Пропали каникулы - Жданович Людмила Ивановна. Страница 7

— Сыграем?

Ему почему-то очень захотелось обыграть Андрея.

— Ладно уж, давай! — нехотя подсел тот к столу, будто делая ему, Саше, великое одолжение.

С ногами забравшись на диван, Натка и Юзик стали листать книги. А их было в доме великое множество — три громадных, до потолка, старинных шкафа. За стёклами таинственно мерцали золотые тиснения переплётов.

Расставляя шашки, Саша заметил краешком глаза, как Натка, встав с дивана, с трудом стащила с полки толстую книгу. Юзик так и впился в неё глазами… Вытянув шею, Саша через его плечо увидел на странице гордо расхаживавших павлинов с отливающими золотом хвостами, а рядом с ними — смешные рожицы висевших на ветках обезьян…

— Что за книга? — привстал от любопытства Саша, но тут же осёкся — Андрей спокойно, без лишней суеты, «съел» его шашку.

— Это «Жизнь животных». Написал её известный учёный Брем. — Натка задумчиво провела рукой по глянцевой, пахнущей сладковатой пылью странице. — Бабушка очень дорожит этой книгой…

Но Саша уже не слышал её. События на доске развивались трагически: его, как медведя в берлоге, со всех сторон обложил Андрей и не спеша брал в плен одну шашку за другой…

Что делать?!

Саша нервно ерошил волосы, растирал на лбу грязноватые потёки пота, но придумать ничего не мог. Скорее почувствовал, чем увидел, как подошёл Юзик, постоял у доски и сказал задумчиво:

— Слева выходи в дамки…

Гордо посматривающий на доску Андрей подскочил как ужаленный:

— А ну катись отсюда колбаской!

Саша посмотрел на него и засмеялся: до чего смешно, когда люди злятся по пустякам!

То ли от того, что развеселился, то ли от чего другого, но Саша неожиданно успокоился. Даже если Андрей его победит, что из этого? Главное — не сдаваться! Тогда в следующий раз он непременно выиграет.

Дела Саши стали поправляться. Несложной комбинацией он отыграл две шашки. Андрей разозлился и начал делать промах за промахом. Когда стало ясно, что он проиграет, Андрей вскочил и смешал шашки.

— Не буду с тобой играть! На подсказке выехал!

Он обиженно отошёл в угол.

Охрипшим голосом десять раз недовольно прокуковала кукушка. Пора было отправляться по домам.

Анастасия Ивановна проводила ребят до калитки, пригласила заходить почаще.

— А как заживёт у Натки нога, в лес пойдите, — посоветовала она, звякая щеколдой. — Места-то у нас ягодные, грибные. По сотне белых удачливые грибники за утро поднимают.

Саша шёл домой по пустынной, слабо освещённой улице и думал о том, что недолго пожить в деревне совсем не так плохо. Увидев издалека у калитки встревоженную тётю Глашу, тут же сообразил: быть бане!

И ничуть не ошибся. Тётя долго отчитывала его за то, что ушёл надолго, не предупредив куда. Она всю деревню обегала, даже к омуту дальнему ходила и чего только не передумала. Высказав всё, тётя обиделась и замолчала, и Саша так и лёг спать, ничего не узнав об Анастасии Ивановне.

Рано утром его разбудило какое-то странное шипение. С опаской приоткрыв глаза, Саша увидел в окне круглую веснушчатую физиономию Юзика. Спать мигом расхотелось.

— Сюда давай! — махнул Саша рукой и спрыгнул с кровати.

— Тише ты! — осторожно покосился во двор Юзик. — Тётка турнёт! Она уже сказала, чтоб я через час приходил, не раньше. А сейчас самое время раков ловить. Айда на озеро!

— Сказать бы надо… — вспомнил Саша вчерашний вечер.

— Не обязательно! — махнул рукой Юзик. — Мы через час вернёмся, она и не узнает!

Утро было ясное, с тёплым ласковым ветерком, и по песчаному дну озера весело скользили солнечные зайчики. Косогор, поднимавшийся от озера к лесу, краснел спелой земляникой. Саша мигом насобирал и отправил в рот несколько горстей душистых ягод — вкусно!

На озере было очень хорошо, но раков они так и не наловили, хотя добросовестно обшарили все коряги у берега. Правда, когда они совсем уже собрались уходить, им попались два глупых рачонка, но их по малолетству решили отпустить с миром. А потом Юзик обнаружил в кустах лодку. Ну как тут было не покататься? С трудом стащили лодку на воду и, оттолкнув от берега, одновременно перевалились через борт. Лодка оказалась дырявой и стала сразу тонуть, и они оба здорово намокли. Пришлось развесить на кустах штаны и рубахи, а самим искупаться. Плавали до озноба, а потом, согреваясь, долго носились по берегу…

Домой возвращались голодные как волки: земляника только раздразнила аппетит. Из-под ног неожиданно выскочила лягушка. Саша вспомнил, что где-то читал, будто во Франции их едят. Когда он сказал об этом Юзику, тот вытаращил от удивления глаза и решительно заявил, что лично он предпочитает картошку с молоком. «Я тоже», — с готовностью согласился Саша.

В деревне они натолкнулись на Андрея, выходившего из магазина с целой сумкой продуктов. Должно быть, заметив, как они облизнулись, Андрей предложил по бублику. Мигом проглотив бублики, ребята договорились завтра сходить за грибами.

— Только идти надо рано — по росе, — со знанием дела заявил Юзик.

Конечно же, тётя обнаружила, что Саша исчез из дому, но ругаться не стала. Накормила его и отпустила на все четыре стороны, наказав не ходить только к развалинам замка. Обрадованный, Саша тут же упросил тётю Глашу отпустить его завтра утречком в грибы.

Весь оставшийся день ребята делали у Юзика на крыше сарая голубятню. Сколотили из реек каркас домика, обшили две стены досками. Можно было бы успеть поставить и третью стену, но досок не хватило. Пока нашли во дворе, напилили, построгали, начало темнеть.

Только поздним вечером Саша спохватился, что завтра за грибами идти ему будет не с чем. Но, заглянув на кухню, сразу успокоился: на окне стояла приготовленная тётей корзина, в которой лежал ножик и столько всякой снеди, будто он отправлялся на Северный полюс.

Ночью Саша несколько раз вскакивал, боясь проспать, но зато под самое утро уснул непробудным сном. Когда он наконец проснулся, в окне тревожно поблёскивали красные отсветы.

«Проспал! — огорчённо подумал Саша, сообразив, что это разгорается утренняя зорька. — Ребята, наверно, уже давно ушли. Ведь договорились выйти затемно!»

Расстроенный, Саша уселся на кровати, представив, как долго, наверно, звали его Юзик и Натка, а тётя Глаша, пожалев «дитятко», прогнала их. Он хотел уже бежать на кухню, но на всякий случай глянул в окно и за палисадником увидел ребят.

Подхватив корзину, Саша опрометью ринулся к двери, но путь ему преградила тётя Глаша с большой кружкой в руке.

— Не хочу я молока! — отпрянул от неё Саша. — Ребята вон меня ждут! Спасибо, тётя, честное слово, не хочу, — и для убедительности прижал руки с корзиной к груди.

— Ничего, обождут! — решительно заявила тётя Глаша, стоя в двери.

Саша взмолился:

— Я лучше вечером две кружки…

— Вечером особо. Да что ты упрямишься, как маленький! Выпил бы да побежал.

Пришлось, закрыв глаза, залпом выпить целую кружку парного молока с противной тёплой пеной.

Позёвывая от того, что не доспали, ребята двинулись по просёлочной дороге. Споткнувшись, Андрей угодил в какую-то колдобину и недовольно заворчал, что на таких дорогах только головы сворачивать. Что-то насвистывавший Юзик виновато замолчал, будто он сам вырыл эту колдобину.

Саша огляделся. Вдаль убегали две чуть заметные колеи. Вокруг белели ромашки, синели глаза васильков.

Натка сбросила кеды, разулся и Саша. Ногам сразу стало легко и свободно и чуточку зябко от холодноватой росы.

Когда они вошли в лес, солнце уже пронизало вершины деревьев, притихших в молочно-белёсом тумане. Бодро барабанили работяги-дятлы, где-то в кустах тоненько и нежно пела малиновка. Саша больно уколол пятку, пришлось опять натянуть кеды.

Туман быстро рассеивался, и воздух становился таким прозрачным, будто его промыли росой. Светлые солнечные пятна чередовались с чёрными резкими тенями. Было видно, как трепещет каждый листок. Саша вспомнил картину, которую видел однажды в музее. Мама тогда остановилась перед ней и многозначительно вздохнула: «Нестеров!» А теперь эта картина предстала перед ним будто живая — все эти заросшие опушки, светлые перелески… Он узнавал и не узнавал её и радовался, что узнаёт.