Мать-Земля - Бордаж Пьер. Страница 46

– А в чем будет состоять это испытание истиной?

– Жерзалемяне готовятся к нему с незапамятных времен. Оно приведет их в новый Жер-Залем, в Старый и Новый Мир, на планету Вечности… Я расскажу тебе об этом потом, принц гиен. А пока мне надо заняться маневрами причаливания к городу… Еще одно: видук поручил мне сказать, что тебе запрещено покидать борт в течение всей стоянки.

– Почему?

– Ты проник в его сердце. А из его сердца выбраться труднее, чем из жестяной коробки. Если хочешь продолжить путешествие, должен показать свою величайшую решимость… Как перед стаей гиен…

Робин де Фарт наблюдал за гигантским кораблем через иллюминатор посадочного зала. Черный блестящий корпус с многочисленными соплами перекрывал все пространство. Тридцать погрузочных мостиков выползли из него и подсоединились к складским трюмам города. Машины заканчивали выгрузку припасов, фотосинтетических фильтров и других товаров первой необходимости. Робин де Фарт спрашивал себя, где горожане находили деньги, чтобы оплачивать эти груды товаров. Он полагал, что видук Папиронда, человек, известный своей несговорчивостью, даже жестокостью, вряд ли доставлял грузы по филантропическим соображениям.

Он обернулся и бросил обеспокоенный взгляд на тамбур зала ожидания, где царила сутолока. Марти не подавал признаков жизни, а посадка начиналась через звездные полчаса.

У старого сиракузянина уже не было времени, чтобы отправиться на поиски сопланетянина. Ведь тот, не в силах работать мусорщиком, горел желанием поскорее покинуть город. Причаливание корабля вдохнуло в него новые силы, и он избавился от мрачности, как от надоевшей одежды. Что происходило в голове молодого Кервалора? Быть может, он в последний момент отказался от путешествия, заполнил бланк для получения гражданства и воссоздал свою сеть клиенток? Или с ним что-то случилось?

Робин де Фарт отдал за места на корабле сто двадцать тысяч стандартных единиц, то есть практически все свои сбережения. Он сомневался, что ему вернут половину, если он полетит один, но его не трогали финансовые потери. Они скорее приносили облегчение, поскольку деньги, хотя и помогали делать дела, требовали недоверия ко всем и всегда, а такая осторожность граничила с паранойей. Хотя они знали друг друга всего несколько месяцев, Марти занял большое место в его жизни. Он начал испытывать к своему молодому компаньону чувство, близкое к отеческой нежности, как он считал, ибо у него так и не нашлось времени на создание семьи и он даже не подумывал об отцовстве. Все свое время он посвящал своей работе этносоциолога. Он решил создать голографическую энциклопедию различных законов и обычаев, которые управляли жизнью народов, рассеявшихся по звездным мирам. Он хотел изучить влияние атмосферных условий, силы тяжести и интенсивности солнечных лучей на социальную и религиозную организацию многочисленных человеческих народов. Амбициозный проект, который был уничтожен на корню, когда автора внесли в крейцианский Индекс.

Охваченный беспокойством, он не отрывал взгляда от тамбура зала ожидания, высматривая знакомую фигуру сопланетянина. Минуты бежали с ужасающей быстротой. Время настроилось на ускоренное биение его сердца.

Рев первой сирены перекрыл шум. Пассажиры, посетители, торговцы, горожане, скучающие по родным мирам, потянулись к двум посадочным мостикам. Корабельные контролеры в темно-синей форме приступили к личному досмотру, унизительному и жестокому, прежде чем допустить путешественников на палубу. Разгорелась короткая ссора между экипажем и будущим пассажиром, которому явно не понравилось, что руки матросов слишком долго шарили под одеждой его жены. Но он успокоился и пробормотал несколько слов извинения, когда холодное дуло скорчера ткнулось ему в затылок. И доводя свою наглость до предела, стражи беспрепятственно изучили тело его жены, обшарив даже самые тайные его уголки.

Зал ожидания постепенно опустел. Вой второй сирены разорвал тишину. Робин де Фарт, окаменевший от отчаяния, никак не решался сдвинуться с места, хотя вероятность появления Марти была почти равной нулю. У него мелькнула мысль, не остаться ли ему в Свободном Городе вместе с молодым компаньоном, но он тут же понял, что затея была абсурдной и невыполнимой: без денег он не выживет и недели в мире, где так дорого стоили пространство и воздух.

– Эй, вы! – крикнул контролер. – Мостики убирают через пять минут!

– Иду… – прошептал Робин де Фарт, ощущая душевную пустоту.

Ему впервые хотелось заплакать. Опустив голову и плечи, он тяжелым шагом направился к мостику. И словно сострадая немой боли этого сутулого старика, таможенники «Папидука» не стали досаждать ему. Они даже не спросили у него билет.

Через несколько минут, когда они нажали на рукоятки палубной безопасности, их внимание привлек грохот. В зал ожидания ворвался человек в пунцовом комбинезоне. Он был с ног до головы покрыт черной пылью, а на лице виднелись кровавые царапины.

– Подождите!

Он бросился к входу на мостик.

– Куда ты так спешишь? – останоэил его контролер.

– Я должен лететь с вами…

– Покажи билет.

Пригнувшись и держа руки на коленях, чтобы восстановить дыхание и собраться с мыслями, Марти выговорил:

– Робин де Фарт… который… который…

– Не знаю никакого Робина де Фарта.

– Старик… седоволосый… В белом пиджаке и черных шароварах…

– Старик, который только что прошел? Хорошо, сейчас проверю. Но берегись, если соврал!

Свободный Город Космоса превратился в крохотную серую точку вдали. Марти и Робин де Фарт, устроившись в каюте – за сто двадцать тысяч единиц они имели право на двухместную каюту с иллюминатором, – всматривались в темный бархат неба, пронзенный иголками звезд. Старый сиракузянин, радуясь неожиданному обретению Марти, не стал допытываться причин его опоздания, спрашивать о состоянии его комбинезона и царапинах на лице. Впереди было три месяца полета до Франзии, планеты в скоплении Неороп. Три месяца, в течение которых им не останется ничего другого, как говорить. Робин де Фарт открыл свой драгоценный чемодан, который матросы загрузили за несколько часов до посадки. Он проверил наличие видеоголо, эмульсионных пленок, античных бумажных книг и оборудования для голографической записи. Потом, отдохнув час на кушетке, присоединился к Марти, не отрывавшемуся от иллюминатора.

Невероятная вспышка разорвала тьму космоса.

– Похоже, это идет от города, – побледнев, пробормотал Робин де Фарт.

Серая точка разлетелась снопом ярких искр.

– Похоже на фейерверк, – мрачно ответил Марти. Старый сиракузянин бросил на него недовольный взгляд.

– Фейерверк? Да это город взорвался! Вы понимаете, что это означает…

– Да, триста тысяч мертвецов…

В недоступном уголке мозга Марти, который терзали странные и неясные воспоминания, прятался демон… Пальцы, бегающие по крохотной клавиатуре… Потеря равновесия… Падение, удары о трубы, лицо, оцарапанное о выступ, потеря сознания… Пробуждение, труба, в которой он ползет, мостик… Отчаянный бег, подгоняющий страх… Дурной сон… Обрывки иного существования…

Оглушительный рев сотряс переборки и пол каюты. «Папидук» совершал первый прыжок Шлаара.

– Бедняги… – с искренним сожалением прошептал Кервалор.

Глава 10