Мисс Гениальность - Иванова Вера. Страница 12
Разговор завел Леха – спросил, не знаю ли я чего про девчонок из его класса. Я, конечно, много чего про них знала, так как и сама была девчонкой из этого класса, но надо было соблюдать конспирацию, поэтому я от имени Санька ответила, что знаю все про всех и каждую, потому что наша школа – одна большая семья, где все все друг о друге знают. Вот только рассказывать обо всех – долго, поэтому я попросила уточнить, о ком конкретно он хотел бы услышать.
Конечно же, номером один в Лехином списке оказалась Танюсик. Я постаралась добавить подружке баллов – перечислила все ее достоинства и не упомянула ни об одном из недостатков. Леха заметно повеселел и стал расспрашивать о Танюсиковых романах. Тут уж я проявила осторожность и назвала только Брыкалу – но Леха о нем и так знал. Об остальных подругиных увлечениях я умолчала.
Потом Леха стал расспрашивать о других девчонках. Я попросила назвать имена. Он ответил – и почва ушла у меня из-под ног…
В его списке девочка по имени Саша Алешина даже не упоминалась. Неужели у меня нет никакого шанса?
Я расстроилась настолько, что потеряла бдительность и сама, в лоб, спросила, что он думает о Танюсиковой подруге.
Леха долго не мог понять, о ком речь, и мне пришлось приложить немало усилий, прежде чем до него наконец дошло.
– Ах, эта…. Как ее зовут? М-м-м… Катя? Прикольная девчонка. На петрушку похожа.
– Петрушка с большой буквы или с маленькой? – процедила я, еле сдерживаясь, чтобы не спустить на него Урагана.
– И так, и эдак! – ухмыльнулся Леха.
Хорошее настроение как губкой стерли. Катя! Петрушка! Ну и сравнение!
Я так разозлилась, что всю обратную дорогу молчала. А Леха болтал – совсем как девчонка!
Но, несмотря ни на что, мы все-таки условились следующим вечером снова гулять с собаками вместе.
Расходиться не хотелось, да и теплая октябрьская ночь была удивительно хороша. Мы долго стояли между нашими подъездами, глядя то на светящиеся окна, то на еле заметные звезды.
– В Москве мне не хватает звезд, – пожаловался Леха. – Не телевизионных, конечно, а обычных, небесных.
– Да, со звездами тут непорядок, – согласилась я. – Зато посмотри, сколько окон!
– Окна мировые, – кивнул Леха. – Жалко, бинокль еще из Мурманска не приехал.
– Зачем тебе? – удивилась я.
– Подсматривать, – как ни в чем не бывало ответил Леха.
– Подсматривать?! – оторопела я.
– Ну да! А что такого? – искренне удивился Леха. – Это как игра. Кто не хочет или боится, закрывает шторы. А если шторы открыты – значит, пускают!
Какие интересные взгляды! Я поежилась. Не думала, что есть такая игра! Обязательно закрою сегодня шторы…
А потом я все-таки решилась и спросила:
– Лех! А у тебя есть девчонка?
– Была, – помолчав, ответил Леха. – В Мурманске осталась.
Сердце упало. Ну, вот! Так я и знала! К списку конкуренток добавилась еще одна.
– Красивая? – спросила я.
– Ничего себе.
– Скучаешь?
– Сейчас уже нет.
– А как ее зовут?
– Какая разница! Это уже в прошлом.
От сердца немного отлегло, но ненадолго. Лехе пришло сообщение от Танюсика – я догадалась по его реакции: он замолчал и погрузился в щелканье кнопками. Мне не хотелось быть третьей лишней, и пока влюбленные общались, мы с Ураганом потихоньку улизнули.
Но это не значит, что мы окончательно рассталась. После нашего разговора у меня появилась одна интересная идея, и я торопилась поскорее ее осуществить.
Жизнь за шторами
Дело в том, что я вспомнила, что у меня тоже есть самый настоящий бинокль.
Это был прошлогодний родительский подарок на день рождения. И как только они догадались, что когда-нибудь он мне понадобится? Ведь тогда я ужасно расстроилась – все мысли были о новом мобильнике, подарок показался совершенно никчемным – тем более что я и так могла им пользоваться сколько захочу: бинокль был дедушкин. Так и пролежал он нетронутым до сегодняшнего дня.
Зато теперь ему предстояло как следует поработать!
Я вытащила из секретера потертый кожаный футляр, достала бинокль. Вот он, мой лапочка, как же хорошо, что ты у меня есть! Тяжелые окуляры тускло блестели, линзы радужно переливались. Сколько раз в детстве я держала эту семейную реликвию, не подозревая, какую роль она сыграет в моей жизни! Я поднесла бинокль к глазам… Сомнения были лишь секундными. Неужели я хочу подглядывать?
«Да! – тут же ответила я сама себе. – Хочу! И буду. Последние два дня я врала, притворялась, влезала в чужие дела… И теперь буду подсматривать за любимым парнем в бинокль! И вообще, я маленькая плохая девочка, и отстаньте все от меня (».
Я покрутила окуляры, навела на резкость… Мне всегда нравилось смотреть в окно, но теперь это можно было делать вооруженным глазом.
Двор лежал передо мной как на ладони. А стена напротив приблизилась настолько, что можно было дотронуться рукой. Как будто я стояла под самыми окнами!
Внизу было уже темно. Видно было только, как мальчишки гоняют мяч на освещенной площадке, а об остальном можно было догадаться только по доносящимся звукам: лаю собак, крикам детей, шуму машин… Но, в общем, жизнь кипела, и это было так интересно!
Потом я нашла Лехины окна. Они не светились – наверное, что-то задержало приятеля во дворе. Интересно, о чем они переписывались с Танюсиком?
Долго гадать не пришлось – подруга написала сама.
«Что слышно о погоде на завтра?» – прочитала я и быстро напечатала в ответ:
«Без понятия. Зачем?»
«Хочу показать Лехе Москву. Он ничего тут не знает!»
«Удачи!» – напечатала я, борясь с острым желанием заплакать. Показать Лехе Москву было моей мечтой с того момента, как я узнала, что он тут первый раз.
«А вечером предки сваливают на дачу. Хочу пригласить Леху к себе!»
Надо же, а? Их роману как будто коврик выстилают. А мне остается только смотреть вслед и вытирать слезы. «Ну и ладно!» – решила я и снова прильнула к окулярам.
Зрелище светящихся окон завораживало. Чужая жизнь за полузадернутыми шторами манила, хотелось познакомиться с жильцами, узнать, какая у людей мебель, книги, люстры, картины на стенах… Чем они занимаются, в конце концов. Это было как в кино или шоу «За стеклом», только не вранье и не сказки, а по правде, на самом деле.
Вначале я не могла сосредоточиться на каком-нибудь одном окне, хотелось разглядеть их все, и я беспорядочно переводила бинокль с одного на другое. Вскоре я поняла, что народ напротив довольно беспечный – большинство окон было не зашторено, и любой злоумышленник мог при желании взять всех тепленькими, предварительно ознакомившись с содержимым квартир, а также с бытом, распорядком и привычками жильцов.
Потом я наконец выбрала объект для наблюдения: окно по соседству с Лехой. Меня «зацепил» цветок на подоконнике – здоровенный кротон, давно о таком мечтаю.
Налюбовавшись цветком, я перешла к помещению. Это была кухня с горой немытой посуды, микроволновкой и холодильником. Людей не было, и это показалось странным, потому что другие окна квартиры не горели. Может, жильцы легли спать и забыли выключить на кухне свет?
Но тут на кухне появился мужик в тренировочных штанах. Его лицо показалось мне знакомым… «Шалый! – вдруг узнала я и поежилась. – Значит, он Лехин сосед? И у них даже общий балкон?!»
Мгновение поколебавшись – а не переключиться ли на другой «канал»? – я решила все-таки досмотреть. Шалый закурил, подошел к окну, вгляделся в темноту, и я в страхе отпрянула – вдруг он меня сейчас увидит? Но нет, меня он, конечно, не увидел, зато я отлично разглядела, как он, гад, стряхивает пепел прямо в горшок с кротоном. Я рассвирепела, а потом подумала – ну и что? Это его горшок, что хочет, то и делает, каким бы гадом он ни был, и нечего навешивать ярлыки, за людьми подглядывать – ничуть не лучше.
Тем временем Шалый докурил, затушил в горшке окурок (нет, все-таки редкий урод!) и вышел. Но вскоре вернулся – на этот раз с ворохом женских сумочек. Они были самых разных расцветок и размеров – он что, магазин открывать собрался? Но нет, Шалый поступал с сумочками достаточно странно: вываливал их содержимое на кухонный стол, рылся в нем, что-то откладывал, а остальное сметал в мусорное ведро. Туда же одна за другой отправились и все сумочки. Вот придурок! Лучше бы мне отдал…