Туз Треф - Кинг-Смит Дик. Страница 6

— Я только подумал, что ты могла бы показать Тузу свои призы, Меган, — вкрадчиво сказал Кларенс.

Корги смягчилась.

— Призы? — спросил Туз. — Что это?

— Награды, которые Меган получила на собачьих выставках, — сказал Кларенс. — Дипломы, розетки и все такое.

— И кубок, — сказала Меган. — Ты забываешь, что в молодости мы получили кубок.

— Да, ты получила, — сказал Кларенс. — Маленький серебряный кубок. Ну, во всяком случае, покрытый серебром. Тузу было бы очень интересно посмотреть, так ведь, Туз?

— О да, да, очень интересно! Вы, должно быть, гордитесь, мэм, своими победами!

— Мы и не собирались проигрывать, — сказала Меган, поднялась и пошла вперевалочку в дом.

— Пойдем, — сказал Кларенс. — Это потешило ее тщеславие. Я знаю. Теперь иди за мной и помалкивай, пока с тобой не заговорят.

Войдя в дом, они прошли по коридору и оказались в гостиной. По одну сторону от камина стояли два кресла, и в том, которое поменьше, в царственной позе возлежала Принцесса Западного Лэнлоуэлла.

На стене около этого кресла были прикреплены три грамоты красного цвета, и на них что-то было написано черными буквами, к каждой грамоте была прикреплена синяя розетка. На камине среди других безделушек стоял малюсенький кубок, в котором поместилось бы только воробьиное яйцо.

Меган повела взглядом на эти предметы.

— Королевская коллекция, — сказала она как бы невзначай. — Не правда ли, прекрасно?

— О да, мэм, — с благоговением ответил Туз. — Это такая честь — видеть их. — Видеть-то он их видел, а прочесть, что там было написано, не мог. Надписи на трех грамотах были в сущности одинаковыми, за 255 исключением дат, с промежутком в один год.

А на маленьком кубке было выгравировано:

— Впечатляет, правда? — сказал Кларенс и подмигнул (зеленым глазом) Тузу.

— О да! — выдохнул Туз.

— Это так великодушно со стороны Ее Низочества — участвовать в состязании, ты согласен? — сказал Кларенс, прикрывая свой желтый глаз.

— Видишь ли, королевские особы должны исполнять свой долг, — с напускной скромностью изрекла Меган. — Положение обязывает.

Она поудобнее устроилась в кресле.

— Кот устроит для тебя экскурсию по дому, — сказала она. — Мы надеемся, что ноги у тебя чистые.

— О, это была потеха, Ненни! — начал свой рассказ Туз, вернувшись вечером в загон. — Кларенс, конечно, просто вышел из комнаты, но я-то видел, что Меган следила за мной краешком глаза, так что я вышел, пятясь задом. «Что это значит, Кларенс, положение обязывает?» — спросил я, когда догнал его. «Это иностранное выражение», — сказал он. «В смысле?» — «Тарабарщина», — сказал он. Так что я ничего не понял.

— Неважно, — сказала Ненни. — А потом что?

— Кларенс показал мне весь дом.

— И наверху тоже?

— Да, хотя это было нелегко. Ступеньки крутые. Меган совсем не может по ним ходить, Кларенс сказал, она слишком толстая. Я видел спальни и комнату, в которой большое белое корыто.

— Должно быть, это ванная, — сказала Ненни.

— Да, так и есть, там Тэд моется, и там был также белый стул с дыркой посредине. Такой же был и в очень маленькой комнатке внизу.

— Ты ничего не делал такого, я надеюсь, — сказала Ненни.

— Чего?

— Ну, ты знаешь…

— О нет, — сказал Туз. — Я вышел на лужайку. Кларенс сказал: «Когда закончишь свои дела, найдешь меня на кухне». Он хороший, когда его получше узнаешь, правда?

— Да, — сказала Ненни. — Он живет на кухне, я знаю. У него постель рядом с плитой, он рассказывал мне, как уютно там зимними вечерами.

— Это верно, — сказал Туз. — Я видел несколько других комнат внизу, но кухня — самая хорошая, там много очень приятных запахов. Но все же я думаю, что гостиная — наилучшее для меня место, даже если придется терпеть Меган.

— Почему?

— Потому что в гостиной у Тэда Таббса есть самая замечательная вещь, Ненни. Ты даже представить не можешь, какая она замечательная.

— Что это?

— Волшебный ящик!

— Волшебный ящик? — переспросила Ненни. — О чем ты?

— Ну, — сказал Туз, — когда закончилась экскурсия по дому, мы вернулись в гостиную, и Меган спросила Кларенса, все ли он мне показал. Кларенс сказал: «Да», а Меган сказала: «И наверху тоже?» Тогда Кларенс уставился на нее так, как он это умеет делать, и сказал: «О да, Ваше Низочество, для Туза ступеньки не слишком высоки», а Меган сказала: «Нам не смешно», а Кларенс сказал: «Коту дозволено лицезреть принцессу» — и взобрался на другое кресло.

— Я подождал немного, но никто из них больше ничего не сказал. Оба они заснули, так что я подумал, может, мне пора и честь знать. Но только я собрался выйти из комнаты, как увидел в углу эту вещь. Как окошко. Я подошел и посмотрел в это окошко, но увидел там только себя.

— Это, должно быть, твое отражение, — сказала Ненни. — Как если бы ты посмотрел в лужу или в пруд. Ничего волшебного в этом нет.

— Да подожди, — сказал Туз. — Под этим окном торчало несколько кнопок. Ну, из любопытства я ткнул в эти кнопки своим пятачком, и ты не поверишь, Ненни, что я после этого увидел!

— Что же ты увидел?

— Внутри этого ящика, — сказал Туз медленно и с выражением, — был человек, и он говорил! Он говорил о всякой всячине, а кроме этого человека было еще полно всяких картинок, и человек рассказывал о них тоже. Меган и Кларенс совсем не обращали на это внимания, наверное, потому, что они не понимали, о чем говорит человек. А я понимал, конечно, и это было так интересно, Ненни, честно! Я просто не мог глаз оторвать от этого волшебного ящика!

Так что когда Тэд Таббс закончил утреннюю работу и вошел в гостиную, он обнаружил там сидящего на полу перед телевизором Туза Треф, который смотрел часовые новости Би-би-си.

Глава восьмая

Туз и телевизор

После этого жизнь фермера Тэда Таббса необратимо изменилась. Весь оставшийся день, потрясенный, он разговаривал сам с собой.

— Этот поросенок, — говорил он, — сидел там и смотрел телевизор! Сам его включил. Где это видано! Я прямо оторопел. Наконец говорю: «Какие- нибудь интересные новости, Туз?» — и он хрюкнул два раза. Ну я, конечно, не стал выключать. Вышел, съел свой ланч, а когда вернулся, он сидел там и смотрел «Соседей». Что же дальше, Тэд Таббс, что дальше?

Фермер был так ошеломлен поведением Туза, что ему и в голову не пришло запретить поросенку входить в дом; к тому же во все последующие дни Туз вел себя безупречно. Он только помногу смотрел телевизор. Он ничего не разбил, нигде не напачкал (фермер Таббс привык оставлять дверь в сад открытой, он и сам-то частенько не снимал резиновых сапог, когда входил, так что пара-другая грязных следов поросенка не была заметна). После дневной дойки фермер приходил пить чай, тогда поросенок выключал телевизор кончиком пятачка, выходил из дома и шел к деннику. Если фермер Таббс не поторапливался, громкий визг давал ему знать, что Туз хочет, чтобы его впустили и накормили. Вечер он проводил со своим другом — козой Ненни.

— Я считаю, так лучше, — говорил фермер себе (и Меган с Кларенсом, хотя его рассуждения были им непонятны), — потому что если он останется в доме, телевизор у нас будет включен всю ночь. Кое-какие программы мне нравятся, но когда показывают всякую чушь, я предпочитаю его выключить и разложить пасьянс. А если поросенок будет здесь, он будет смотреть «Фильм в полночь», а потом Ай-Ти-Ви, пока не настанет время утренней дойки.

На самом же деле Туз стал очень разборчив в телепередачах. Довольно скоро он обнаружил, сначала случайно, а потом методом проб и ошибок, что, нажимая одну из пяти кнопок под окном волшебного ящика, получаешь различный результат. Одна включает и выключает ящик, а другие четыре настраивают на Би-би-си-1, Би-би-си-2, Ай-Ти-Ви и Четвертый канал.