Это моя школа - Ильина Елена Яковлевна. Страница 99

— Я — капитан! — сразу же заявил девочкам Витя.

— А где твой крейсер? — спросила Валя.

— В гараже, — ответил Витя не задумавшись.

Девочки засмеялись, а Витя, поняв, что дал маху, объяснил:

— У меня в гараже — море. Воды там много-много, до самого потолка!

Девочки еще дружней засмеялись и повели Витю к себе в класс, а потом побежали встречать новых гостей.

Навстречу им шла Настя со своей бабушкой. Катя хорошо знала эту старушку с темноватым лицом и белыми волосами, знала также, что Настя и Оля очень гордятся своей бабушкой, старой ткачихой с Трехгорки.

— Здравствуйте, Варвара Васильевна! Здравствуй, Настенька! — сказала Катя. — А где твоя мама и Оля?

— Мама еще на работе, а Оля придет, — ответила Настя. — Только ненадолго. У нее завтра трудный экзамен.

Матери-хозяйки стали усаживать девочек за стол. Анна Сергеевна попросила Варвару Васильевну и Людмилу Федоровну сесть во главе стола. Но Варвара Васильевна сказала:

— Нет, уж я потом… вместе с мамашами, хоть я и бабушка. А пока давайте-ка я лучше буду чай разливать.

Настина бабушка заняла место у большого медного самовара, стоявшего на табурете, и в классе стало как-то по-домашнему уютно. Она уже было взялась своей темной, со вздувшимися жилками, рукой за кран деловито шумящего самовара, но в это время Анна Сергеевна подошла к столу и, обведя взглядом своих учениц, начала негромко:

— Дорогие мои девочки!..

Все головы разом повернулись к ней.

— Дорогие мои девочки! — зазвучал в тишине ее голос. — Сегодня мы празднуем с вами окончание учебного года, а главное, окончание начальной школы. Вы уже — пятиклассницы. И я горячо поздравляю вас. Перешли вы все, и перешли хорошо. Многие из вас получат похвальные грамоты. Вы сами знаете, кто наши отличницы.

И Анна Сергеевна назвала их имена.

— Встаньте, встаньте! — заговорили вокруг.

Отодвигая стулья, отличницы поднялись. Их было довольно много, и среди них Ирина Павловна увидела и свою дочку. «Как моя Катюшка выросла!» — подумала она.

Когда отличницы сели, Анна Сергеевна продолжала:

— Мы с вами, дорогие девочки, прожили вместе почти целый год. И знаете, что меня всегда особенно радовало? То, что между вами растет, крепнет дружба. Я радовалась всякий раз, когда замечала, что вы готовы помочь друг другу. И вот большим дружеским чувствам стало как бы тесно в стенах одной только школы. Ваша дружба охватила и детский дом, где у вас теперь столько новых друзей. — Анна Сергеевна немного помолчала, словно прислушиваясь. — Дорогие мои девочки, — продолжала она, — мы с вами расстаемся, но не надо грустить. Людмила Федоровна и я — мы передаем вас в верные, надежные руки учителей средней школы. И я надеюсь, что новые учителя будут вами довольны так же, как были довольны мы. Спасибо вам за все хорошие минуты, которые вы нам доставили!

Катя невольно нагнулась над столом. Ее соседки — Наташа, Аня, Настя, Лена — тоже поникли над своими тарелками. Все были готовы заплакать, но кое-как удержались. Только Аня Лебедева, по обыкновению, дала волю слезам, и они частым дождем закапали на кремовую розу пирожного.

— Девочки, не надо! — сказала Людмила Федоровна, но и у нее как-то особенно заблестели глаза.

Анна Сергеевна поблагодарила родителей, которые помогали ей в ее работе, и снова обратилась к своим девочкам, но уже с шуткой:

— Признавайтесь, у кого пирожные стали солеными?

Все насухо вытерли глаза и принялись пить чай, искоса поглядывая на Анну Сергеевну. Катя чувствовала, что учительница хоть и шутит, но взволнована не меньше, чем они все.

Тем временем Наташа заботливо ухаживала за Витей. Она наливала ему чай в блюдечко, и Витя с таким видом откусывал пирожное, как будто занят был очень важным делом.

— Мам, — сказал он, облизывая губы, — я тоже буду ходить в школу. Тут очень вкусные пирожные.

Все засмеялись и еще усерднее принялись за торт и конфеты.

В наступившей тишине слышен был теперь только звон чайных чашек и ложечек.

«Странно, почему это до сих пор нет Надежды Ивановны», — подумала Катя.

Должно быть, Анна Сергеевна думала то же самое. Она время от времени поглядывала на дверь, а один раз даже встала и, подойдя к порогу, выглянула в коридор. Но в коридоре, видимо, никого не было. Анна Сергеевна вернулась на свое место.

— Девочки, — сказала она, — скоро, наверно, придут Надежда Ивановна и Оля. Они с вами и споют и затеют игры какие-нибудь. Антонина Степановна, Стеллина мама, обещала сыграть нам. А пока попросим Людмилу Федоровну рассказать нам о том, какие вы были в первом классе. Я думаю, это всем будет интересно — и вам и вашим мамам.

Девочки сразу шумно захлопали. Людмила Федоровна встала, поглядела, улыбаясь, на своих учениц и начала:

— Смотрю я на вас, мои девочки, и думаю, как выросли вы за эти четыре года! А помните вы день, когда в первый раз пришли в школу?

— Помним! Помним! — закричали все.

— Ну и я отлично помню! — И Людмила Федоровна стала рассказывать о том, как удивили и рассмешили ее на самом первом уроке некоторые девочки. — Помню, стала я вызывать моих маленьких учениц по алфавиту, чтобы с ними познакомиться. Каждая говорила: «Это я» — и вставала с места. И вдруг, когда я позвала: «Снегирева Екатерина», из класса донеслось: «Это не я!» — «Кто это говорит?» — спрашиваю. Все молчат. Я опять вызываю: «Екатерина Снегирева!» И снова раздается в ответ: «Это не я!» Тут я заметила сероглазую девочку со светлыми косичками и подошла поближе. «Как твоя фамилия, девочка?» — спрашиваю. Девочка встала. Смотрит не на меня, а на свою парту и говорит тихонько: «Снегирева». — «Екатерина?» — «Нет, Катюша». А девочки смеются. «Что же тут смешного? — говорю. — Дома-то ее никто Екатериной Снегиревой не называет. Вот она сама себя и не узнала».

Девочки смеялись. Смеялись также и матери, особенно Ирина Павловна, и со всеми за компанию — Витя.

— Еще, еще расскажите, как мы были маленькие! — попросили девочки.

Витя тоже закричал:

— Еще!

И Людмила Федоровна стала рассказывать еще:

— Был и такой случай. Выстроила я всех своих девочек парами и повела по коридору. «Давайте, — говорю, — пойдем в ногу. Раз-два, левой, раз-два, левой…» Вдруг вижу — одна из девочек, самая маленькая, кудрявая, то и дело сбивается с ноги и чуть не падает. «Что с тобой?» — спрашиваю. А она в слезы. «Я не умею, — говорит, — ходить на одной левой ноге».

— Это была Валя Ёлкина! — весело закричали девочки.

В классе опять стало шумно от смеха. Увлеченные рассказом Людмилы Федоровны, девочки не сразу заметили, как открылась дверь и в класс вошла Надежда Ивановна.

— Сюда, пожалуйста, сюда! — сказала она кому-то, оборачиваясь назад.

Катя привстала с места, посмотрела — и даже вскрикнула от неожиданности: следом за Надеждой Ивановной в класс вошли Маша, Сережа, Алик, а за ребятами — Валентина Егоровна.

— Ореховцы!..

Кто-то захлопал в ладоши. А Ира Ладыгина даже закричала: «Ура!»

Все разом вскочили с мест и окружили гостей:

— Когда же вы приехали? И почему не прислали телеграмму? И кто вас встретил? И когда уезжает Сережа? И где Андрей Артемов? И как вы догадались приехать как раз сегодня — словно нарочно?..

Вопросы так и сыпались со всех сторон. Ореховцы едва успевали отвечать.

Сережа уезжает сегодня в семь пятьдесят пять. Андрей Иванович приедет прямо на вокзал. А встретила их Надежда Ивановна, и приехали они именно сегодня, потому что Анна Сергеевна написала Валентине Егоровне: «Пятого июня у нас будет маленький праздник по случаю окончания учебного года. Постарайтесь подоспеть к этому дню, чтобы застать всех нас в сборе». Ну они, ореховцы, и постарались.

Ах, так вот кого поджидала Анна Сергеевна! Мот для кого откладывала пирожные и конфеты! Вот почему была довольна, что мама захватила с собой побольше чайной посуды! Но ведь тогда выходит, что и мама принимала участие в этом заговоре?

Катя тихонько подошла к Ирине Павловне, хлопотавшей около стола, и слегка дернула ее за рукав: