Артем Скворцов — рабочий человек - Кочубей Нина. Страница 2

Артемка снова внимательно посмотрел на фотографию в газете. Нет, лично он никогда прежде не видел этого человека. Вообще моряки в Артемкином городе встречаются не так уж часто. Что же с ним случилось? Как попал моряк Дмитрий Меркулов на остров Уединения и где этот остров? Что же там произошло? Когда?

По пожелтевшему истертому клочку невозможно было догадаться, от какой газеты он оторван, за какое число, год… «Надо спросить у Рима, откуда у него взялся газетный обрывок… Интересно, где же этот остров Уединения? У нас или за границей? Название знакомое…»

Придя домой, Артемка немедленно достал географический атлас и начал пристально изучать все точки на голубых пространствах морей и океанов земного шара.

Он «прошел» вдоль западных и восточных берегов обеих Америк, Африки, долго всматривался в россыпь островов и архипелагов Тихого океана близ Австралии, проверил Яванское, Тиморское и Арафурское моря. Острова Уединения там не было. «Может, это где-нибудь во льдах?» От Гренландии по Северному Ледовитому океану Артемка стал медленно продвигаться на восток: Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, Новая Земля…

Вот он! Вот он, этот остров! Такая маленькая закорючечка в Карском море вдали от материка.

Что же делал на этом острове Дмитрий Меркулов? Не один же он на него приплыл. А если с товарищами, то как могло случиться, что никто не знал о его гибели, пока экспедиция В. Шульмана не оказалась в этих местах?! Может, они погибли все? Тогда почему экспедиция обнаружила останки одного Дмитрия Меркулова?

Ломая голову над всеми этими вопросами, Артемка осторожно обрезал ножницами края газетного обрывка. Потом он достал клей и толстый самодельный альбом. В этот альбом под названием «Отважные люди моря» Артемка уже давно собирал портреты и фотографии отважных мореплавателей, путешественников.

Тут были Семен Челюскин и Иван Папанин, Руаль Амундсен и Михаил Сомов, Миклухо-Маклай и Витус Беринг, Никифор Бегичев и штурман Валентин Аккуратов.

Неизвестно, кем был Дмитрий Меркулов, но Артемка решил: путешественником-исследователем. Иначе зачем бы отправился человек в Северный Ледовитый океан на остров Уединения? Не на воскресный же пикник!

А впрочем, со временем, может, и раскроется тайна далекого острова…

Тень на подоконнике

Артемка проснулся от какого-то шороха. Он открыл глаза, прислушался. Что это? Может, пришла мама? Нет, в передней тишина. Да и не время. Мама придет утром, а сейчас ночь.

Артемка протянул руку, хотел включить настольную лампу, — она всегда стояла на стуле возле изголовья, — но замер: за окном опять что-то хрустнуло. Похоже, обломилась веточка в палисаднике. Кто там может ходить в такую глухую темень?

Артемке стало жутко. Все-таки не надо, когда ты в квартире совсем один, читать до полуночи всякую всячину, от которой волосы встают дыбом. Вот хотя бы эта книжка, над которой он сидел сегодня почти до часу ночи. «Солярис» называется. Это же надо! Из ничего, из каких-то таинственных, не видимых глазом частиц перед тобой вдруг возникает женщина — Харри, которая на самом деле давным-давно умерла… Рехнуться можно! Оно, конечно, понятно, фантастика, но все равно страшно… Вот опять хрустнуло…

Артемка спустил с кровати ноги и босиком, на цыпочках подкрался к окну. Створки были широко распахнуты, и от посторонних глаз Артемку скрывала лишь тюлевая штора.

За шторой тихая, прохладная ночь. На черном небосводе среди великого множества звездочек-светлячков прилепился тонюсенький золотой серпик.

Напряженно вытянув шею, Артемка, насколько это было возможно, глянул вниз.

Он различил чернеющий в темноте невысокий штакетник, кусты крыжовника.

Легонько звякнуло чье-то окно. Чуть качнулись ветви молодой яблоньки… А дальше… Дальше Артемка почувствовал, как по его спине побежали мурашки… Из окна первого этажа скользнула тень. Кто-то мягко прыгнул на цветочную клумбу, побежал к кустам крыжовника, и в следующую секунду застывший от ужаса Артемка увидел, как через штакетник легко перемахнула женщина в брюках. Ее длинные кудри развевались по плечам. Под мышкой она держала объемистый сверток…

Хотелось закричать, но он словно онемел, крик не получился. Еще мелькнула мысль: «Если закричу, в меня выстрелят…»

Все произошло в какие-то считанные мгновения.

Артемке опять невольно вспомнилась Харри, но он постарался тут же отогнать эту мысль. Какая Харри?! Чепуха! Это была, безусловно, живая, обычная женщина. Только вот кто она и почему ночью выскочила через окно? Это, конечно же, не хозяйка нижней квартиры Кондратьевна! Кондратьевна не умеет так ловко прыгать через заборы и бегать. Да и время для нее неподходящее. Ночью Кондратьевна спит, а не прыгает из окон.

Размышляя над всем этим, Артемка снова забрался в постель. Почему-то его била мелкая дрожь. То ли оттого, что долго стоял у окна босиком и раздетый, то ли от какой-то другой причины.

Он никак не мог согреться, успокоиться. «Что это за сверток был у нее в руках?»

И вдруг Артемка резко сел в постели: «Да это же грабитель! Женщина-грабитель. Точно! Она забралась в квартиру и ограбила Кондратьевну! А бабка Степанида спит себе и ничего не знает. Надо сейчас же поднять всех соседей!

Артемка представил себе, как в один миг проснулся весь их дом. Враз во всех окнах вспыхнул свет, захлопали створки окоп, люди зашумели, закричали!

«Нет, действовать надо иначе… Без паники. Эх, жаль, телефона нет — в милицию бы позвонить… Может, разбудить Микулу Селяниновича? Он человек добрый, поймет, не рассердится, что пришел среди ночи, поднял с постели: у них телефон…»

Артемка схватил брюки, рубашку.

«А воровка, между прочим, в это время уходит все дальше и дальше… — подумал он, торопливо одеваясь. И вдруг шлепнул себя по лбу: — Идея! Никуда не надо бежать, никакой шумихи не надо поднимать, нужно потихонечку, так, чтобы нигде не звякнуло, не брякнуло, выследить грабительницу. Ведь куда-то она с награбленным должна явиться? Где-то она живет? А потом нагрянуть к ней с милицией! Не отвертится! Тихо, вежливо, культурно. Без паники, и порядок!»

Покидая комнату, Артемка бросил на абажур настольной лампы полотенце, включил свет. Без двадцати минут три! Говорят, для всякого жулья — время самое подходящее. Месяца полтора назад недалеко от их дома магазин ограбили — тоже, как потом выяснилось, в третьем часу ночи дело было…

Из подъезда Артемка вышел не сразу. Сначала осторожно огляделся. Тишина — город будто мертвый. Неужели придется идти? Неуютно как-то… Но идти надо. Ведь если этого не сделает он, Артем Скворцов, то кто же тогда сделает? И Артем шагнул в темноту ночи.

Женщина, конечно, не растворилась в темноте. Она не привидение, не Харри, чтобы растворяться! Артемка из окна отлично видел, как, перемахнув через штакетник, она пересекла наискосок узкую противоположную от дома улочку и скрылась в маленьком, но густом скверике с фонтаном. Скверик ничего себе. Хоть и небольшой, но густой, одичавший. Там и сверток, если надо, можно припрятать и самому схорониться, переждать шум в доме. А может, и след ее уже простыл? Нет, где-то она поблизости! Как сейчас понимает Артемка, грабительница допустила ошибку, кинувшись сразу в этот сквер: возвращаться через калитку опасно — вдруг дом проснулся! Прямо — сквер примыкает к высокой глухой стене большого бревенчатого дома. Бежать влево — попадешь на широкие городские улицы, а там и люди могут быть, и машины, даже милицейские патрули. В такой поздний час они, пожалуй, остановят: кто такая, откуда? Что за прогулки в три часа ночи? Остается только бежать вправо. Вправо много деревянных хибарок, которые еще не успели снести, калитки, огороды, сараи, кривые улочки… Там можно попетлять и скрыться. Но в том-то вся и штука! Прежде чем попасть на эти кривые темные улочки, надо миновать глубокий овраг, наполненный водой от недавно сошедших снегов. Значит, идти придется по жидкому и скрипучему висячему мостику. Мостик небольшой, метров пять в длину, но, когда по нему кто-нибудь идет, — скрип стоит на всю округу! Вот про это воровка не подумала. А может, и не знает. Скрипа Артемка не слышал. Значит, сидит она, родимая, где-то тут, недалеко, выжидает…