков пустыни. Но ничего нет бесплоднее сердца человеческого».

– Три мудреца отошли недалеко, когда им пришло в голову, что, может быть, они ошиблись и сбились с пути, указанного звездой, – продолжала Засуха, – и подняли глаза, чтобы по звезде найти верную дорогу. Но звезда, которая привела их с Востока, уже исчезла с неба.

Три чужестранца, внимательно слушавшие рассказ Засухи, вздрогнули при этих словах, и на лицах их отразилось глубокое страдание.

– Тут, – снова начала рассказчица, – случилось нечто в высшей степени радостное, по крайней мере, если судить об этом так, как судят люди. Не видя больше звезды, мудрецы, конечно, сейчас же поняли, что они согрешили пред Богом. И с ними произошло то же, – продолжала, содрогаясь от отвращения, Засуха, – что бывает осенью с землей, когда наступает пора дождей. Они задрожали от ужаса, как земля содрогается от ударов молнии и раскатов грома. Все существо их смягчилось, и смирение пробилось в их сердцах, как пробивается весной первая травка… Три дня и три ночи бродили они по стране в поисках младенца, на поклонение которому вела их чудесная звезда. Но звезда не показывалась на темном ночном небе; они все больше и больше сбивались с пути, и все сильнее охватывала их скорбь. На третью ночь подошли они к этому колодцу, чтобы утолить жажду. И тогда Бог сжалился над ними и отпустил им их грехи. Наклонившись над колодцем, они увидели в глубине его дрожащее отражение звезды, приведшей их с Востока. Они радостно подняли глаза к небу – звезда по-прежнему сияла над ними, и розовый луч ее снова повел их к пещере в Вифлеем. Там они пали ниц перед ребенком и сказали: «Мы приносим тебе золотые кубки, полные ладана и драгоценных ароматов. Тебе суждено быть величайшим из царей, когда либо правивших на земле от самого ее сотворения. Приветствуем Тебя, Владыка мира, нашими смиренными дарами!»

Ребенок положил свою ручку на их склоненные головы, и, когда они поднялись, оказалось, что он наградил их дарами, какими не мог бы одарить их и самый могущественный царь: престарелый мудрец обратился в цветущего юношу, прокаженный очистился, а негр стал прекрасным, белолицым мужем. И говорят, что по возвращении каждый из них сделался царем в своей стране.

Засуха замолчала, кончив свой рассказ, и чужестранцы стали хвалить ее.

– Ты хорошо рассказала, – сказал один из них, – но меня удивляет, что три мудреца ничего не делают для колодца, показавшего им звезду. Неужели они забыли о таком благодеянии?

– Разве этот колодец не должен постоянно оставаться здесь, – сказал второй чужестранец, – чтобы напоминать людям, как счастье, которое теряется на высотах гордости, снова обретается в глубинах смирения?

– Разве умершие хуже живых? – сказал третий. – Разве благодарность умирает в сердцах тех, кто обитает в раю?

Услышав это, Засуха с воплем бросилась в сторону от пришельцев. Она поняла, кто были эти путники. И, как безумная, она бросилась прочь, чтобы не видеть, как три мудреца позовут своих слуг, введут на холм верблюдов, нагруженных мехами с водой, и как бедный иссякший колодец наполнится водой, привезенной из рая…

Вифлеемский младенец