Ребята с Вербной реки - Булайич Стеван. Страница 20

Уселись кружком. Кое-кто пристроился на коленях за спинами сидящих, чтобы сверху заглянуть в газету, подрагивающую в руках у Рако.

— А как хорошо Срджа получился! — кричит Боца. — Ну прямо как артист.

— Срджа? А кстати, где Срджа? — спросил Мича и оглянулся.

Рако заморгал:

— Срджа заболел. Разве вы не знаете?

Лохматые головы черноногих повернулись к Рако.

— Заболел?

— Ну да. У него температура. Приходил врач осматривать заведующую и сказал, что Срджа здорово простудился.

— А мы-то хороши! — ворчит Боца. — Ищем, тут эту клячу, а о товарище позабыли. Айда к Срдже!..

И вот они уже сидят у постели больного Срджи. Тот лежит на спине, щёки у него пылают, руки вытянуты вдоль одеяла, глаза печально смотрят в потолок.

— Мича, до чего же глупая вещь эта лихорадка. Не успел я из «подполья» выбраться, а она тут как тут.

— Ты уж лежи, — успокаивает его Мича. — Лихорадка есть лихорадка… Тебе поберечься надо.

Боце хочется рассмешить больного, он шутит:

— Ну, это тебе нипочём. Медведю муха не страшна!

— …Однако он бежит от мухи! — заканчивает Циго.

Срджа улыбается, приподнимается на локтях и вдруг спохватывается:

— А Мустанга нашли?

— Как в воду канул.

— Я, кажется, знаю, где он, — медленно говорит Срджа. — Рако, как ты думаешь, может, он там?

— Ну конечно! — Рако хлопает себя рукой по колену. — Ой, и как это я не сообразил! Там он — больше негде!

— Мича! Бегите скорее в цыганский табор. Рако вам покажет, — торопит ребят Срджа. — Пирго, возьми на всякий случай винтовку. Идите все, со мной Низо останется.

Мальчишки торопливо вскакивают с мест. Вооружаются. Один вытащил из-под подушки рогатку, другой извлёк из-под матраца деревянный меч. Рако вынул трофейный перочинный нож, отнятый у Перицы. Циго забросил через плечо лук, колчан «отравленных» стрел и шутливо спросил Пирго:

— А правда, что от этих стрел медведь подохнуть может?

— Конечно, — улыбается Пирго.

— Подохнет обязательно, особенно если он вообще подыхает от старости, например… — объясняет Боца.

Мича прервал их разговор:

— Циго, Боца, Пирго, Рако, Дойчин и Нешо — к походу приготовиться!

Отряд двинулся к дверям. Мича опустил руку, но тут открылась дверь, и вошла заведующая, а за ней несколько девочек. Лена озабочена, рядом с ней Мина, она с удивлением рассматривает растерянных воинов. За ними появляется Качина рыжая голова. Кача принесла корзинку с угощением. Верно, что-то сладкое, недаром Боца издалека облизывается. Последней входит Зора с букетом полевых цветов.

Заведующая смотрит на Мичу:

— Куда это вы, воины, собрались? Больного товарища бросаете?

«Всё пропало!» — думает Мича. В голове у него ни одной мысли. Пирго смущённо переминается с ноги на ногу — Пирго вообще большой тугодум. У Рако вздрагивает нижняя губа, а Пирго неуклюже пытается спрятать за спиной колчан.

— Ну, Мича, отвечай! — опять раздаётся голос. Солгать теперь совершенно невозможно. — Я слышала, что ты Вождь!

Мича только собрался было рассказать всю правду — эх, была не была, — как вдруг с удивлением услышал уверенный, спокойный голос Боцы:

— А мы его и не оставляем. Просто хотели набрать ему земляники, если уж хотите знать!

Выдумка, достойная охотника, который ловил ягуаров посреди Нью-Йорка! Боца неистощим на выдумки, особенно когда положение становится безвыходным.

— Хорошо, хорошо, — улыбнулась заведующая, обрадованная благородством своих мальчишек.

Путь свободен.

Вместе с заведующей к Срдже пришли девочки. Затараторили, расселись на соседних кроватях. Кача осторожно вынула из корзинки пирожок — произведение умелых рук Терезы, и поднесла к губам Срджи.

— Я и сам могу! — храбро запротестовал больной и тут же умял ароматное лакомство.

Кача засияла от счастья. Значит, болезнь не опасная! И она стала подавать изголодавшемуся «подпольщику» пирожок за пирожком.

Стук захлопнувшейся двери отвлёк её от этого занятия. Мичин отряд использовал момент и тихонько исчез.

Оказавшись на лугу, отряд развил сверхзвуковую скорость. Земля стонала у них под ногами. Цвет воинства торопился освободить своего боевого друга, свою славу и гордость, увенчанного славой Мустанга.

XVIII

Полянка, где Срджа и Рако обнаружили цыганский табор, была пуста.

Неприятно удивлённые, черноногие остановились на высоком берегу, глядя на бушующие волны вздувшейся Вербницы. Волны били так сильно, что над каньоном поднималось облако мельчайших водяных брызг.

На том месте, где стояли шатры, желтела вытоптанная трава. Валялись обрезки жести, тряпки, объедки и пучки пакли — ею лудильщики обычно обтирают вылуженную посуду. Лёгкий ветерок вздымал с кострищ сероватый пепел, засыпая им поляну.

Кочевники исчезли так же неожиданно, как и появились.

Ребята шаг за шагом обошли поляну, но обнаружили только следы лошадиных копыт и колёсную колею. Боца долго пытался определить след Мустанга среди множества отпечатков копыт цыганских лошадей. Мустанг-то был не подкован. Однако, завершив свои тщательные исследования, Охотник на Ягуаров установил, к своему величайшему сожалению, что и у цыганских лошадей не было подков.

Размышляя вслух, он громко поделился с мальчишками своим выводом, который всех развеселил:

— Зря мы стараемся. И наш Мустанг, и их лошади не подкованы. Вот если бы Мустанг был подкован, а они нет или они были бы подкованы, а Мустанг не подкован, вот тогда бы я прозакладывал голову, что мы Мустанга найдём.

И всё-таки ребята без особого труда установили, что цыгане вышли на дорогу и пошли долиной Вербницы к горам.

Но какой от этого толк? Табор снялся с места ещё до грозы, вероятно, вчера вечером, за это время он мог пройти уже километров пятьдесят.

Несмотря на эту печальную арифметику, мальчишки не сдавались. Боца поразмыслил и сделал новый вывод, не менее гениальный, чем первый.

— Слушайте, — заявил он, покусывая ноготь на указательном пальце, — если Мустанг с ними, то мы их легко догоним. Благодаря его замечательной скорости цыгане будут терять на каждом километре по полкилометра. Можно считать, что они прошли не больше тридцати.

— Маловато! — усмехнулся Циго.

— Арифметика убедительная! — подхватил Пирго, перекидывая винтовку на левое плечо. — А если Мустанг не с ними?

— Тогда мы убедимся, что они его не крали, и будем искать в другом месте.

— Ну, так что же будем делать? — спросил Циго.

— Поищем Мустанга в кустах у дороги, и если его там нет — в погоню! — решил Мича.

Развёрнутым строем черноногие двинулись к кустарнику. Не дошли они и до середины поляны, как в чаще что-то зашуршало, ветви раздвинулись, и отряд замер словно вкопанный.

— Гляньте! — выдохнул Дойчин, и больше ничего не было слышно в наступившей тишине.

Навстречу им шли ободранные, промокшие, испуганно озирающиеся Еза и Слино.

Они подходили молча, едва переставляя ноги.

Еза остановился перед Мичей, испуганно взглянул на него и, пробормотав: «Сдаёмся», разрыдался. Рядом с ним, едва держась на ногах, стоял, втянув голову в плечи, Слино, словно ожидая откуда-то хорошей затрещины.

Мича пытался собраться с мыслями, но это ему плохо удавалось. Он только пробормотал: «Вот оно как».

Мича понимал: момент сложный. Перед ним стоит его противник, он готов упасть на колени, побеждённый и беспомощный. Ото всей верной гвардии у него остался только этот сопляк, и оба они запятнаны сообщничеством в краже.

Что делать с ними? Надавать им хорошенько по шее — нет смысла. Сейчас их легко бить! Простить и повернуться к ним спиной — это тоже не годится. Нет у него права прощать им то, что прошлой ночью произошло в Доме. Мича взглянул на Пирго: тот еле сдерживается, чтобы не отлупить Езу… Нет, прощать невозможно! Он вспомнил, как заведующая лежала на полу в своей комнате, как она защищала шкатулку с деньгами. Вспомнил больного Срджу…