Крах Мишки Мухоркина - Воищев Юрий Тихонович. Страница 20

— А я тут при чём? — обиделся тот.— Ты же сам посоветовал мне под куртку засунуть!

— Да я не про собаку,— разозлился Свечкин.— Взбаламутил весь класс: космонавты, космонавты!..

— Это же мне Мишка сказал...— промямлил Витька.

— А ты и поверил,— завопили все, как будто сами раньше не верили.

Витька начал оправдываться, но Санька прервал его:

— Нет. Этого так оставить нельзя. Мы ему покажем!

— Витьке? — лениво спросил Вовка Сидоров.

Витька сразу же отскочил на несколько шагов.

— Витьку не стоит,— хмыкнул Санька.— Витька — жертва.

— А ты-то! Ты-то! — обиделся Витька.

— Иди сюда,— приказал ему Санька.

— Не пойду,— испугался Витька, кося глазами на приближающийся трамвай. В случае чего, вскочил на ходу — и поминай, как звали.

— Ну? — повысил голос Санька.— Да не бойся, мы о Мишке говорим.

— Ага,— сразу повеселел Витька.

— Вот что,— сказал Санька.— Раз ты нас так подвёл, то ты и расхлебывай.

— А при чем тут я? — упорствовал Витька.— Мне же Мишка наврал.

— Правильно,— согласился Санька.— Мишка. Поэтому иди домой и думай, что нам с ним делать.

Витька снова расстроился и бессвязно зачастил: раз Мишка виноват, то пусть сам и думает, что с ним делать, а ему, Витьке, просто некогда заниматься такими пустяками, он занят, ему сейчас надо бежать к знакомому мальчишке Петьке с Зелёной улицы, а у Петьки есть велосипед, вот Витька этим велосипедом и займётся. Это ему интересней.

Санька в ответ на этот жалкий лепет рассмеялся и молча показал Витьке на его дом: иди!

А Вовка Сидоров, вконец разомлевший от жары и удобно расположившийся на бревне в тени, пояснил:

— Иди, иди, Витя. Задание получил? Получил. Вот и иди!

И Вовка закрыл глаза, показывая этим, что от такой жары он даже говорить не может.

— Думай,— сказал Санька.— Через час мы зайдём.

И все разошлись.

Дома, положив перед собой общую тетрадь и красный карандаш, Витька принялся усиленно думать, но на ум ничего не шло. В самом деле, что можно поделать с Мишкой — не казнить же его! И наконец решил сочинить про Мишку сатирический стих, как в журнале «Крокодил».

Уже несколько раз в комнату заглядывала бабушка и звала его обедать. Но Витька только отмахивался:

— Некогда!

— А что это ты пишешь? — удивилась бабушка.— Разве тебя на лето оставили?

— Ничего меня не оставили,— с досадой ответил Витька.— Просто пишу — и все!

Но бабушка уже совершенно неизвестно почему разволновалась, и остановить её не было никакой возможности.

— Нет, ты мне, Витюша, признайся,— торопливо говорила она,— оставили тебя на лето или нет?

А так как Витька заткнул уши, бабушка стала кричать на всю комнату:

— Так я и знала, что тут дело не чисто! То приятели, то река, то улица, а уроки ты, оказывается, не учил. Вот теперь и расплачивайся! Я сейчас отцу с матерью позвоню!

— Бабушка,— взмолился Витька,— не мешай мне, пожалуйста, у нас сегодня ответственное собрание. А мне доклад поручили сделать. Вот я и готовлюсь.

— А ты меня не обманываешь? — недоверчиво спросила бабушка.— Может, ты это всё для отвода глаз?

— Честное пионерское,— поклялся Витька.

Бабушка успокоилась так же внезапно, как и разволновалась. Она заулыбалась, её лицо стало таким добрым, что Витька тоже улыбнулся в ответ.

— Ну, занимайся, занимайся. Я тебе мешать больше не стану,— и бабушка тихонько вышла из комнаты.

Витька снова попытался сосредоточиться, но ничего не получалось. В голову лезла всякая ерунда. Он почему-то стал вспоминать, как они с Мишкой поехали однажды в лес и там заблудились. И Мишка совсем не испугался. А сразу определил, где север, а где юг. И вывел Витьку к сторожке лесника, откуда было всего каких-то километров двадцать до станции.

Потом Витька стал думать о другом. О велосипеде, обещанном родителями, если он без троек закончит четвёртый класс. Закончить-то он закончил, а вот одна тройка у него проскочила. И теперь родители уже вторую неделю обсуждают этот вопрос и решают, стоит ли покупать Витьке велосипед, если он не до конца выполнил свои обязательства. «Вот если бы ни одной тройки...» — начинал папа. «Тогда бы ещё можно было подумать...» — продолжала мама. «И купить велосипед»,— заканчивала бабушка. А подумаешь там — одна тройка. Тройка — это ж положительная отметка, а не отрицательная. Вон в институтах, там троек не ставят — а так и пишут «удовлетворительно». Значит, хорошо! И потом, даже со сплошными тройками и то переводят в пятый класс. А это — самое главное! Вот если бы у него, у Витьки, был сын, он бы ему сказал: «Учись, сынок, как твоей душе угодно, но только без двоек».

Витька сразу скис и подумал, что велосипеда ему теперь ни за что не видать. И сразу расстроился. И сочинять стих про Мишку ему расхотелось. Да и какой тут может быть Мишка, когда у самого такие ужасные неприятности, что всё из рук валится.

Он уронил на пол карандаш, печально посмотрел на него и громко вздохнул.

Потом встал, походил по комнате туда и сюда и всё время тяжело вздыхал. Ему вдруг так стало жаль себя, что больше ни о чём он думать не мог. Он ходил по комнате такой одинокий и обиженный, что даже плакать хотелось.

Витька постоял у окна, посмотрел, что делается на улице. Был жаркий день. Солнце стояло как раз посредине неба, и от домов, деревьев, людей падали на землю очень коротенькие тени. И было смешно смотреть на эти тени и сравнивать с предметами, которые их отбрасывали. Казалось, что дома, люди, деревья стали меньше во много, много раз. Поэтому такие коротенькие смешные тени.

Но тут он снова подумал о Мишке и о своей «обвинительной речи». И снова ему стало грустно, потому что ничего такого сердитого он никак не мог придумать. Витька с ужасом посмотрел на часы. Было только пять минут первого. Есть ещё время — целых десять минут! —радостно подумал он, надо немножко подремать, может, голова яснее будет...

И Витька улёгся на диван. Но подремать он не успел. Со двора донеслись громкие голоса:

— Витька, выходи! Витька! Витька!

Витька вскочил и высунулся в окно.

— Придумал? — строго просил Вовка.

— Не успел,— жалобно ответил Витька.

— Вы слышите, что он говорит? — возмутился Вовка.

— Ну, слышим,— раздались недовольные голоса,—ещё не глухие!

Но Вовку уже понесло:

— Нет, это безобразие, это не по-честному! Мы тебе задание дали? Дали! А ты его не выполнил.

Тут и остальные заголосили:

— Ну, чего ты, Витька?

— Подумаешь, не смог!

— Да мне б только б сказали б, да я б...

— Не тому это надо было поручать.

— Точно!

Витька только головой вертел — то на одного посмотрит, то на другого. Что они, разыгрывают его? Сами попробовали бы!

— Ребята, ребята,— неуверенно начал он,— я же ведь не нарочно... Не выходит у меня ничего...

— А зачем тогда брался? — загудели мальчишки,

— Мы б тогда б другого б нашли б!

— Тоже мне, берётся!

— А я не брался!— вскипел Витька.

Но тут в перепалку вмешался Санька.

— Нечего нам спорить,— сказал он.— Дадим Витьке ещё полчаса. Да и нам самим не мешает как следует подумать, что с Мишкой делать.

— Правильно, давайте все вместе решать!—радостно закричал Витька.

Санька мрачно посмотрел на него. Он даже глаза прищурил, как их классная руководительница, чтобы показать, до чего он сердит на Витьку.

— А ты занимайся своим делом!

И все опять закричали:

— Кши!

— Занимайся!

— Чего высунулся!

— Бездельник!

— И откуда только такие берутся?!

— Да я ничего,— испуганно пробормотал Витька и скрылся.

А мальчишки уселись под его окнами и загомонили.

— Надо Мишку на собрании обсудить,— заявил Вовка Сидоров.— Нечего ломать голову! — И напыщенно добавил:— Весь город пал жертвой чудовищного обмана.

Наверно, эту фразу он вычитал ещё зимой в любимой книге «Пожиратели огня» Луи Жаколио.

И пока Витька потел над стихотворением, под руководством Вовки, как председателя отряда, были составлены следующие вопросы, на которые Мишка обязан был дать чёткие и недвусмысленные ответы: