Сокровища Рифейских гор - Ленковская Елена. Страница 15
Ядовитые технологии
Кроме гравировки, для украшения клинка применялись воронение, синение и золочение. Готовый клинок нагревали над сильно раскаленными углями, отчего цвет стали начинал меняться — желтел, затем краснел и, наконец, синел. Нужную степень изменения цвета диктовала мастеру профессиональная интуиция: в этот момент клинок быстро опускался в конопляное масло — так закреплялся полученный цвет.
Золочение клинка было принципиально похоже на процесс гравирования, только на этот раз масляной краской покрывался весь клинок, а нетронутым оставался рисунок, предназначенный для золочения. Золото смешивали с ртутью и наносили смесь на незакрашенные места. Затем помещали клинок над раскаленными углями. Ртуть от нагрева испарялась, а золото присоединялось к стали, образуя необходимый орнамент. Этот способ золочения, однако, был очень вреден для здоровья, так как позолотчики были вынуждены дышать ядовитыми парами ртути.
Волнистый узор булата
В 1830—1840-х годах произошли на фабрике заметные перемены. Златоустовские оружейники вдруг увидели и оценили своеобразную красоту чистого булатного клинка: волнистые и струйчатые узоры булата напоминали переливчатость муаровой ленты. Мастера стали проявлять стремление сохранить его поверхность нетронутой, — в этом сказались веяния Востока, в частности, влияние грузинских оружейников. Зато значительное внимание стало уделяться отделке ножен. Вот описание ножен 1834 года: «ножна оклеена малиновым бархатом со стальною возвышенной позолотой оправою». В это же время златоустовские художники начинают использовать для отделки ножен и эфесов уральские самоцветы.
В 1870-80-х годы оружие стали украшать пышным орнаментом в духе псевдорусского искусства. Мастеров-оружейников совсем перестали занимать сюжетные сцены, составлявшие главную, неповторимую особенность златоустовского украшенного оружия.
Но созданная в 20—30-е годы XIX века златоустовская гравюра на стали до сих пор удивляет и радует нас.
Музей оружия
Отменные украшенные клинки можно увидеть в Златоустовском краеведческом музее. Здание, в котором он располагается — само по себе замечательное: старинное, построенное ещё во времена классицизма. И внутри чего только нет! Коллекция минералов, одна из самых богатых в России есть в экспозиции, старинные книги, чучела уральских животных на фоне среды их обитания, и прочие весьма любопытные экспонаты.
Но всё-таки самое интересное в этом музее — коллекция оружия. Во-первых, эта коллекция самая большая из всех существующих (кое-какие златоустовские палаши и сабли, конечно, и в других российских музеях хранятся). А, главное, здесь представлены не только конечные результаты работы оружейников, но и все стадии, которые проходит железная заготовка — начиная с простой болванки и заканчивая готовой шашкой.
А ещё в музее есть рыцарские доспехи! Их тоже мастер Бушуев делал, вместе с Иваном Бояршиновым, вторым выдающимся мастером златоустовской гравюры. В обращении Бушуева к созданию рыцарского вооружения сказались романтические увлечения 1820-1830-х годов. «Древнее вооружение» Ивана Бушуева — произведение декоративно-прикладного искусства, созданное по мотивам средневековья.
Может ты и про «чёрные ножи» слышал? Знай — они тоже златоустовские. Это уж в двадцатом веке было. В Великую Отечественную ими были вооружены наши разведчики. «Чёрными» эти ножи называли за чёрную рукоять. А ещё во время войны со златоустовскими клинками наголо шли в атаку бойцы кавалерийских корпусов Доватора и Белова, башкирские конники генерала Шаймуратова.
И сегодня в Златоусте холодное оружие выпускают. И украшают его мастерски.
Глава шестая
КАМЕННЫЙ ЦВЕТОК
Город камня
Век назад Екатеринбург — по свидетельству великого русского геохимика и минералога Александра Ферсмана — «был настоящим городом камня».
Вот что увидел молодой Ферсман, когда впервые приехал на Урал в 1912 году, получив «командировку от Академии наук и 150 рублей на поездку»:
«Вся улица от вокзала в город была занята гранильными мастерскими, а в них гранился изумруд в громадных количествах. Но самое замечательное было то, что весь этот изумруд был краденый, ибо по договору все изумрудные копи были отданы на откуп французской компании и законно ни один камень не мог поступать на вольный рынок. И тем не менее весь Екатеринбург продавал, покупал, гранил, подделывал, подкрашивал и снова продавал уральский изумруд. Отдельные годы дарили «город», как назывался Екатеринбург на Урале, замечательными богатствами: то возом зелёного берилла, то целыми пудами яркого, зелёного хризолита (демантоида), то, наконец, приходили сюда целые вёдра светло-голубых аквамаринов с Шерловой горы.
Екатеринбург жил интересами камня — сборы, коллекционирование, продажа, покупка, подмены и фальсификация…»
Было ли так всегда?
В поисках своих камней
Если я скажу тебе, что в России в XVI и XVII веках драгоценные и поделочные камни почти не добывали, ты мне вряд ли поверишь. А как же неслыханные богатства российских царей и князей? Как же сохранившиеся восхищённые рассказы средневековых иностранных купцов и послов о царских коронах и посохах, осыпанных самоцветами, о нарядах, блиставших золотом и жемчугами, о смарагдах, яхонтах и карбункулах, украшавших оклады священных книг, иконы, и церковную утварь?
Было, не спорю. Но все эти камни-самоцветы были привозные! Их издавна везли на Русь из Византии, из Бухары, с Запада.
Но вот Россия вступила в век восемнадцатый. Получило развитие горное дело. Придворное общество охватила страсть к роскоши. Тогда-то на Урал и были посланы специальные экспедиции по розыску цветных камней. Впрочем, ещё с начала века, не дожидаясь указок сверху, уральские мелкие кустари-самоучки понемногу извлекали из земли камень для огранки и постепенно учились его обрабатывать.
К концу XVIII столетия на Урале было открыто множество новых месторождений. К этому же времени сложилось основное ядро мастеров, и камнерезное искусство стало потомственным делом.
Самоцветная полоса Урала
Трудно назвать другой уголок земного шара, где бы было сосредоточено большее количество ценнейших самоцветов, чем в знаменитых Мурзинских копях.
Село Мурзинка лежит в 120 километрах на север от Екатеринбурга, вдали от железных дорог, на тихом притоке Иртыша — реке Нейве, и находится на территории так называемой самоцветной полосы Урала, богатой месторождениями драгоценных камней.
Академик Ферсман в своей, настольной для всякого любителя минералогии, книге «Путешествие за камнем» писал об этом крае так: «Мурзинка — на Урале понятие собирательное; к ней относил продавец или любитель камней старого Екатеринбурга целый район Среднего Урала, тянущийся вдоль восточных склонов почти на 75 километров, начиная с лесной глуши притоков Тагила; с ней, с этой сказочной Мурзинкой, на Урале связывают и хороший тяжеловес голубой воды, и золотистый топаз, или прекрасный аметист, загорающийся вечером кровавым огнем. К ней на Урале огульно относят все лучшее, что дает его природа».
В Мурзинке, действительно, залегают и полевые шпаты, и письменные граниты, горный хрусталь и чёрные турмалины, аметист, изумруды, топазы, бериллы.
Село Мурзинка было основано в конце XVII века как острог, казачий гарнизон которого охранял Верхотурский тракт. Кто и когда нашёл здесь первый самоцвет, неизвестно, однако уже в 1669 году сын местного рудознатца Тумашева Дмитрий привёз в столицу найденные им в окрестностях Мурзинки драгоценные камни.