Нэш Блейз в параллельном мире - Казанова Антонио. Страница 20

— Нет, так продолжаться не может, тебя нельзя оставлять без присмотра, — сказала она. — Невозможно, чтобы каждый раз ты просыпался невесть где. Рано или поздно это плохо кончится. И потом, прости за нескромный вопрос: могу я узнать, где это ты заснул?

Серафина прервала ее, пытаясь избежать ссоры, в которую могли вылиться все эти расспросы:

— Ах какая жалость, Нэш. Мне так хотелось, чтобы ты пошел на спектакль в твой день рождения. Этим желанием я и Нию заразила. Тебе следует извиниться.

— Простите меня, простите меня! Я так хотел увидеть этот спектакль, но я не мог предположить, что со мной случится! — заголосил Нэш. — Но ведь главное, что свой день рождения я проведу вместе с вами, не важно где… — Нэш понимал, что вытаскивает главный козырь — если не хочешь объясняться, нужно переменить тему и убедить их в том, что спектакль не так важен, как вечер в кругу семьи. Впрочем, последнее было правдой, потому его слова звучали вполне убедительно, тут он не врал.

Ния покачала головой и повернулась к Серафине:

— Но конечно вместе! Мы думали вместе поужинать, и давайте все-таки сходим в театр, может, удастся посмотреть хотя бы конец спектакля… Попробуем?

— Да, пойдемте, отличная идея! — воскликнул Нэш.

В этот момент воодушевление затмило здравый смысл. Нэш кое-что забыл, но он был слишком счастлив, чтобы встревожиться и вспомнить предостережение Добана.

Ния еще раз покачала головой с длинными волосами, показавшимися Нэшу светлее обычного. Потом она надела куртку, которая висела на спинке кресла, а Серафина, довольная тем, что ситуация разрядилась, поспешила закрыть ставни.

Сетт крутился у ног Нэша, держа в пасти свой любимый поводок.

— Мама, мы Сетта с собой возьмем?

— А как же? Или ты хочешь оставить его дома? В этом случае он будет официальным дегустатором сегодняшней пиццы… — ответила Ния, получив одобрение пса, который, чтобы продемонстрировать свой энтузиазм, сел и, покачиваясь, принялся усиленно чесать шею задней лапой.

Шла уже вторая половина представления, от номера, который готовился к исполнению, у всего зала должно было перехватить дыхание. Это были удивительные Метаморфозы, опыт, изобретенный Гарри Гудини в начале карьеры: иллюзиониста заковывают в наручники, упрятывают в мешок и запирают в сундук. И хотя эти препятствия совершенно непреодолимы, магу все-таки удается выйти оттуда и занять место своей ассистентки, которая, наоборот, оказывается запертой в сундуке.

За этим представлением с большим интересом наблюдали два человека с высоких рабочих мостиков, окружавших сцену. Их скрывала царившая там полутьма.

— Это, конечно, прекрасно, мой друг, но, если дело не сдвинется с мертвой точки, мы так до конца спектакля ничего не сделаем. В лучшем случае получим… кролика в цилиндре.

— Пегасо, имей терпение. Что-то все-таки происходит. Видишь? Он моргает гораздо чаще, чем обычно, — ответил другой.

Напряженное молчание, длившееся во время этого магического опыта, прервалось оглушительными аплодисментами детей, заполнивших амфитеатр. Номера следовали в порядке возрастания сложности и становились все более захватывающими. Восхищение зрителей было неописуемо, в то время как Маскераде, напротив, имел мрачный и нервный вид.

Когда закончились Метаморфозы и зал взорвался заслуженными овациями, занавес опустился, разделив сцену точно посередине. Маг в лучах света вышел к рампе и загадочным голосом произнес:

— А сейчас пришло время, когда некоторых из вас коснется рука Великой Магии. — При этих словах по загипнотизированному залу прокатилось «о-ох» и «а-ах».

На сцену вынесли очень большой ящик. Его стенки были закрыты темными, мутными зеркалами, в которых отражались разные части зала.

По взмаху руки иллюзиониста длинная сторона этой конструкции, обращенная к зрительному залу, отворилась, и оттуда вывалился подвесной мостик, соединивший партер со сценой.

Внутри большого ящика виднелись тринадцать сидений.

— Вездесущность. Эксперимент, который со времен Древнего Египта совершают все колдуны и маги, — продолжал свою речь Маскераде. Казалось, этот опыт интересовал его больше, чем все предыдущие. — Этот предмет сделан из особого вещества, созданного по рецептам, которые были вырезаны на камне, найденном в древнейшей гробнице майя.

Звучавшая в это время музыка стала более тревожной, и зал притих, напряженно вслушиваясь в слова иллюзиониста.

— Я потратил долгие годы на то, чтобы довести до совершенства все детали этой конструкции и превратить идею великого Зала Сущности в реальность. И теперь покажу ее вам!

Голос Маскераде становился все громче, так что наконец стало казаться, что он исходит из какого-то другого тела. Маг моргал гораздо чаще чем обычно и воздевал руки к верху.

— Но только тринадцать счастливчиков смогут принять участие в эксперименте, о котором они не забудут никогда… — Этим он закончил объявление, сжав губы, словно задыхаясь от внезапного приступа смеха.

Казалось, что всех детей в зале стукнуло током: все стали тянуть руки в желании участвовать, не боясь ни магической машины, ни голоса Маскераде, не внушающего никакого доверия.

Два человека облокотились о парапет, обитый бархатом, высунувшись оттуда так, чтобы не упустить из виду ни единой детали происходящего. Это действо их явно заинтересовало.

— Тише, тише, моя почтеннейшая публика, мои любезные зрители. Я сам выберу из вас тринадцать счастливчиков.

С этими словами он сделал торжественный жест левой рукой, рассекший воздух круговым движением. В очерченной окружности появился сияющий белый лоскут ткани. Сначала эта ткань повисла в воздухе, а затем принялась с сумасшедшей скоростью летать между рядами зрителей, которые пытались ее поймать.

Фантастическая ткань проносилась над каждым рядом, касаясь лиц детей и взлохмачивая волосы. Она чуть было не сорвала с головы мистера Воллера его роскошный парик, которым он хвастался, как и своим ужасающим вечерним костюмом цвета хаки. Наконец лоскут остановился над головой одного мальчика высокого роста, который, однако, не успел его вовремя схватить. Потом он опустился на плечи девочки с восточными чертами лица, сидевшей рядом со своей сестрой-двойняшкой. Затем ткань отправилась дальше и указала таким же способом еще на одиннадцать человек, которые были приблизительно одного возраста.

Всем этим детям, выбранным для того, чтобы подняться на сцену, не исполнилось еще 15, и никому не было меньше 12.

— Подойдите ко мне, любезные друзья, сейчас произойдет невозможное, — подбодрил их Маскераде.

Со всех сторон выбранные дети начали подходить к сцене, следуя за полетом белой ткани, которая вернулась к магу. Когда они поднялись на сцену, Маскераде приветствовал их одного за другим, спросил, как их зовут, пожал руки и внимательно посмотрел каждому в глаза.

— Садитесь же, — велел он своим усердным помощникам, которые уже направились к сиденьям, находившимся внутри магической машины.

— Через несколько секунд я попрошу вас расслабиться и закрыть глаза. Погрузимся в мечты, хотя для вас это будет действительность…

Два ассистента-азиата вышли на сцену, чтобы проверить, все ли дети сидят, и закрыли крышку ящика, подняв его безо всякого усилия над полом — планшетом сцены. Они установили его в вертикальном положении на двух металлических крючках.

Лучи света, идущие изнутри ящика, становились все ярче, так что на стенках проецировались силуэты детей и сидений, точно эти стенки были сделаны из темного, но прозрачного стекла.

— Призовите все свое воображение. Выбросьте из голов посторонние мысли. Думайте только об одном. Представьте себе такое место, куда бы вам очень хотелось попасть. Итак, внимание, — командовал Маскераде приятным и доверительным тоном.

Двое загадочных иностранцев, сидевших в ложе, напряженно следили за ящиком и его содержимым со все возрастающим вниманием, пока один из них, более элегантный, не выпрямился во весь рост.