Индийские сказки - Автор неизвестен. Страница 26

Добрый раджа был сильно опечален судьбой мнимых родственников жены.

Прослышал другой брат про великолепные подарки, полученные царем от тестя, и стал упрекать жену, что она умолчала ему о своих родителях и ни разу не предложила съездить к ним в гости. Молодая женщина молча выслушала его, и побежала к сестре, узнать, в чем дело, и о каких сокровищах говорит царевич. Царица сначала даже разговаривать с ней не хотела. «Уйди от меня, злая ты, я и говорить с тобой не хочу. Ты убила бедную собаку, нашу приемную мать».

Однако кончилось тем, что она рассказала ей про кобру.

– «Я тоже пойду к кобре и получу от нее сокровища», – сказала сестра.

– «Ах, иди куда хочешь, уйди только с глаз моих!» – отвечала царица, которая не могла простить ей смерти преданного животного.

Царевна заказала себе паланкин и объявила мужу, что едет в джунгли предупредить родственников о его посещении. Так же, как и сестра ее, царица, она увидела муравейник, а над ним кобру с разинутой пастью.

Недолго думая, царевна подбежала к кобре и ткнула ей пальцем в пасть. Но, увы! Змея тотчас же укусила ее за палец, и несчастная царевна упала мертвая на песок.

Подарок Могадео

У жены одного богатого купца не было детей. Она постоянно горевала об этом, а однажды не выдержала и пришла вся в слезах к мужу: «Что я за несчастная, что нет у меня детей! Хоть бы один ребеночек был, и то я была бы вполне довольна!» – «Есть о чем горевать!» – спокойно отвечал муж на ее сетования. «Если у тебя нет ребят, зато у сестры твоей их восемь или девять; отчего бы не взять нам одного из них? И ей будет легче, и тебе веселее». Жена купца действительно пошла к сестре и взяла у нее на воспитание младшего сына, шестимесячного младенца. Добрая женщина всей душой привязалась к ребенку и воспитывала его, как родного сына.

Прошло несколько лет; мальчик начинал уже ходить в школу.

Раз, когда он возвращался оттуда, он повздорил с одним товарищем, и тот во время драки, сшиб его с ног и порядочно избил его. Мальчик с криками прибежал домой. Приемная мать заботливо обмыла и перевязала его раны, но не бросилась за тем мальчишкой, который его избил, рассуждая так: «Невозможно держать ребенка на привязи. Если я теперь того мальчишку поймаю и накажу, он наверное, при случае вдвойне отомстит моему. Оставлю его лучше в покое». Но ребенок не так понял дело. Он остался очень недоволен, как ему казалось, равнодушием своей приемной матери и стал ворчать: «Сейчас видно, что не настоящая мать! Мать не утерпела бы, задала бы этому мальчишке, чтоб он не смел меня больше трогать, a тетке, что за печаль?» Жена купца слышала упрек ребенка и очень огорчилась. «Ведь вот с колыбели рощу я ребенка, а нет у него ко мне настоящего чувства, как к родной матери. Напрасны все мои труды: он все-таки в душе останется мне чужой». И она решила отдать ребенка обратно сестре. «Что так?» – с удивлением спросила та, когда жена купца привела к ней мальчика. – «Ведь ты хотела оставить его себе на всю жизнь?» Жена купца не стала ничего объяснять, а сказала просто: «Мне кажется лучше не отнимать его от матери; пусть он будет общим нашим ребенком и живет то у тебя, то у меня. Мы обе станем заботиться о нем».

От мужа она не стала скрывать правды. «Ты знаешь, как я любила и баловала мальчика, как растила его целых семь лет, а все же он любит меня не так, как любит мать, которую почти никогда не видит. Нет, чужого ребенка растить не стоит! Я не успокоюсь, пока не вымолю себе сына у божества Магадео». «Вот безумная женщина! Пора бы, кажется, покориться своей судьбе. Ну, где ты найдешь Магадео? Полагаю, что путь на небо тебе не известен?»

«Я пойду и буду искать его», – упрямо продолжала женщина, – «буду искать пока не найду, а если никогда не найду, – что ж делать? Знаю только, что домой я не вернусь, пока не буду знать, что молитва моя услышана».

Муж не стал задерживать ее, и она в тот же день ушла из дома. Долго бродила она по джунглям, много дней и ночей скиталась по выжженной пустыне, оставив далеко за собой родную страну, наконец, однажды, дошла до большой реки. Тут она присела отдохнуть и заметила, что по близости расположились еще две женщины, по-видимому, тоже издалека. То была Коплинге, царица соседней страны Мадура, и одна танцовщица.

Ни царица, ни танцовщица, ни жена купца никогда раньше не встречались. Женщины с удивлением посмотрели друг на друга: никто из них не рассчитывал встретить кого-нибудь в этом пустынном месте.

Царица заговорила первая: «Кто ты, и куда идешь?» – спросила она жену купца. «Я жена купца, иду из дальней страны, ищу божество Магадео. Он милосерден, а я так хотела бы иметь ребенка! А ты, благородная женщина, скажи мне, кто ты такая и куда направляешь свой путь?» – спросила она в свою очередь царицу. «Я такая же несчастная как ты», – со вздохом промолвила рани, хотя называюсь царицей страны. Но не радуют меня ни роскошь, ни власть: у меня нет детей и я тоже пошла искать Магадео, чтоб вымолить у него ребенка. А ты кто и куда идешь?» – обратилась теперь уже царица к третьей женщине. «Я – танцовщица и у меня тоже нет детей, и я тоже ищу божество Магадео, чтоб просить у него ребенка». – «Так отчего бы нам не продолжать путь вместе?» – предложила жена купца, – «ведь цель у всех нас одна и та же». Царица и танцовщица тотчас же согласились и три женщины вместе двинулись в путь.

Он шли все дальше и дальше, все глубже заходя в незнакомую пустыню. Нигде не попадалось им живого существа, нигде не решались они остановиться для ночлега; ноги их страшно опухли и болели, одежда лохмотьями висела на исхудалых плечах; они давно уж питались лишь дикими ягодами и кореньями джунглей. Не было у них ни покоя днем, ни сна ночью; час за часом, день за днем, месяц за месяцем, год за годом, так шли и шли они, пока передвигались ноги.

И вот однажды пришли они на берег огромной реки и остановились в отчаянии: перед ними был грозный огненный поток и никакого способа переправы, никого ни на том, ни на другом берегу.

Царица и танцовщица горько заплакали: «Увы! К чему теперь наши страдания и тревоги? Как идти дальше? Пропало все!» Но мужественная жена купца не унывала. «Как? Останавливаться теперь, когда уж так много пройдено? Ни за что: проложим себе путь через огонь!» и она храбро бросилась в огненные волны. Спутницы, однако, не посмели двинуться за нею.

«Идите, идите смело», – кричала им между тем жена купца уже с середины реки, – «огонь не жжет, он не страшен. Идемте искать Магадео; он верно на той стороне!» Но женщины грустно покачали головой. «Нет, страшно решиться, иди одна. Мы будем ждать тебя здесь. Если найдешь божество, вспомни о нас».

Жена купца махнула рукой и поплыла дальше, а огненные волны неслись мимо нее, не причиняя ей никакого вреда.

Когда она выбралась на противоположный берег, она вступила в дикие джунгли где на каждом шагу попадались слоны, буйволы и львы, тигры и медведи. Со всех сторон рычали они на нее и скалили зубы. Но женщина бесстрашно шла мимо их. «Умрешь лишь один раз», – рассуждала она, – «лучше погибнуть здесь, чем вернуться, не достигнув цели». И дикие звери пропускали ее невредимой.

Смотрел с облака на землю Магадео, и жалко стало ему бедной женщины, целых двенадцать лет скитавшейся по свету в надежде встретить его. Он поставил среди джунглей чудесное манго, а рядом с деревом сотворил чистый ручей; сам же принял образ странствующего факира и встал под деревом. Но измученная дорогой женщина так занята была своими мыслями, что даже не заметила факира, и не соблазнилась красивой лужайкой у источника, чтобы немного отдохнуть у него. Тогда факир окликнул ее: «Женщина, женщина, куда спешишь? Иди, отдохни здесь!» Она бегло взглянула на него: «Что тебе до меня, благочестивый отец? Твори свои молитвы и оставь меня!» – «Остановись», – крикнул он опять, – «выслушай меня!» Она молча покачала головой. Тогда Магадео встал прямо перед нею, но уже не в образе факира, а в полном блеске повелителя небес. Бедная женщина пала ниц у ног его. «Куда спешишь ты, женщина, скажи мне?» – «О, милостивый господин, я ищу Магадео. Я двенадцать лет брожу по пустыне, тщетно взывая к нему; я хочу просить его только об одном, да дарует он мне ребенка». – «Не ищи более», – властно отвечало божество, – «я тот, кого ты ищешь. Возьми это манго», – и он подал ей один из плодов с чудесного дерева у ручья, – «съешь его и иди спокойно домой: молитва твоя услышана».