Мисс Гениальность - Иванова Вера. Страница 5

Я и не знала, что умею так быстро одеваться. Ураган флегматичным взглядом провожал летающие по комнате вещи, а я носилась, как ураган.

Без четырех минут три я запихала «наряд № 2» в большую сумку.

Без трех три я стояла перед зеркалом в «наряде № 1».

Без двух три я наносила последние штрихи экспресс-макияжа.

– Ну, как тебе? – спросила я Урагана без одной минуты три.

Он одобрительно рыкнул, и я, подхватив сумку с вещами и азбуз, вылетела в дверь…

…И ровно в пятнадцать ноль-ноль приземлилась в Танюсиковой комнате.

– Ой! Откуда такая прелесть? – всплеснула руками Танюсик, увидев мою новую сумочку.

– Расскажу по дороге, – пообещала я и спросила: – А почему ты такая рыжая?

Да, Тычинка, похоже, тоже не скучала! За те несколько часов, что мы не виделись, ее волосы радикально переменили цвет. Правда, она всегда была склонна к смелым экспериментам, и еще совсем недавно у нее на голове топорщились дреды (об этом тоже, кстати, написано в розовом дневничке). Но чтоб так экстремально… Нет, от Танюсика я этого не ожидала!

– Расскажу по дороге, – вздохнула подруга, и мы вышли из дома, не зная, что нас ждет новое захватывающее приключение.

Подругины новости оказались не менее захватывающими, чем мои. Оказалось, что ее новые волосы – это результат наложения двух красок – красной и желтой.

– Получился оранжевый, это все-таки лучше, – жаловалась подруга.

– А зачем ты стала краситься красным и желтым? – поинтересовалась я. – Разве нельзя было выбрать что-нибудь понатуральнее?

– Ну да… Я так и хотела вначале… Просто осветлиться… Но идти за краской было лениво, вот я и взяла мамину… Это была первая, красная. Ты бы видела меня с пурпурной головой! Ужас! Даже и в магазин нельзя было выйти… Хорошо, у мамы желтая нашлась.

Посочувствовав Танюсикову, я рассказала ей о своем – об Урагане, встрече с Шалым, необычных находках… с досадой вспомнив, что мы так и не посмотрели флешку. Вот только о Лехе я умолчала. Первый раз в жизни я что-то скрыла от лучшей подруги! И совесть была при этом совершенно чиста.

Леха – это было мое, только мое, и делиться им я ни с кем не собиралась.

Путешествие по Стране Звезд

– Mолодцы, пунктуальные! – встретил нас у входа Тима. – Не люблю, когда опаздывают.

Мы вручили ему ярко-алые георгины, и он благодарно улыбнулся:

– Мои самые любимые! И как вы угадали?

– На сайте прочитали! – пролепетала Танюсик. Она поедала Тиму глазами, и я боялась, что подруга прямо сейчас начнет просить у него автограф или захочет вместе сфоткаться. Но что с нее возьмешь – у нее не было такого богатого опыта общения со звездами, как у меня.

Увидев мой арбуз, Тима широко улыбнулся:

– Прикольно!

Потом посмотрел на наши увесистые сумки:

– А это что? В зал с такими баулами нельзя!

Мы объяснили, что хотели бы переодеться, и Тима вздохнул:

– Ох уж эти женщины! Вы когда-нибудь думаете о чем-то, кроме тряпок?

– Но ведь и тебе тоже надо будет переодеться, – лукаво заметила я: Тима был одет в джинсы и водолазку.

– Поймала, согласен! – рассмеялся певец. – Ладно, бросим вещи ко мне в гримерку.

Мы с Танюсиком пребывали на верху блаженства: перед нами распахивались самые заветные двери Страны Звезд! Скоро мы попадем в Святая святых! А нашим проводником будет Тима Милан…

– Сфоткаешь меня у Тимы в гримерке, ладно? – попросила Танюсик.

– А ты меня!

На том и порешили.

Однако пока что Страна Звезд ничем особенным не поразила: она встретила нас бесконечным обшарпанным коридором со множеством дверей по обе стороны. Тем не менее Танюсик то и дело восклицала благоговейным шепотом:

– Прикинь, кто тут бывает! И Тима, и Сергей Пузырев, и «Ветки», и «Мануфактура», и Палкин, и Рогачева… Ходят по этому самому полу, смотрят на эти стены…

«Не думаю, что это доставляет им удовольствие!» – мысленно усмехнулась я, но вслух произнесла:

– И не знают, куда спрятаться от таких романтических дур, как ты!

Однако подруга была неисправима, и скоро от ее приторной восторженности меня начало тошнить.

Наконец Тима остановился около одной из дверей:

– Девчонки, бросайте вещи и пойдемте в зал. Только не зависайте, вы еще вернетесь, а меня уже ждут.

Как же хорошо он понимал наши мысли! Или просто услышал, о чем мы болтали в коридоре?

Потом в Стране Звезд стало интереснее: мы очутились в гулком сумрачном пустом зале, и Тима пел на ярко освещенной сцене наши самые любимые песни.

– Прикинь, он поет только для нас! – верещала Танюсик, не опуская фотоаппарат. Она снимала все подряд: пустые кресла, сцену с Тимой, аппаратуру, комнату звукооператора… Потом заставила меня снять ее в самых разных ракурсах.

– Зачем тебе? – удивлялась я.

– Чтобы всем показать, что мы тут одни, и Тима надрывается только ради нас…

– Он не ради нас надрывается, а ради концерта, – пояснила я. – Отлаживает звук, последний раз репетирует…

Но подруга ничего не хотела слышать.– Никакой в тебе романтики! Никакого воображения! И как ты живешь, не понимаю?!

Честный обмен

А потом саунд-чек закончился, и мы все пошли переодеваться.

– Вначале я, потом вы, – сказал Тима, скрываясь за дверью. Пока его не было, мы просмотрели фотографии на Танюсиковом айфоне, и я вынуждена была признать, что подруга старалась не напрасно: пустой зал и Тима в водолазке и джинсах рождали иллюзию, будто мы с ним и в самом деле на самой короткой ноге.

И вот знаменитый певец появился перед нами в белом костюме-тройке, с большим топазовым перстнем на среднем пальце левой руки.

– Ну, как вам? – спросил он, озабоченно стряхивая с рукава несуществующие пылинки.

– Отпад! – воскликнула Танюсик.

А я набралась смелости, подошла к Тиме и поправила узел розового галстука – совсем как мама папе перед работой.

– Вот теперь в самый раз! – сказала я, любуясь своей работой.

– Спасибо, – кивнул Тима, но я видела, что он уже не с нами. – Я пошел!

– Удачи! – пожелала я, и Тима благодарно улыбнулся:

– Как переоденетесь, спускайтесь в зал и садитесь на те же места. ОК?

– Хорошо. Не беспокойся, мы справимся. – И я помахала ему на прощание.

– Ты такая храбрая! – восхитилась подруга, глядя Тиме вслед. – Так смело ему галстук поправила! И разговаривала как со своим. Я бы так ни за что не смогла!

А потом мы с Танюсиком заперлись в гримерке.

– Тесновато, – ворчала подруга, с жадным интересом рассматривая маленькую комнатку. – И пыльно. – Она провела пальцем по столу, потом подошла к зеркалу.

– Ты посмотри, сколько косметики! И тоны, и тушь, и тени, и румяна… Неужели Тима тоже красится?

– Ты что, только вчера на свет родилась? Не знаешь таких элементарных вещей? Это сценический грим. Актеры и певцы всегда накладывают его перед выступлением.

– А… – Танюсик села перед зеркалом, начала перебирать баночки и тюбики.

– Ты бы лучше переодевалась побыстрее, – поторопила я.

– Зачем? – удивилась Танюсик. – Мне и тут нравится! Когда еще все это увидишь… И на себе попробуешь… – Она взяла карандаш, начала подводить глаза.

– Ты с ума сошла! Это же Тимин! – ужаснулась я.

– Вот потому и крашусь! Буду всем рассказывать, что мы с Миланом одной косметикой пользуемся…

Она вытащила из сумочки блокнот, переписала названия фирм.

– Надо будет закупить такое же, – сказала она. – Чтобы соответствовать.

А потом спросила:

– Как ты думаешь, если я заберу себе какую-нибудь вещичку в качестве сувенира, это будет считаться кражей? Тут же полно всего… Никто и не заметит…

– Ты… да как ты… – Я задохнулась от возмущения. Но Танюсик, не обращая на меня внимания, тихо опустила в сумочку карандаш для глаз, коробочку румян и помаду. Потом, вздохнув, вытащила из своей косметички аналогичные предметы и положила Тиме на стол.