Звездочёт из Нустерна и таинственный перстень - Гир Александр. Страница 21

– Он так и сказал – “останки”?

– Да, точно так.

– Странное выражение, – задумчиво промолвил архивариус и тут же добавил: – Это еще больше заставляет меня сомневаться в смерти Карабуса. Ведь если Самюэль погиб, то это случилось два дня назад, а если он никуда не уезжал, то тело его должно находиться в городе. Но в городе его никто не обнаружил, и было бы странно, если бы только вчера приехавший иностранец на него случайно наткнулся. Тут все не так просто. Нам граф сказал, что встретил Самюэля в Традоссе, Леоноре же заявил, что тот погиб. Что из этого ложь, а что правда? Недаром вчера он мне показался подозрительным.

– Но Пардоза так уверенно говорил, – возразил Себастьян.

– Не забывай, что наш дорогой граф – обладатель сильного талисмана лжи. Он мог просто шантажировать Леонору. Влюбленный соперник и не на то способен. Да, скорее всего он лжет Леоноре.

– Понимаешь, Бальтазар, – горячился Себастьян, – судя по голосу, граф торжествовал. Это так походило на правду.

– Это не исключено, – задумчиво проговорил архивариус.

– И еще вопрос, – продолжал Себастьян. – Какое отношение имеет перстень ко всему этому делу?

Архивариус внимательно посмотрел на друга.

– У тебя есть какое-нибудь соображение?

– А что если, потеряв этот перстень, Самюэль лишился права на руку Леоноры? То есть все равно, что погиб для нее.

– Очень здравая мысль, – задумчиво проговорил Бальтазар.

Оба друга замолчали, и некоторое время каждый думал о своем. Наконец архивариус спросил:

– Кстати, Себастьян, а ты не пробовал надеть перстень?

– Н-нет, – с трудом проговорил звездочет. – Тут есть какая-то странность. Вчера ночью, когда я рассматривал перстень, у меня непроизвольно возникло желание надеть его. Он как будто притягивал к себе, манил… Но в последний момент я удержался.

– И правильно сделал.

– Он и теперь будто манит меня, – проговорил Себастьян, зачарованно глядя на перстень.

– Тогда спрячь его поглубже в карман и ни в коем случае не надевай. С талисманами шутки плохи.

Себастьян спрятал перстень, помолчал с минуту и сказал:

– Что же нам теперь делать?

– Пока не знаю, мой друг, – тихо отозвался архивариус, – слишком много загадок и слишком мало сведений. Однако нам не помешает все это подытожить. Итак, что нам известно? Четыре дня назад вечером в Нустерн приезжает Самюэль Карабус, человек, скажем так, не совсем обычный. Он путешественник, но путешествие его тоже какое-то странное: то ли его кто-то преследует, то ли он кого-то ищет. Во всяком случае он говорит, что его преследуют неудачи, и ужасно радуется тому, что дальше на Север дороги нет. Ко всему прочему он обладает способностью читать в чужих душах. Я до сих пор под впечатлением того фокуса, что он проделал с нами. И что же делает этот человек? Первый день он проводит в городе, а на следующий отправляется за город на прогулку и исчезает бесследно. Это произошло позавчера. Вчера утром в город приезжает племянница бургомистра, которая, как выясняется, ищет этого господина Карабуса, чтобы дать ему свободу – не исключено, что от брачного обязательства, – но не находит его. Причем заметь, что бургомистр совершенно незнаком с Самюэлем Карабусом. Впрочем, он, наверное, и племянницу видит впервые в жизни. Далее, в тот же вечер объявляется идальго из Валезии, который выдает себя за страстного любителя энтомологии. Теперь выясняется, что это не просто идальго, а граф Пардоза, который хорошо знает исчезнувшего юношу и претендует на руку племянницы бургомистра. Кто-то из них, скорее всего Самюэль, обронил возле дома профессора Инсекториуса перстень, и перстень, надо полагать, не простой. И, наконец, последнее: по крайней мере двое из них интересуются тринадцатым томом «Традосских хроник», книгой, которая всегда считалась мифом. Это самое непонятное. Почему они решили искать этот том именно в архиве маленького провинциального городка? К тому же, этот странный документ…

– Какой документ?

– Ты же сам говорил, что Пардоза обещал Леоноре с помощью какого-то документа доказать право на ее руку.

– Ах да, – уныло закивал головой звездочет. – А что это за документ?

– Откуда мне знать! Но думаю…

Архивариус вдруг замолчал. В ту же минуту дверь архива распахнулась, и на пороге появился профессор Инсекториус. Он постоял в нерешительности, очевидно, ничего не разбирая в полумраке архива, затем спросил:

– Эй, есть тут кто?

– Что ты кричишь, друг мой? – отозвался архивариус. – Проходи, не стой на пороге.

Профессор ухватился за перила и стал осторожно спускаться по лестнице.

– У тебя тут кромешная тьма, Бальтазар, того и гляди свернешь себе шею, – ворчал профессор. Наконец он спустился и, освоившись в полутьме, воскликнул:

– Ба, и Себастьян здесь! Здравствуй, мой дорогой, а где же господин Пардоза?

– Откуда нам знать, где господин Пардоза? – заметил Бальтазар.

– Как? – удивился в свою очередь профессор. - Он должен быть здесь!

– Этого только не хватало! – изумился архивариус.

– Артур, почему ты решил, что господин Пардоза должен быть здесь? – спросил Себастьян.

– Мы с ним договорились, – ответил профессор, усаживаясь в свободное кресло. – Вернее, он сказал, что будет в архиве, где я могу его найти.

– И давно он это сказал?

– Часа два тому назад, когда мы с ним расстались. Ах, если бы вы знали, друзья мои, как приятно встретить коллегу! Господин Пардоза был настолько любезен, что сегодня нанес мне визит, и три часа кряду мы беседовали.

– Вот как? – заинтересовался архивариус. – Значит, твой коллега был у тебя?

– Да. Я показывал ему свою коллекцию, и он пришел в восторг от моей золотой жужелицы. Он потирал руки от удовольствия и чуть не прыгал на одной ноге. Впрочем, его заинтересовала не только моя коллекция, но и сад Эмилии. Он обошел его весь, поинтересовался, где именно я нашел жужелицу, тщательно обследовал цветник, назвав его чудом света, и посоветовал строже охранять его. Он обошел все заборы, желая убедиться, что они достаточно крепки. Чудной такой, право… Что вы на меня так смотрите? – вдруг спросил профессор, поймав на себе очень уж пристальные взгляды друзей.

– Ничего, – ответил архивариус, – просто ты интересно рассказываешь, а Мигель Пардоза, сам понимаешь, нам не безразличен. Но ты не все рассказал: ведь твой коллега спрашивал, не нашел ли ты еще что-нибудь интересное или ценное, помимо жужелицы.

– Действительно, – промолвил пораженный профессор, – он спрашивал что-то в этом роде. Но откуда ты знаешь?

Архивариус не ответил, а задал другой вопрос:

– Так значит, прощаясь с тобой, господин Пардоза сказал, что сразу же отправляется сюда?

– Да, именно так. Он еще прибавил, что пробудет здесь долго, до самого вечера. Так что, его здесь не было?

– Надеюсь, нет, – процедил сквозь зубы архивариус.

– Странно, куда же он подевался?

– Может, он расшибся, прыгнув со второго этажа? – предположил Себастьян.

– Кто прыгал со второго этажа? – удивился профессор.

– Не обращай внимания, Артур, – быстро проговорил архивариус и незаметно наступил на ногу звездочету. – Себастьян находится под впечатлением от сегодняшнего происшествия и поэтому говорит невпопад.

Себастьян недоуменно посмотрел на архивариуса, но ничего не сказал.

– А что сегодня случилось? – поинтересовался Артур.

– Бернар, сын плотника, – стал на ходу придумывать архивариус, – чинил раму в доме Тома Глины, ну и, не удержавшись, сорвался со второго этажа. Однако ничего страшного не произошло, я это точно знаю.

– При чем тут Бернар? – возмутился профессор. – Я вам толкую совсем о другом. Вы, должно быть, переутомились…

– Есть немного, – покраснев, промолвил Себастьян.

– Ну ладно, – сказал профессор, вставая с кресла. – Поскольку моего коллеги здесь нет, а я должен его непременно увидеть, то я отправлюсь в трактир Локка Бочонка.

– Блестящая мысль, – подхватил архивариус. – Мы с тобой. Самое время проветриться. Что скажешь, Себастьян?