Дверь в неведомое - Лосев Анатолий. Страница 16

— Коня, — распорядилась я и побежала, громыхая доспехом, в конюшни. Оруженосец, не обремененный этой тяжеленной гадостью, уже был там и седлал самую грузную белую зебру — она, по его словам, была самая свежая. Чертыхаясь, я влезла в седло — когда было время, я сперва залезала на лошадь, а уже потом надевала кирасу, оплечье, поручи, шлем и прочие радости. Теперь времени не было, и пришлось во всем этом металлоломе лезть на спину пригнувшей от тяжести колени лошади.

— Тяжело, понимаю, но ты уж постарайся, толстушка, ты уж побегай!

Лошадь печально мотнула головой и побежала, тяжело дыша под моей тяжестью. Не привыкли здешние слабые животинки к весу землян, в особенности русских!

Лошадь пробежала по неожиданно тихому переулку и вывернулась на главную улицу, где еще видно было, как за углом исчезает фигурка в сером мятом плаще.

— Оля-а-а! — вдохновенно орала я ей вслед, не задумываясь, почему она не реагирует.

Моя лошадь, как тяжелая машина, неслась вперед и уже развила приличную скорость. Ее заносило на поворотах, но она вписалась в угол и во весь опор понеслась дальше.

Я увидела, как Олю схватил и быстро увел высокий человек, а на меня тем временем кинулись пятеро копейщиков с крюками на копьях. Они попытались стянуть меня с лошади, я отмахивалась от них мечом и нескольких ранила, но из подворотен высыпали новые и новые. Я ругала себя юной кретинкой и заставляла их оружие повисать в воздухе — излюбленный прием.

О кирасу стукнулось и сломалось пять арбалетных болтов — меня начали атаковать невидимые снайперы с крыши. Я дала шпор лошади, но она понеслась в сторону от моего дома — наверное, я с непривычки потянула не за ту вожжу.

Бог с ней, значит, догоню того поганца, который увел Олю, или по крайней мере прослежу, где они ее прячут.

Но сделала я так все же зря. На меня вышел целый отряд, где были и рыцари, что уже, соглашусь, гораздо хуже.

У меня кружилась голова — я немного устала левитировать кучи металла, поэтому решила поэкономить энергию и отбиться от них мечом.

С диким криком «Выноси, родная!!!» я врезалась в отряд числом человек в тридцать, не меньше, увидела перед собой бледное лицо мужичка, которому раскроила это его лицо чуть не до затылка, потом — камни, услышала, как звякнул сорванный с головы шлем — меня все ж таки сняли с коня.

Но я вовремя сориентировалась, перекатилась под брюхом лошади и, встав к ней спиной, принялась отбиваться от наседавших одним мечом, сорвав с головы подшлемник. Подшлемник — дурацкая войлочная шапочка, которая нужна, чтобы шлем на голову не давил. Человек без шлема, но в подшлемнике выглядит как нуждающийся в психиатрическом лечении. А так мои классные желтые волосы красиво рассыпались по плечам, лезли в рот и мешали видеть.

Очень скоро у меня выбили из рук меч, схватили за запястья и больно завернули назад, но я принялась пинаться ногами. Связали и ноги, положили поперек седла на чужую лошадь. Я увидела только, как мою оставили лежать в переулке с глубокой раной на шее.

Я пыталась поднять в воздух саму себя — Макс говорил, что это вполне реально и мне обязательно надо попробовать, но я все откладывала. А теперь у меня просто не хватало сил.

Везли меня во дворец. Судя по тому, что не прирезали сразу — Вент в своей записке либо ошибался, либо намеренно соврал. Зная его, думаю, что скорее соврал. Чтобы я не сдавалась в плен. А я и не сдавалась в плен, просто, чтобы научиться хорошо драться мечом, нескольких дней маловато.

Прислушиваясь к шуму драки, я поняла, что дворец окружен со всех сторон. Как же они прошли и куда потащат меня? Ведь они — гвардия короля, а не Вента.

Вывернув голову, как сова, почти на сто восемьдесят градусов, я видела, как мы въезжаем в переулок, совсем узкий и грязный, где между стенами домов едва проедет толстая лошадь с нехуденькой девушкой поперек седла. Мои кованые сапоги чиркали по каменной стене, и получался преотвратный звук. Потом мы очутились в пространстве, где везде были каменные стены без окон — тоннель какой-то. Идущие впереди зажгли факелы. Без них тут вообще жить нельзя.

Все звуки стихли. Мы ехали так недолго. Тоннель стал спускаться вниз — проезжали под сухим рвом. Потом поднялся вверх, я даже заметила ступени — началась территория дворца. Когда мы из тоннеля перешли в незнакомые гулкие комнаты с зеркальными полами, я почувствовала, что силы почти восстановились и я сейчас всем тут устрою веселую жизнь.

Я потихоньку занялась развязыванием веревок на ногах. Затем — на руках.

Впереди возник другой источник света. Где-то горело великое множество свечей. Не стоит дожидаться, пока мы туда доедем, ведь это нужно моим врагам, следовательно, не нужно мне.

Я с неожиданной даже для себя легкостью соскользнула с лошади, и меч не успевшего ничего понять рыцаря, конвоировавшего меня справа, сам впрыгнул мне в руку. Я рубанула наотмашь, тот едва успел закрыть лицо руками. Дальше шли воины с алебардами. Я обезоружила их и проложила себе дорогу назад, к темному коридору.

Побаливающие мышцы мешали бежать в полную силу, но я оторвалась от преследователей и помчалась, скользя на зеркальном полу.

Но все оказалось гораздо сложнее. Передо мной — два тоннеля. Который из них? Но я не успела даже притормозить. Один из них с лязганьем закрылся металлической опускающейся дверью, как в мультике про минотавра. И, не успев задуматься, я влетела в другой. Там было темно, хоть глаз выколи, но я почти не сбавила скорость, когда в свете внезапно появившегося факела увидела новую развилку. Опять не пришлось выбирать — один из ходов уже был закрыт. Я завернула во второй, взбежала вверх по каменной скользкой лестнице, оказалась перед дверью, и тут же мне в глаза ударил свет сотен свечей — дверь распахнулась, и я оказалась в зале, где не на троне, но все равно на каком-то возвышении восседал Торри в съехавшей короне и с благородными фиолетовыми мешками под глазами.

— Катрин Озерная, — произнес он слабым голосом, — это ваш нож?

И он показал мне мой нож, который я отдала рыцарю в тюрьме.

— Мой, — говорю, а сама гляжу вокруг — пара заморенных царедворцев подпирают стену поодаль. Стражники с перебинтованными руками скрестили нечищеные алебарды за королевской спиной. Перед королем на пюпитре — прозрачный многогранник, где, если вглядеться, видны фигурки сражающихся и падающих людей на фоне все поднимающегося огня. Да, дела у короля неважные.

— Вы — государственная преступница и заслуживаете виселицы.

Вон даже как? А может, электрического стула?

— Но, учитывая сложное положение короны…

Вот-вот свалится! И в буквальном, и в переносном смысле!

— …Я дарую свое прощение с тем условием, что вы будете нейтрализовывать действия мятежника ла-Коэ. Будете нейтрализовывать плохо или попытаетесь перейти на его сторону, — король поморщился, пытаясь разломать на проекции в кристалле очередную постройку Вента, — Олю казнят.

Из потайной двери шагнул высокий человек, схвативший поперек талии тихую, с огромными от страха глазами Олю. У ее горла он держал большой кривой нож — для пущего моего устрашения, тут такие давно не в ходу.

Я пожала плечами.

— У меня есть выбор? Естественно, буду нейтрализовывать, куда ж я денусь?! Только можно для начала задать вам один нескромный вопрос?

— Пожалуйста.

— Где Наташа?

— Посмотрите в окно.

Я послушно подошла к окну. Видимо, только в мирное время здесь работал веселый палач с блестящим мечом, а в тревожное…

Во внутреннем дворе стояла небольшая плаха. Все деревянные сооружения были построены здесь раз и навсегда, хранились в специальных подвалах, при необходимости извлекались. Так вот, посреди двора стояла плаха с небольшой крепкой виселицей. У плахи караулили трое легкораненых, на плахе стояла с петлей на шее связанная Наташа. Что с ней сделают, если я не буду пай-девочкой, ежику понятно.

Мне выдали новый шлем с плюмажем цветов короля и выгнали на главную башню, которую Вент упорнее всего пытался взять приступом.