Гнилое яблочко - Бернс Т. Р.. Страница 3

– Как здорово у вас тут все устроено, – замечает он, словно серое здание – это особняк Викторианской эпохи, а планшет в руках у мисс Килтер – поднос с черничными кексами.

От волнения я не могу двигаться, так что жду, пока папа подойдет поближе, и протягиваю руку, чтобы взять у него сумку.

Мы гуськом проходим внутрь. Фойе похоже на приемную моего ортодонта – разве что здесь нет растений, журналов и аквариума с рыбками. Диванов и стульев тут тоже нет; из мебели только маленький деревянный стол посреди комнаты и пустая вешалка.

В другом конце фойе я вижу закрытую дверь без таблички. Именно за такими дверями происходят ужасные вещи – установка брекетов, зондирование, все виды пыток.

– Личное имущество, – рявкает мисс Килтер.

Я опускаю глаза. Луч солнца, проникший сюда из входной двери, которая все еще открыта, освещает железный контейнер.

– Твои вещи, – подсказывает мама. – Их надо просканировать.

Просканировать. Поискать ножи, оружие, бомбы. Именно такие штуки носят с собой криминальные элементы вроде меня – так же, как обычные люди носят мобильники и жвачку с ментолом.

Я кладу рюкзак и спортивную сумку в контейнер. Хочу спросить, получу ли я их обратно, но не спрашиваю.

Мисс Килтер поднимает контейнер одной рукой и вскидывает себе на плечо, как будто он набит перьями. Она пересекает комнату, выдвигает из стены ящик и кидает туда контейнер. Через пару секунд раздается громкий металлический лязг.

– Пойдет. – Движением ноги она задвигает ящик обратно. – Вам нужно рассказать, как выбраться обратно на шоссе?

– Это все?

Мисс Килтер оборачивается ко мне и приподнимает брови.

– Простите, пожалуйста. – Я чувствую, как кровь отливает от лица. – Мы просто пробыли тут всего пять минут и…

Что насчет обзорной экскурсии? Ланча? Возни с документами, наконец?

– Это не летний лагерь, – напоминает мама. – Если хочешь, чтобы с тобой обращались как с хорошим ребенком, тебе стоило вести себя соответствующе.

Она говорила так и раньше – например, когда мне запретили смотреть телевизор из-за того, что я три дня подряд не заправлял постель. Или когда она спрятала от меня компьютерные игры, в которые я играл целыми ночами и потом клевал носом за завтраком. Но сейчас это прозвучало по-другому. Это было словно удар кулаком в живот. Поэтому я опускаю глаза и сосредотачиваюсь на собственном дыхании.

– Не беспокойтесь, миссис Хинкль. К тому времени, когда мы с ним закончим, ваш сын будет вести себя так хорошо, что вы усомнитесь, тот ли это мальчик, которого вы сюда привели.

Словно в подтверждение своих слов, мисс

Килтер хлопает себя по поясу, где с широкого кожаного ремня свешиваются наручники и кобура.

– Я не беспокоюсь. – Мама выдавливает улыбку. – Теперь уже нет.

Она поворачивается ко мне. Я стараюсь посмотреть ей в глаза, но не могу. Я гляжу на пол, вижу носки ее туфель возле моих кроссовок и чувствую облегчение. Она хочет обнять меня. Да, она сердита, и расстроена, и разочарована. Да, она хочет оставить меня здесь одного на три месяца. Но она все равно любит меня. Она не перестала в меня верить. Мы пройдем через это и снова будем семьей – может, даже более дружной, чем раньше.

Мама наклоняется ко мне – так близко, что я чувствую запах кофе, который она выпила сегодня утром.

– Сделай так, чтобы я гордилась тобой, Симус, – еле слышно шепчет она и долго, крепко меня обнимает.

Я открываю рот, чтобы сказать, что обещаю постараться, но она исчезает за дверью раньше, чем мне удается подобрать слова.

– Держись, парень. – Папа обхватывает меня руками и прижимает к себе. У него трясется живот, и я чувствую, что папа сдерживает слезы. – И помни, что я всегда говорю. Если кто-то плохо себя ведет…

Он замолкает, и теперь я тоже борюсь со слезами. Потому что папа всегда говорит – точнее, всегда говорил – вот что: «Если кто-то плохо себя ведет, убей его не слишком жестоко». Но он больше не может так сказать.

Мама зовет его снаружи. Он зарывается лицом мне в волосы, целует меня в макушку и отпускает.

Я смотрю, как он уходит – пятно цвета хаки с вкраплениями желтой клетчатой ткани. Он закрывает за собой дверь, стараясь больше на меня не смотреть.

Дверь защелкивается. Солнечный свет пропадает. Через минуту я слышу, как заводится машина.

Это была случайность.

Конечно, это была именно она. Я отлично представляю себе всю сцену – мелькают кулаки, скользят подносы, мисс Парципанни падает, обеими руками схватившись за голову. Это была ужасная, трагическая случайность, и все это поймут, если я объясню. Все простят меня, стоит только извиниться.

– Простите, – шепчу я.

Мои ноги сами собой начинают двигаться.

– Простите! – говорю я уже громче.

Мои ноги двигаются быстрее. Вскоре я уже бегу, мчусь со всех сил, распахиваю дверь.

– Простите!

Машина уже съехала с обочины. У меня перехватывает дыхание, когда задние фары мигают красным. Я выхожу за ворота – и меня тут же резко тянут назад.

– На твоем месте я бы этого не делала, – тихо говорит мисс Килтер у меня над ухом.

Хороший совет.

Особенно с учетом того, что она приставила мне к затылку пистолет.

Глава 3

– Пожалуйста, не стреляйте. Я сделаю все, что скажете, обещаю.

– Опять это слово. – Она прижимает дуло пистолета к моей голове. – Помаши им.

– Что?

– Помаши своим родителям. Они не уедут, если не будут уверены, что все в порядке. Дай им эту уверенность.

Не хочется врать, но у меня не то чтобы есть выбор. Стараясь, чтобы у меня не дрожал подбородок, я поднимаю руку. Пальцы даже не успевают распрямиться, а фары уже тускнеют, и машина устремляется вниз по подъездной дорожке.

– Хорошо. – Мисс Килтер опускает пистолет и отпускает мою руку. – Пить хочешь?

Теперь ее голос звучит иначе – не так грозно. Я медленно поворачиваюсь, опасаясь, что это ловушка, рассчитанная на то, чтобы усыпить мою бдительность. Мне становится еще страшнее, когда мисс Килтер улыбается – и направляет пистолет себе в рот.

– Не надо!

Я бросаюсь к пистолету, но она успевает спустить курок. Из ствола ей в горло ударяет струя воды.

– В тебя стрельнуть? – спрашивает она.

Я отступаю на несколько шагов и перевожу взгляд с пистолета на нее.

– Нет, спасибо.

Я едва слышу свой собственный голос – так сильно кровь стучит у меня в ушах.

– Вежливый, – кивает она. – В точности как говорил твой папа.

Мисс Килтер разворачивается и уходит, оставляя меня одного в дверях. Очевидно, я должен последовать за ней… но почему она перед этим не закрыла дверь на ключ? Она уже дошла до середины комнаты и ни разу не обернулась. Сбежать будет несложно.

Но двор наверняка заминирован. Стоит ступить наружу, как мне оторвет ногу гранатой. И вокруг наверняка притаилась сотня охранников, готовых броситься на меня, как только я сделаю неверное движение. Неудивительно, что маме удалось спасти меня от колонии для несовершеннолетних преступников – она, видимо, пообещала, что отправит меня в еще менее приятное местечко.

– Пошли?

Я закрываю тяжелые двери и поворачиваюсь к ним спиной. Когда мои глаза привыкают к тусклому свету маленькой настольной лампы, я вижу возле двери в другом конце комнаты мисс Килтер – и мне нужно время, чтобы убедиться, что это точно она. Вместо почти что военной формы на ней теперь белые легинсы, а сверху – что-то длинное и серое, то ли платье, то ли рубашка. Вместо черных ботинок – блестящие серебристые балетки. Темные волосы, раньше стянутые в тугой пучок, теперь распущены по плечам.

– Да, мисс Килтер, – осторожно говорю я, все еще не вполне уверенный.

Она улыбается.

– Звучит очень официально. Может, будешь звать меня по имени?

Разве не всем взрослым нравится, когда их называют по фамилии с приставкой «мистер», «миссис» или «мисс»? Должно быть, это очередной трюк мисс Килтер, чтобы отвлечь мое внимание и заманить в ловушку.