Захарка-следопыт - Иванов Александр Александрович. Страница 4

Наконец Захарка тяжело выдохнул:

— Одного скворчика слопал, разбойник.

— Не понял.

— Кот Вавила из скворечника птенчика вытащил и съел. Я его оттуда за хвост стащил.

— Что же ты так… Подожди, я тебе ссадины смажу. Ругалась бабушка?

— Ещё не видела. Но это не страшно. А вот кот может ещё залезть на берёзу и птенчиков вытащить.

Захарка вздохнул.

— Конечно, может! Даже вот теперь, пока ты здесь.

— Нет, сейчас он у меня на верёвке привязан. А потом, после. Вавила такой кот… Если повадится, не остановится. Всех птенцов вытаскает. — Захарка тяжело вздохнул.

— Надо что-то придумать, чтобы твой кот не смог на дерево забраться, — сказал Шевчук, осторожно смазывая йодом ссадины на руках Захарки. Тот только морщился от боли.

— А знаешь, что я сделаю? — оживился вдруг Захарка. — Я ему когти обстригу. Он без когтей не залезет на берёзу.

Но Шевчук не одобрил его решение.

— Обстригать коту когти нельзя. Кот мышей ловить не сможет. Надо придумать что-то другое.

Захарка насупился и сел на табурет.

— Давай вместе будем думать, — предложил Юрий Николаевич. — Вместе легче думается. А что, если…

— Есть! Я придумал! — Захарка даже прищёлкнул языком от радости. — Я пояски сделаю. Вавила не сможет залезть на берёзу, скользить будет.

— Не понял, — взглянул на него Юрий Николаевич. — Что за пояски ты сделаешь?

— Очень просто, — стал объяснять Захарка. — Из жести вырежу широкие полоски, оберну ими берёзы. И пусть Вавила тогда лезет. Ха-ха-ха! Вот умора будет! Он цап-царап, а когти по железу скользят. Раза два чебурахнется — не полезет больше.

— Да, действительно, так будет лучше, — поддержал его Шевчук. — Молодец, Захар. Светлая у тебя голова. Прямо изобретатель.

Но Захарка даже не дослушал похвалы, убежал. Не было его часа полтора, потом пришёл. Снова был удручён и необычно тих.

— Ещё одного съел? — встревожился Шевчук.

— Жести широкой нет, — сказал Захарка. — А от консервных банок слишком узкая.

— Ну ты, дружище, не унывай, — успокоил парня Юрий Николаевич. — Безвыходных положений не бывает. Надо подумать. Может у вас есть старые железные вёдра? Без дна, например? Я тебе одно такое дам. У бабушки Вари видел.

— Вёдра есть! — радостно вскочил Захарка.

Юрий Николаевич думал, что Захарка скоро прибежит обратно, но ошибся. Его не было. Шевчук не выдержал, вышел на улицу, заглянул через штакетник во двор Зотовых и увидел Захарку и Дюшу. Они работали. Захарка с молотком и зубилом потел над старым ведром, а Дюша ему помогал: держал ведро.

Шевчук вернулся к себе, вытащил из сарая старые, видно оставшиеся у бабушки Вари ещё от деда, ножницы по железу, и пошёл помогать ребятам. Разрезал ведра по длине, остриг швы, раскроил. Втроём на круглом полене сделали железные рукава и надели их на берёзы.

— Всё! — радовался Захарка. — Теперь скворчикам ни Вавила, ни другой кот не страшен. Ты, Вавила, хитрый кот, но я тебя хитрей, — смеялся он.

Тетеревиная баня

Утром к Шевчуку заехал лесник.

— Собирайся, — сказал, — поедем в лес, с хозяйством тебя познакомлю. Пора и за дело приниматься.

На вид Василий Алексеевич Ведерников — человек не старый. Загорелое обветренное лицо без морщин, только у глаз справа и слева разбежались тонкие лучики. На леснике кирзовые сапоги, белёсый брезентовый дождевик и форменная фуражка с зелёным кантом и дубовыми листочками вперехлёст на околыше. Он широк в плечах и при ходьбе сильно сутулится.

Юрий Николаевич, натягивая на себя штормовку, слышал, как во дворе Василий Алексеевич разговаривал с бабушкой Варей.

— У тебя, Варвара Ивановна, случаем, зола есть?

— Как не быть. Печку дровами топлю. Вон, смотри, какой бугор за зиму собрался.

— Можно забрать?

— Сделай милость. Зачем она тебе? — удивлённо спросила бабушка Варя.

— Да так… Для дела нужно, — нехотя ответил лесник, а потом крикнул Шевчуку: — Помоги грузить.

«Чудак, зачем ему зола? — размышлял Шевчук, помогая грузить золу. Он насыпа?л её лопатой в вёдра и таскал леснику на телегу. На телеге стояли три деревянные бочки. Одна была уже полная, а две пустые. В них и ссыпал лесник золу.

— Куда вам столько? На удобрение? — спросил Шевчук.

— Потом узнаешь, — загадочно улыбнулся Василий Алексеевич.

Наполняя бочки, Юрий Николаевич вдруг вспомнил о Захарке. Мальчик просил взять и его в лес.

— Здесь у меня товарищ есть, — сказал он леснику. — Уж очень хотел с нами в лес поехать. Нельзя ли его взять?

— Что ещё за товарищ? — удивлённо спросил лесник. — На телеге места нет.

— Первоклассник. Ему много места не надо. Захаркой зовут, сосед.

— Захаркой? — Василий Алексеевич улыбнулся. — Этого взять можно. Он и ко мне всё время пристаёт. Ладно, возьмём. Детская память цепкая, добро долго помнит. Зови!

Захарка сидел на лавочке и слушал скворцов.

— В лес поедешь?

— Ура! Еду! — обрадовался мальчишка.

И вот они в дороге. Телега жалобно поскрипывает, колёса подпрыгивают на кочках и ямах. Лошадь по кличке Груня, старая толстобрюхая кобыла игреневой масти, бойко семенит кривыми косматыми ногами. Василий Алексеевич иногда понукает Груню, машет на неё вожжами, но Шевчуку кажется, что Груня на него внимания не обращает.

Дорога поросла подорожником, широкие листья хрустят под колёсами, а пушистые метёлки бьют Груню по ногам. По сторонам дороги в задумчивости стоят старые берёзы, осины, зеленеют заросли молодняка. Всё свежо, нарядно.

Захарка пристроился сзади на телеге, мотает ногами и смотрит вокруг. Голубые его глаза восторженно блестят.

— Справа лес называется Благодатный, а слева — Долгий, — объясняет лесник. — А вон там, за Благодатным, — Чёрный колок. Там мы и оставим золу.

— На удобрение? — снова поинтересовался Шевчук.

— Да нет, — качнул головой Василий Алексеевич. — Хочу баню тетеревам устроить.

— Баню? — аж подскочил Захарка.

— Не видел птичьей бани? — улыбается лесник.

— Нет!

— Посмотришь, — обещает ему Василий Алексеевич.

И тут Шевчук вдруг заметил в редком осиннике гривистое чудовище. Огромный бурый зверь уставился на телегу с людьми.

— Стойте! — Шевчук толкнул лесника в плечо.

— Что случилось? — Василий Алексеевич натянул вожжи и вгляделся в осинник. — А, забыл… Совсем забыл. Мы же заехали в его владения. Смотрите, сейчас он к нам выйдет.

— Кто выйдет? — Захарка закрутил головой. — Ух ты! Вот это лось, так лось!

— Сейчас выйдет к нам! — Лесник взмахнул вожжами, и Груня послушно затрусила по дороге.

И действительно, не успели они проехать и двадцати метров, как лось решительно вышел из осинника и остановился посреди дороги. Теперь он был отлично виден — настоящий великан. Груня — рослая лошадь, но оказалась куда ниже его. Тёмно-коричневая шерсть зверя лоснилась на солнце. Он явно поджидал людей.

— Красавец! — восхищённо вздохнул лесник и придержал лошадь. Груня пошла медленнее.

— А он на нас не нападёт? — с опаской спросил Захарка.

— Поди знай, что у него на уме. Ему, пожалуй, ничего не стоит перевернуть нашу телегу, — сказал Шевчук Он жалел, что оставил дома фотоаппарат. Отличный мог бы получиться снимок.

— Он смирный, — успокоил мальчика лесник. — Мой воспитанник. Частенько ко мне выходит, встречает меня. Посмотрит и уйдёт.

Лось постоял минуту, посмотрел на людей, а потом не спеша пошёл впереди по дороге.

— Вот это здорово! — восхищался Захарка. — Ваш ручной лось?

— Было время, помог я ему, — сказал Василий Алексеевич. — Вот и помнит он добро. Не забыл.

Несколько минут они ехали следом за лосем. Неожиданно зверь свернул с дороги и остановился на опушке осинника, стал скусывать мелкие веточки с молодых осинок. Телега проехала в семи шагах, но сохатый спокойно кормился.