Муравьиное масло - Погодин Радий Петрович. Страница 16

— Ври…

— Точно говорю… Они по всему лесу букашек — тлей — разыскивают, приносят их домой, в муравейник, сажают на корни растений и доят… У таких муравьев целые тлиные фермы в муравейнике.

Валерка засмеялся. До чего чудно?.

— Не веришь, — да?.. — горячился Ива. — Назовешь меня Ушастиком, если вру… Точно говорю. Я про муравьев все уточнил… А масло на опыте проверим…

Вообще Ива много знал, и Валерка ему втайне завидовал. Но это было дело поправимое: почитать побольше — и все, А вот загар!..

Ребята еще немного походили по лесу вокруг поселка. Этот лес определенно не представлял никакого научного интереса.

Домой вернулись перед обедом.

На улице, у калитки, стояла фабричная «Победа».

— «ЛД 46–71», — прочитал Ива номер.

— Это Константин Иванович за моей бабушкой приехал.

Лак на «Победе» блестел, и где-то в глубине, как в зеркале, двигались отражения друзей.

В «Победе» кто-то сидел.

Валерка подошел к дверце и заглянул внутрь.

Парень в теннисной рубашке и белых брюках вставлял ключ зажигания… Он торопился и никак не мог попасть.

— А Константин Иванович где? — спросил Валерка.

Парень вздрогнул, повернулся порывисто, но, увидев ребят, проглотил слюну; кадык его скакнул вдоль жилистой шеи.

— А-а, — выдавил он и вытер лоб ладошкой, — Константин Иванович? Он пошел прогуляться.

Ива нагнулся к Валерке:

— Помнишь, когда Яшку лупить хотели…

Теперь и Валерка вспомнил, где он видел этого парня… Ночью, на тропинке с буфетчиком.

— Вы что тут делаете?

Парень посмотрел поверх ребячьих голов и стал медленно, задом, вылезать из машины.

— Это спидометр, — говорил он громко. — Им скорость и километры измеряют… А это рычаг перемены скоростей…

Ребята оглянулись. От дома шли Константин Иванович и бабушка.

— Вот ребятам устройство машины объясняю, — улыбнулся парень Константину Ивановичу. — Любопытный народ… — он легонько пошлепал Валерку по плечу. — Просят: объясните, а то Константин Иванович нам ничего не рассказывает.

— Ну и врет, — оторопело сказал Ива.

Парень наклонил голову, а по лицу его разлилось такое выражение, словно он на Невском вдруг встретил гиппопотама.

— Как это врет? — наконец сказал он. — Просили, умоляли… Ну и ну! Маленькие еще, а уже такое бесстыдство… Это ваши, что ли? — спросил он у бабушки.

— Конечно, врет! — крикнул Валерка.

— Ну, знаете, — парень гордо задрал голову с длинным крючковатым носом и возмущенно направился вдоль улицы.

— Где ты пропадал? — напустилась на Валерку бабушка. — Чего в машину полезли ковыряться?.. — И, не будь на ней синего костюма с орденом, ох, и досталось бы Валерке прямо на улице!

— Да ладно, Катерина Николаевна, — заступился за ребят шофер.

— Что значит «ладно»? У такой заслуженной бабушки такие внуки… Распустили… — У калитки стоял буфетчик. Никто не видел, как он подошел. — С этими ребятами надо очень серьезно поговорить… Представьте, они у меня в буфете столы принялись ломать. — Буфетчик улыбнулся и с ласковым укором добавил: — Ай, ай, молодые люди, нехорошо!

Бабушка гневно посмотрела на буфетчика: она не любила людей с такими вкрадчивыми голосами и фальшивыми улыбками. Потом повернулась к Валерке:

— Вот ты чем занимаешься! Я еще с тобой поговорю завтра… А ты, Ива, не смей его брать с собой! О тебе я с Мариной тоже побеседую…

Бабушка сердито залезла в машину и отвернулась.

— Ничего, утрясется, — шепнул ребятам Константин Иванович, сел на свое место, и машина плавно покатила по дороге.

Ребята долго не могли прийти в себя от такого неожиданного поворота дела. А на следующий день, не дождавшись бабушки, ушли в лес. Семь бед — один ответ, а особенно если эти беды незаслуженные.

Лес встретил ребят, как старый знакомый.

— Где мы вчера разведку делали, не пойдем; пойдем сразу в глубину, — предложил Ива.

Так они и сделали.

Лес был тихий, словно задумался о чем-то, и светлый — весь в солнечных пятнах. Скоро дорогу им преградил большой глубокий овраг.

— План чертить надо. — Ива сел на пень, положил на колени тетрадь. Дачный поселок он назвал «Землей разочарований». Замусоренный лес, прилегающий к поселку, — «Лесом браконьеров».

— Это такие люди, — объяснил он Валерке, — которые лесных богатств не берегут.

Валерка согласился с обоими названиями; особенно понравилась ему «Земля разочарований». В этом названии было что-то грустное и соответствовало его настроению.

— Давай овраг назовем Яшкиной могилой! — предложил он.

— Овраг еще обследовать надо…

Цепляясь за ветки кустов и хрупких стройных осинок, друзья спустились на дно оврага. Вот тут была красота! Больших деревьев в овраге нет, зато, как посмотришь вверх, — голова кружится… Сосны уходят к самым облакам. Вообще сосны страшные гордячки, они так высоко задирают свои макушки, будто им и дела нет ни до кого. Нет, Яшкино имя было недостойно такой красоты. Ребята решили, что первое попавшееся болото они уж непременно назовут Яшкиной могилой.

По дну оврага бежала узенькая тропка. Приятели заметили сосну, возле которой спустились в овраг. Потом пошли по тропке. Не успели они прошагать и десяти минут, как Валерка остановился и быстро отскочил назад. На большом замшелом валуне лежала свернувшись черная змея.

— Чего ты испугался?.. Убить ее надо — и дело с концом… — Ива срезал два гибких прута, один дал Валерке. — Эту пресмыкающуюся надо отстегать, и она подохнет, — не любит… — Заметив, что Валерка робеет, он покрепче зажал свой прут в руке. — Перуанский способ… Верный!.. Смотри! — Ива подошел к камню и стегнул что есть силы по змее. Но вместо того, чтобы сдохнуть, змея метнулась в сторону с такой быстротой, что ребятам даже почудился свист.

— Не по тому месту попал, — засмеялся Ива, — ну не беда, зато теперь мы назовем этот овраг «Оврагом разъяренных змей».

— Почему разъяренных? Просто «Змеиным оврагом».

— Нет, просто не интересно… А потом, змея сейчас сообщит своим подружкам, что на нее напали, и те тоже рассердятся.

— Ладно, — согласился Валерка, — пиши.

Ива записал в свою тетрадку название оврага, начертил план, и они поспешно выбрались из этого опасного места.

Сосны на другой стороне были еще выше, но стояли реже. Между ними попадались березы и толстенные осины. На полянках росли пышные колонии иван-чая и высокой травы с метелками на концах. Этот лес ребята назвали «Лесом больших осин». И муравейники здесь были больше, чем в первом лесу. Ребята почувствовали это еще и потому, что им в брюки каким-то образом набились муравьи. Если бы на брюках не было резинок, муравьи повылазили бы спокойно и разбежались по своим домам-муравейникам. Но резинки их, видимо, смутили. Они вообразили себя в плену и начали безжалостно кусать ребячьи икры.

— Наверно, настоящие охотники за муравьиным маслом всегда ходили в широких брюках, — бормотал Валерка, сняв штаны и вытряхивая из них зловредных букашек. — По-настоящему этот лес нужно назвать «Лесом кусачих муравьев».

Потом они легли отдохнуть под дерево. Ива положил голову Валерке на живот и потягивался.

«Эх, видел бы нас сейчас Яшка, — думал Валерка, — позеленел бы от злости!.. Наверно, сидит дома, за мамкин халат держится и какую-нибудь гадость про нас сочиняет».

— Вот достанем масло, — заговорил Ива, — исследуем, — может, оно большое значение имеет, может, им людей лечить можно…

— Тс-с… — остановил его Валерка. — Слышишь?

Ива прислушался… Ему показалось, где-то фыркнула машина, потом раздались приглушенные голоса и удары металла о металл.