Тысячелетняя ночь - Радзиевская Софья Борисовна. Страница 14

— На всё! — упрямо повторил серый рыцарь. Ответа не было. Игроки в смущении посматривали друг на друга. Щёки рыцаря вспыхнули.

— Боитесь, жёны дома возьмутся считать, что осталось в ваших кошельках? — насмешливо спросил он и, высоко подбросив кости, поймал их стаканом.

В толпе недовольно забормотали, но рыцаря это не смутило.

— Хозяин! — крикнул он, — неси мешок, твои гости сегодня согласны играть только на орехи!

Шёпот сменился возгласами возмущения. Уже руки схватились за рукояти мечей и испуганные поварята попрятались зa кухонную дверь, с любопытством, однако, из-за неё выглядывая, как громкий стук в наружную дверь заглушил ног разгоравшейся ссоры.

— Ради святой матери божьей! — вскричал трактирщик, спеша со свечой в коридор. — Милостивые господа, подождите, вы слышите, как стучат?

Обстановка несколько разрядилась. Стучали так неистово, что даже самые большие буяны остыли в ожидании нового интересного зрелища.

В коридоре послышался чей-то гневный голос, затем вопль трактирщика — дверь отворилась с размаху, громко стукнулась об стену, и в комнату не вошло, а ввалилось что-то невероятное. Кожа с головы лошади с торчащими кверху ушами образовывала капюшон на голове вновь прибывшего, длинная грива ниспадала по спине, покрытой одеждой, сделанной из той же шкуры шерстыо вверх. Лошадиная шкура обтягивала и ноги, длинный лошадиный хвост болтался позади. Взглянув в лицо этого странного посетителя, самый смешливый человек чувствовал, как смех застревает у него в горле. Трудно было сказать, что именно в нём возбуждает наибольший страх и отвращение: маленькие голубые глаза смотрели тускло, как оловянные, нос плоский и бесформенный, а цвет лица зеленовато-бледный, землистый, точно это лицо трупа. Большой рот с очень тонкими бескровными губами ножевой раной перерезывал пополам это отвратительное лицо, крупные кривые жёлтые зубы виднелись из него, придавая ему выражение оскаленной звериной морды. Таков был сэр Гью Гисбурн, сосед по замку графа Гентингдонского. При виде его тонкое лицо серого рыцаря точно судорогой передёрнуло, он отвернулся и сделал движение, как бы желая встать и удалиться. Но такой конец интересного вечера был не по вкусу присутствующим.

— Добрый вечер, сэр Гью, — с напускной развязностью начал Клифтон. — Ты пришёл сегодня как никогда вовремя.

Водянистые глаза сэра Гью устремились на смельчака:

— А разве бывает, что я прихожу не вовремя? — странным бесцветным голосом спросил он и замолчал, ожидая ответа.

Смущённый Клифтон не сразу нашёлся.

— Я не хотел этого сказать, сэр Гью, клянусь — не хотел, — пробормотал он наконец. — Я хотел сказать, что здесь сидит рыцарь, которому дьявольски везёт. Очистил всем нам карманы. Мы уже не решаемся играть с ним. Попробуй теперь ты, сэр Гью.

Гью Гисборн некоторое время продолжал смотреть на Клифтона, наслаждаясь его страхом. Затем медленно перевёл глаза на серого рыцаря. Тот, убедившись, что его попытка скрыться окончилась неудачей, принял прежнюю развязную позу и встретил дерзкий холодный взгляд Гисбурна с немсньшей холодной дерзостью.

Интерес вечера определённо сосредоточился на этих двух фигурах. Остальные разбились на группы и вполголоса переговаривались, делясь впечатлениями и догадками.

Блёклые глаза сэра Гью, как буравчики, впились в бледное гордое лицо противника, внезапно вспыхнули и так же внезапно погасли.

— Угодно тебе, благородный рыцарь, попробовать счастья со мной? — спросил он и его обращение прозвучало так неожиданно учтиво, что все с удивлением переглянулись.

— Сделай одолжение, благородный рыцарь, — так же вежливо отвечал тот и, небрежным движением собрав кости в стаканчик, протянул его Гисбурну.

В комнате было душно от винных испарений, кухонного чада и дыхания разгорячённых людей, но никто не замечал этого. Трактирщик примачивал в кухне огромную шишку под глазом, покачивая головой и сокрушённо вздыхая:

— Клянусь святым причастием, — бормотал он и жалобно охал, — от этого дьявола досталось ещё крепче. Минуты подождать за дверями не могут, рыцарская кровь, вишь, не позволяет. Тому, серому, хоть за вино лишнего прописать можно. А с этого попробуй получить и за то, что он на самом деле выпьет!

Рука, одетая в звериную шкуру, грубая, загорелая, на одно мгновение встретилась на стаканчике с тонкими белыми пальцами серого рыцаря. Кости взлетели на воздух и со стуком рассыпались по столу.

— Одиннадцать! — разом вскричало несколько взволнованных голосов. Лицо серого рыцаря было неподвижно-спокойно. Быстрым и точным движением он поднял стаканчик и…

— Двенадцать! — крикнули те же голоса. И комнате поднялся неистовый шум: притон трактирщика Хромого Джона славился крупной игрой. А также не менее крупными драками, после которых нередко в отдалённом лесу или речке находилось тело внезапно исчезнувшего человека. Но такая игра, да ещё между такими посетителями, даже и здесь была диковинкой.

— Двенадцать! — ещё раз прокричали ликующие голоса.

Лицо сэра Гью пожелтело, затем посинело. На висках вздулись толстые жилы, но глаза сохранили свой тусклый леденящий взгляд. Он был в бешенстве. Торжество, звучащее в голосах посетителей, рассердило его едва ли не больше, чем проигрыш. Однако, справившись с собой, он тем же тусклым голосом предложил:

— Сыграем ещё, благородный рыцарь?

— Охотно, — с готовностью отозвался серый рыцарь и добавил со скрытой насмешкой в голосе, — только разреши, благородный сэр, познакомиться с цветом твоих монет.

Одну минуту казалось, что сэр Гью вот-вот кинется на него. Два испанских кинжала висели у него за поясом, и все присутствующие знали, что он умеет их метать так же сильно и точно, как стрелы лука. Но серый рыцарь не изменил своей небрежной позы, и это вернуло Гисбурну самообладание. Молча он отцепил от пояса кожаный кошелёк и бросил на стол.

— Считайте! — сказал резко, и несколько человек услужливо кинулись выполнять распоряжение. Не любил Гью Гисборн расставаться с червонцами, но что-то в позе и выражении лица серого рыцаря заставило его пойти на уступку. Кучка червонцев, равная закладу на столе, со звоном соединилась с первой.

— Идёт? — Гисбурн протянул руку за стаканчиком.

Но серый рыцарь продолжал небрежно играть им, ловя кости, подброшенные чуть не до потолка.

— С этим покончено. А где же твоя новая ставка? — И, положив вместе с кубиками в стаканчик ещё два червонца, он подбросил и ловко поймал всё сразу. В толпе зрителей послышались смех и возгласы восхищения, но взгляд сэра Гью быстро успокоил их.

— Берегитесь, — угрожающе промолвил он, и рука его потянулась к одному из испанских кинжалов.

— Кого? — спокойно спросил серый рыцарь, не отрывая взгляда от летающих червонцев. — Ты поставил заклад и проиграл его. Я вправе требовать, чтобы ты, если хочешь играть дальше, ставил новый заклад.

— Верно, рыцарь говорит правду, заклад на стол! — послышались негодующие голоса. Громче всех кричал Клифтон, но, встретившись со взглядом сэра Гью, он замолчал и попятился в толпу. Тонкие губы Гью Гисбурна искривились от бешенства, из-под них блеснули клыки. Тяжело дыша, он протянул руку и взял со стола опустевший кошелёк.

— Так ты отказываешься играть на слово? — срывающимся голосом спросил он, и мало кто рискнул бы ответить ему отказом, взглянув на эти дрожащие губы и загоревшиеся наконец тусклым светом глаза.

— Отказываюсь, — так же спокойно, не глядя на него, ответил серый рыцарь и, поймав звонко стукнувшиеся на дне бокала червонцы, швырнул один дрожавшему поварёнку.

— Принеси мой седельный мешок, — приказал он и, протянув руку, взял кружку вина, подставленную ему услужливым хозяином.

При общем гробовом молчании серый рыцарь ссыпал звонкие червонцы в принесённый ему мешок и, старательно завязав его, поднял голову. Сэр Гью сильно оттолкнул попавшегося ему на пороге поварёнка и выскочил в коридор. Хозяин бросился за ним, послышался лязг засовов и громкий топот лошади: рыцарь исчез так же внезапно, как и появился.